Впервые в жизни Дэвид Манн-Формсби, граф Ренминстер, не мог принять ответственное решение. Попросту говоря, пребывал в полной растерянности.
Непривычное ощущение раздражало, беспокоило, тревожило.
Он посмотрел на стакан виски, молчаливо манивший со стола: стоило только руку протянуть. Да, черт возьми, он хотел напиться! Но усталость и холод делали свое дело: как ни стыдно было признаться, лень не позволяла даже встать с кресла.
И все же виски выглядело необычайно притягательным.
Дэвиду даже показалось, что он ощущает густой терпкий аромат.
Хватит ли энергии встать и добраться до живительного напитка? Сколько шагов надо сделать? Два? Три? Не так уж и много. Но все же далеко и…
— Грейвз сказал, что ты здесь.
Не глядя на дверь, Дэвид узнал голос и тяжело вздохнул. Клайв.
Вовсе не его хотелось бы сейчас видеть.
И меньше всего хотелось бы видеть его.
Надо было предупредить дворецкого, чтобы отвечал, что господина нет дома. Не важно, что еще ни разу в жизни Дэвид не отказывался видеть брата. Семья неизменно оставалась главной составляющей его жизни. Клайв был единственным, близким родственником, но ведь существовали кузины и кузены, тетушки и дядюшки, за благоденствие и процветание которых отвечал он, лорд Ренминстер.
Собственно, выбора и не представлялось. В восемнадцать лет, после внезапной смерти отца, Дэвид оказался главой многочисленного семейства Манн-Формсби и окончательно лишился права думать только о себе.
Все изменилось в тот день, когда на жизненном пути возникла Сюзанна.
Он желал ее, и только ее. Потому что она была собой, а не потому, что отлично вписалась бы в семейный ансамбль.
Он хотел получить ее для себя, а не для всех.
— Пьешь? — поинтересовался Клайв.
Дэвид с тоской посмотрел на виски.
— К сожалению, нет.
Клайв взял стакан со стола и протянул брату.
Дэвид поблагодарил коротким кивком и с наслаждением пригубил.
— Зачем явился? — спросил он, не опасаясь показаться грубым.
Брат долго молчал.
— Сам не знаю, — наконец произнес он. Ответ почему-то нисколько не удивил.
— Мне не нравится, как ты обращаешься с Сюзанной, — внезапно выпалил Клайв.
Дэвид не мог скрыть изумления. Парень стоял перед ним, сердито нахохлившись и напряженно сжав руки в кулаки.
— Тебе не нравится? Тебе? — возмущенно воскликнул граф. — Да кто ты такой и по какому праву высказываешь собственное мнение? С какой стати я обязан тебя выслушивать?
— Ты не должен играть ее чувствами, — настаивал Клайв.
— Следует предоставить это право тебе?
— А я и не играю. — Лицо Клайва вспыхнуло праведным гневом. — Я женат.
Дэвид поставил пустой стакан на стол.
— Факт, о котором не стоит забывать.
— Меня волнует судьба Сюзанны.
— Можешь успокоиться, — ядовито посоветовал Дэвид.
— Но ты не имеешь права… Граф вскочил с кресла.
— Что это означает, Клайв? Ты и сам отлично знаешь, что забота о благополучии мисс Баллистер здесь вовсе ни при чем.
Клайв молчал, испепеляя старшего брата яростным взглядом.
— Боже милостивый! — презрительно процедил сквозь зубы лорд Ренминстер. — Да ты ревнуешь? Сгораешь от ревности? Нет, дружище, позволь сообщить, что право на ревность ты утратил в тот самый момент, когда прошлым летом унизил леди на глазах у всех.
Клайв побледнел.
— Я не собирался ставить ее в сомнительное положение.
— Разумеется, не собирался, — жестко парировал старший брат. — Ты вообще редко думаешь о том, что делаешь.
Клайв выглядел так, словно вот-вот набросится на Дэвида с кулаками.
— Я вовсе не обязан стоять здесь и выслушивать обвинения, — наконец тихо, почти шепотом произнес он.
— Так уходи. Никто не держит. Ты сам явился без приглашения и даже без доклада.
Однако Клайв не двинулся с места, а продолжал стоять, дрожа от злости.
Терпение Дэвида лопнуло. Надоело проявлять душевную тонкость и благородство, надоело вести себя так, как положено зрелому старшему брату. Хотелось остаться одному, наедине с собственными мыслями.
— Уходи! — коротко, хрипло приказал он. — Разве ты не сказал, что собираешься уйти? — Дэвид сердито кивнул в сторону двери. — Иди!
Глаза Клайва зажглись ненавистью… и болью.
— Что же ты за брат? — прошептал он.
— Какого чер… о чем ты? — Граф не смог скрыть удивления. — Как смеешь ставить под сомнение мою преданность? Да я всю жизнь только и делал, что улаживал последствия твоих промахов, включая, кстати, и историю с Сюзанной Баллистер. Прошлым летом ты разрушил ее репутацию…
— Ничего я не разрушал, — поспешно вставил Клайв.
— Отлично. Пусть и не лишил возможности выйти замуж, но превратил в посмешище. Как, по-твоему, ей было очень приятно?
— Я не…
— Да-да, ты не думал, — перебил Дэвид. — Не думал ни о ком, кроме себя.
— Я вовсе не это собирался сказать!
Лорд Ренминстер презрительно отвернулся, подошел к окну и прислонился лбом к раме.
— Зачем ты явился, Клайв? — обреченно спросил он. — Я слишком устал, чтобы вести бесконечную братскую войну.
После долгой паузы Клайв задал свой вопрос:
— Значит, так ты воспринимаешь Сюзанну? Дэвид знал, что надо повернуться, но не хотел смотреть в голубые глаза. Подождал объяснения, но, так и не услышав, уточнил:
— Как я ее воспринимаю?
— Как промах, последствия которого необходимо уладить.
Дэвид тоже выдержал многозначительную паузу.
— Нет, — наконец тихо ответил он.
— Тогда как же? — настаивал Клайв. Лоб Дэвида покрылся испариной.
— Я…
— Как?
— Клайв… — попытался остановить его Дэвид. Однако младший брат не собирался уступать.
— Как?! — потребовал он немедленного ответа, и в голосе послышалась нетерпеливая настойчивость.
— Я люблю ее! — Дэвид резко повернулся и обжег пылающим взглядом брата. — Люблю. Ну что, теперь доволен? Люблю и, клянусь, убью любого, кто посмеет ее обидеть.
— О Господи! — выдохнул Клайв, не в силах скрыть потрясение.
Дэвид схватил брата за лацканы сюртука и прижал к стене.
— Если хотя бы раз — хотя бы один-единственный раз — вздумаешь с ней флиртовать, тут же разорву на куски.