Ревность? Если Клайву требовалось право ревновать мисс Баллистер, то надо было жениться на ней, а не на Харриет!
Дэвид почти с ненавистью наблюдал, как легко брат катается под руку с Сюзанной. Неужели он до сих пор к ней не остыл? Впрочем, особенно волноваться не стоило: Сюзанна — чрезвычайно разумная молодая леди и никогда не позволит себе излишне близкого знакомства с женатым человеком. Но с другой стороны, вдруг и в ее сердце сохранилось чувство? Она, конечно, отрицала, однако понимала ли себя в полной мере? В вопросах любви склонны заблуждаться и мужчины, и женщины.
Что, если он женится на ней — а он всерьез собирался жениться, — а она так и будет любить Клайва? Сможет ли он справиться с испытанием? Страшная перспектива.
Не замечая испуганных взглядов окружающих, Дэвид сердито, с громким стуком поставил кружку на ближайший стол. Движение оказалось настолько резким, что шоколад выплеснулся через край.
— Ваша перчатка, милорд, — нервно заметил кто-то.
Дэвид равнодушно взглянул на кожаную перчатку: из белой она превратилась в темно-коричневую. Что ж, ничего не поделаешь.
— Милорд? — снова раздался тот же голос.
Дэвид повернулся, но выражение его лица, должно быть, оказалось слишком красноречивым, потому что молодой человек поспешил ретироваться.
Покинуть уютное местечко так стремительно мог только крайне испуганный человек.
Спустя несколько секунд Клайв и Сюзанна снова появились в поле зрения. Ехали они возмутительно красиво: слаженно, непринужденно, изящно. Клайв смотрел на партнершу с тем неотразимым выражением, которое постиг года в четыре. Младшего из братьев никогда не наказывали; лучезарный, полный раскаяния взгляд огромных голубых глаз спасал в любых, самых опасных ситуациях. Ну а выражение лица Сюзанны…
Если говорить откровенно, Дэвид не мог точно определить, как именно мисс Баллистер смотрела на спутника. Проблема заключалась в том, что его устроила бы только неприкрытая ненависть.
Впрочем, подошла бы и ярость. В крайнем случае, полное равнодушие и отсутствие малейшего интереса. Да, точно: полное отсутствие интереса лучше всего.
Но мисс Баллистер смотрела на партнера с выражением некоторой усталой симпатии, и Дэвид не понимал, как следует относиться к подобному взгляду.
— Вот, пожалуйста, — с улыбкой произнес Клайв, едва пара подъехала ближе. — Возвращаю в целости и сохранности, как и обещал.
Дэвид подумал, что братишка излишне хорохорится, но поскольку продлевать общение не хотелось, лишь лаконично поблагодарил:
— Спасибо.
— Мы чудесно провели время. Не так ли, Сюзанна?
— Что? Ах да, конечно, — рассеянно ответила она. — Приятно было побеседовать. Так давно не виделись.
— А тебе разве не пора возвращаться к Харриет? — многозначительно поинтересовался лорд Ренминстер.
Клайв самоуверенно улыбнулся:
— За несколько минут с Харриет не случится ничего страшного. Кроме того, я ведь уже говорил, что она не одна, а с маменькой.
— И все же, — раздраженно настаивал граф, — мисс Баллистер приехала на каток со мной.
— И при чем же здесь Харриет? — не уступал позиций Клайв.
— Абсолютно ни при чем, если не вспоминать, что ты на ней женат. — Дэвид грозно нахмурился.
Клайв воинственно скрестил руки на груди.
— В отличие от тебя, ты-то и по сей день, ни на ком не женат.
Сюзанна с недоумением переводила взгляд с одного из братьев Манн-Формсби на другого.
— И что же, черт возьми, означает это заявление? — возмутился Дэвид.
— Только то, что, прежде чем вмешиваться в мои дела, неплохо было бы привести в порядок свои.
— Твои дела! — Дэвид едва не взорвался. — С каких это пор мисс Баллистер стала твоей?
Сюзанна остолбенела от изумления.
— А когда она была твоей? — парировал Клайв.
— Тебя-то это точно не касается.
— Меня это касается больше, чем…
— Джентльмены! — не выдержала Сюзанна, не в силах поверить собственным глазам и ушам.
Двое взрослых мужчин ругались, как шестилетние дети, неспособные поделить любимую игрушку.
Но самое неприятное заключалось в том, что игрушкой оказалась она сама.
Однако братья ее не слышали. А если и слышали, то не обращали внимания, потому что продолжали пикироваться до тех пор, пока она не встала между ними.
— Дэвид, Клайв! Прекратите!
— Отойдите, Сюзанна, — прорычал граф. — Дело вовсе не в вас.
— Не во мне? — изумленно переспросила она.
— Нет, — сурово ответил Дэвид, — дело в Клайве. Всегда только в нем.
— Ну, ты, потише! — задиристо воскликнул Клайв и ткнул брата в грудь.
Сюзанна пришла в ужас. Дело доходило до драки! Она посмотрела по сторонам, но, к счастью, никто не обращал на них внимания, даже Харриет, которая спокойно сидела в отдалении и увлеченно беседовала с матушкой.
— Ты женился на другой, — прошипел граф. — Потерял все права на Сюзанну, как только…
— Я ухожу, — объявила она.
— …как только остановил выбор на Харриет. Так что не забывай…
— Я сказала, что ухожу! — повторила Сюзанна, не понимая, зачем пытается пробиться сквозь глухую стену. Дэвид ясно сказал, что дело не в ней.
Так оно и было. Сомневаться не приходилось. Она была нужна всего лишь в качестве какого-то глупого приза. Клайв хотел ее добиться, потому что считал, что она принадлежит Дэвиду. Дэвид тянул к себе по той же причине. О ней никто особенно и не заботился. Цель заключалась в том, чтобы победить в нескончаемом поединке самолюбий.
Вопрос стоял ребром: кто лучше? Кто Сильнее? У кого больше игрушек?
Борьба выглядела бесцельной, и Сюзанна уже устала наблюдать за нелепой ссорой.
А еще было обидно. Обидно до глубины души. Совсем недавно они с Дэвидом шутили и смеялись, и она уже позволила себе думать, что между ними зарождается нечто чудесное. Он вел себя совсем не так, как остальные мужчины. Слушал с интересом, что само по себе было необычно. А когда смеялся, то смех звучал тепло, искренне и правдиво. Сюзанне всегда казалось, что человека можно определить по смеху. Что ж, наверное, разбилась еще одна напрасная иллюзия.
— Я ухожу, — в третий раз предупредила Сюзанна, сама не понимая, зачем это делает. Возможно, просто поддалась желанию добиться реакции.
— Нет, подождите, — отозвался, наконец, Дэвид и схватил ее за руку в тот самый момент, когда она действительно собралась предоставить братьям право выяснять отношения наедине.
Удивительно. Оказывается, он все слышал.
— Я вас провожу.