– Пустая, – сказал Вревский.
– Пустая, – повторил Андрей.
– Хотел бы я увидеть, какие змеи извиваются сейчас в вашей душе, – сказал Вревский.
– Мне и в самом деле очень грустно сознавать, что ради ее содержимого погибли два близких мне человека, – сказал Андрей.
– Уже три, – сказал Вревский. – И не знаю, кто из них вам ближе.
Он снова открыл синюю папку, и только тут Андрей увидел, что между листами в ней вложен большой конверт. Вревский вытащил оттуда несколько фотографий. И аккуратно, напряженно, будто превозмогая желание кинуть их Андрею в лицо, разложил их на столе.
На первой фотографии был виден человек, лежащий на земле в неудобной позе, подвернув под себя ногу и бессильно откинув руку. Лицо его было неразличимо.
На второй фотографии было только лицо того человека – крупным планом. На третьей тоже лицо – с другой стороны. Человек был мертв.
– Кто это? – спросил Вревский.
Андрей молчал, узнав человека и всем нутром чувствуя опасность, грозящую от признания своего знакомства.
На фотографии был гимназический кочегар Тихон. Кто еще говорил о нем недавно? Да, конечно же, Ахмет.
– Кажется, я его припоминаю, – сказал Андрей, – но могу ошибиться. Что с ним произошло?
– Кто этот человек?
– Звали его… Кажется, его звали Тихоном.
– Фамилия!
– Откуда мне знать его фамилию? Он у нас раньше в гимназии кочегаром работал. Мы к нему в котельную бегали, кто курить, а кто в карты играть.
– И с тех пор вы его не видели?
– Нет, не видел, – сказал Андрей, искренне полагая, что не лжет, потому что ночная встреча в семинарском саду не имела никакого отношения ни к Ялте, ни к этому делу, но Андрею могла повредить.
– Честное слово?
– А что случилось?
– А то, что этот человек убит. Убит так же, как ваш отчим и Глафира. И рядом с ним валялась пустая шкатулка.
– Значит, вы нашли одного из бандитов! – сказал Андрей. – Чего же вы меня тогда здесь держите?
– Потому что этот человек – а фамилия его, впрочем, вы и без меня ее знаете – Денисенко, Тихон Денисенко, – убит тем же ножом и точно так же, как остальные ваши жертвы…
– Его тоже я убил?
– Без иронии, господин Берестов. Вы же до сих пор не ответили следствию, где вы умудрились скрываться последние четыре дня. А я вам отвечу, смотрите мне в глаза, я вам отвечу! В заброшенном летнем домике над верхней дорогой. Вместе со своими сообщниками. Где вы делили добычу. И это кончилось неудачно для вашего сотоварища Денисенко, который погиб, как всегда погибают в бандах, когда речь идет о дележе добычи.
– Я не видел этого Тихона несколько лет.
– Как вы мне надоели, Берестов!
Вревский вытащил из папки еще один лист, мелко исписанный с двух сторон.
– Это протокол допроса вашего близкого приятеля, которому нет никакого смысла вас губить, да который и не подозревает, что его показания забивают гвозди в ваш гроб, господин Берестов. Я снова иду на нарушение порядка следствия, но хочу, чтобы вы поняли, насколько глубоко и безнадежно вы увязли. Читайте… Да, погодите, чтобы не было недоразумений и чтобы вы, не дай Бог, не подумали, что ваш приятель Николай Беккер замыслил против вас нечто дурное, даю слово офицера, что Беккер встречался со мной совсем по иному делу и ваше имя всплыло при его допросе совершенно неожиданно. Господин Беккер не подозревал, что я знаком с вами, а давал показания в связи с исчезновением двух рядовых из команды, с которой он приехал из Феодосии для получения прицелов. Читайте вот отсюда…
Андрей подвинул к себе листы. Почерк был мелкий, канцелярский. Видно, писал сам следователь или писарь.
Страница начиналась с середины разговора.
Вопрос. Когда вы и ваша команда, господин Беккер, прибыли в Ялту?
Ответ. Я прибыл в Ялту на попутном моторе, который шел из Феодосии, одиннадцатого октября. Моя же команда в составе четырех солдат береговой артиллерии прибыла морем двумя днями раньше.
Вопрос. Из кого состояла ваша команда?
Ответ. В команде были солдаты Денисенко, Борзый, Чамаш и Линяев.
Вопрос. Что случилось далее?
Ответ. На второй день по моему прибытию в Ялту солдаты Денисенко и Борзый не явились ночью в помещение, выделенное им для жилья.
Вопрос. Встревожило ли вас их отсутствие?
Ответ. В первый день нет, так как я полагал, что, имея в городе знакомых, солдаты могли загулять. Однако на следующий день, не имея от них известий, я счел необходимым доложить об этом начальнику снабжения, который рекомендовал мне тут же доложить коменданту. Что я и сделал.
Вопрос. Что дали принятые меры?
Ответ. Я получил ответ коменданта, что дело о возможном дезертирстве передано в городское жандармское управление.
– Ничего не понимаю, – сказал Андрей, отдавая лист Вревскому, который внимательно следил за его лицом. – Значит, Тихон Денисенко был в Феодосии?
– Вот именно. И приехал в Ялту за день до нападения на дом Берестова.
– Но я-то тут при чем?
– А вот при чем. Вчера утром пастухами в заколоченном летнем домике у дороги на Ай-Петри в лесу был найден труп неизвестного человека. У осмотревшего труп полицейского возникло подозрение, не дезертир ли он. Дальнейшее просто – фотографии убитого, а затем и сам труп были предъявлены для опознания господину Беккеру, который узнал Тихона Денисенко. А вот пустую шкатулку красного дерева, найденную в том же домике, Беккер опознать не смог. И понятно почему – опознать ее смогли бы только вы.
– Значит, его убил второй бандит и скрылся.
– Я задал несколько вопросов господину Беккеру.
Вревский подвинул Андрею еще один лист из папки. Мертвое лицо Тихона, глядевшего мертвыми полуоткрытыми глазами на Андрея, мешало сосредоточиться. Он отодвинул фотографию, Вревский усмехнулся и спрятал фотографии в конверт.
Вопрос. Скажите, пожалуйста, были ли вы знакомы раньше с убитым?
Ответ. До армии?
Вопрос. Да, в Симферополе или Ялте?
Ответ. Я знаю, что оба убежавших солдата, Денисенко и Борзый, родом из Симферополя. Именно потому я и подумал сначала, что они находятся в самовольной отлучке – решили побывать дома.
Вопрос. Приходилось ли вам раньше встречаться с кем-либо из этих солдат?
Ответ. Борзого я до армии не знал, но Тихон Денисенко как-то напомнил мне, что работал в нашей гимназии истопником. Но я его не вспомнил, потому что не ходил в котельную.
Вопрос. Был ли знаком с Тихоном Денисенко Андрей Берестов?