— Завтва в это же ввемя, — обратился он к маме. — Сегодня мы достигли большого пвогвесса.
Она кивнула и прошла к двери. Я двинулась следом, и мне казалось, что иду я в каком-то сне, том новом сне, который от прежней меня оставил лишь оболочку.
— Что теперь? — спросила мама с насильственной бодростью, когда мы оказались на тротуаре перед домом. В морозном воздухе чувствовался запах снега. — Можно пойти в Зал ассамблей и посмотреть программу на предстоящую неделю. Потом нужно заглянуть в Галерею минеральных вод попробовать воду и записаться в книгу посетителей. И давай заглянем в кондитерскую — выпьем по чашечке кофе и… О, Джулия! Булочки! Знаменитые булочки Бата! Мы просто обязаны их немедленно попробовать!
— Мама, можно, я пойду домой? — попросила я жалобно. — Извини, пожалуйста, но у меня адская головная боль.
Она сразу же взяла меня под руку, и мы пошли домой на Гей-стрит. Мамины шаги рядом казались гораздо легче и моложе, чем мои собственные. И, доплетясь наконец до нашей двери, я подумала, что если это называется «быть здоровой», то я тысячу раз предпочту быть больной.
Мама позволила мне поспать до обеда, но после того, как мы поели, моя головная боль утихла, и она настояла, чтобы мы отправились погулять по магазинам, осмотреть достопримечательности и записаться в книгу посетителей, дабы объявить всему Бату, что мы прибыли.
— Я бы хотела, чтобы мы с кем-нибудь познакомились, — сказала я, входя в Галерею минеральных вод и ежась под взглядами примерно трех дюжин глаз.
— Обязательно познакомимся, — оживленно пообещала мама. — Бат — это самое веселое место в мире. Так всегда было. Не пройдет и недели, как у нас будет не меньше десятка друзей.
— Вон та девушка, — вдруг увидела я. — Девушка, которую мы видели у доктора.
Она сидела за столом со стаканом воды в руке в компании молодых людей. Я поискала глазами молодого человека с каштановыми волосами, но его там не было. Две молодые девушки стояли позади нее и болтали с каким-то юношей, третья сидела рядом, листая журнал мод. Еще двое молодых людей стояли за ее спиной и чему-то смеялись, тоже заглядывая в журнал. Освещенная ярким пламенем свечей и окруженная друзьями, она казалась еще более хрупкой и уязвимой, чем утром. Как будто почувствовав мой взгляд, она подняла глаза и узнала меня. Она тут же встала со стула и пошла к нам, кутаясь в шаль. Присев перед мамой, она представилась:
— Здравствуйте! Меня зовут Марианна Фортескью. Я видела вас утром у доктора Филлипса, не правда ли?
— Да, в самом деле, — приветливо ответила мама. — Я — леди Лейси, а это моя дочь Джулия.
— Я не встречала вас здесь прежде, — продолжала мисс Фортескью. У нее была странная манера растягивать слова, будто бы она смертельно устала. — Я бываю у доктора каждое утро.
— Я тоже буду ходить к нему каждое утро, — грустно ответила я. — По крайней мере, пока мы будем здесь. Мы собираемся домой в апреле.
Она кивнула.
— Откуда вы прибыли? — поинтересовалась она.
— Из Суссекса. — Я говорила совершенно спокойно. И никакого гула не раздалось у меня в голове при этом слове. — Наше поместье называется Вайдекр, это вблизи Чичестера.
— А мы живем в Клифтоне, недалеко от Бристоля, — сообщила в свою очередь она. — И меня привозят сюда каждый день. Сегодня мой брат забрал меня после визита к доктору. Я была просто уверена, что мы перевернемся по дороге. И ужасно замерзла.
— И вы сегодня уедете домой? — спросила мама.
— О нет, сегодня нет, — ответила мисс Фортескью. — Сегодня вечером будет концерт, который мой брат очень хотел послушать. Мы переночуем у нашей тетушки. А вы идете на концерт?
— Да, — сказала вдруг мама, к моему удивлению. — Возможно, мы там встретимся.
— Как хорошо, — улыбнулась мисс Фортескью, и, сделав прощальный реверанс, она вернулась к своим друзьям.
— Концерт, мам? — спросила я.
Она послала мне быстрый заговорщицкий взгляд.
— Ты же хотела иметь друзей в Бате, Джулия, вот мы и на пути к этому, — откровенно объяснила она. — Одна шаль на плечах мисс Фортескью стоит по меньшей мере двести фунтов. Я считаю ее вполне подходящим знакомством для тебя.
— Фу, как вульгарно, — усмехнулась я. — Ты меня удивляешь, мама.
— Городской политес, — улыбнулась она. — Ты ничего не понимаешь, моя суссекская простушка. А сейчас мы должны записаться в книгу посетителей и отправиться к портнихе покупать для тебя наряды.
Мама запланировала этот вечер как мое вступление в свет Бата, и она доказала мне, что я действительно суссекская простушка, поскольку я не предполагала, что это так просто. Марианна Фортескью была там со своим братом, которого звали Джеймс, и с двумя девушками из Галереи: одна из них была ее сестра Шарлотта, а другая — ее кузина Эмили. С ними же была и матушка Эмили, миссис Деншам, которая помнила мою бабушку Хаверинг «еще с тех самых пор». Каким-то образом мы присоединились к их компании, и на концерте я сидела между Марианной и Эмили, а когда он окончился, мы все отправились ужинать и пить чай к миссис Деншам.
Марианна за ужином ничего не ела, только попозже выпила чашку чая даже без пирожного. Я видела, как тревожно смотрел на нее брат, но он ничего не говорил. И даже нахмурился, когда Эмили вдруг тихо произнесла:
— Марианна, пожалуйста, съешь хоть маленький кусочек торта.
Он сразу же прервал их и стал громко жаловаться на то, что его чай остыл. Эмили начала протестовать, говоря, что чай только что кипел и не мог так быстро остыть, и смущение Марианны осталось незамеченным, ее внезапный румянец видела только я.
— Думаю, мы завтра опять встретимся у доктора, — сказала мне Марианна, пока мы стояли у двери, дожидаясь моей мамы, прощавшейся с миссис Деншам. — Простите меня, что я не заговорила с вами тогда, но обычно после визита к нему я себя плохо чувствую, хоть и знаю, что он очень хороший. И что он желает мне только добра.
— Он просто шарлатан! — так неожиданно сказал Джеймс Фортескью, что я даже подпрыгнула. — Шарлатан, шарлатан!
Марианна громко рассмеялась, в первый раз с тех пор, как я ее увидела. Ее щеки раскраснелись, и глаза заблестели.
— Не надо, Джеймс, — попросила она. — Ты не должен так говорить. Мисс Лейси подумает, что ты грубиян.
— Шарлатан, все равно он шарлатан, — продолжал ее брат, ничуть не обидевшись и с улыбкой глядя на меня. — Мисс Лейси сама может сделать выводы. То, что он живет в роскошном доме и доводит своими глупыми расспросами красивых девушек до слез, делает его шарлатаном в не меньшей степени, чем если бы он пытался продавать муку вместо лекарства где-то на окраине.
Марианна бросила на меня извиняющийся взгляд.
— Мой брат очень настроен против него, — объяснила она. — Все, кого я знаю, высокого мнения о докторе Филлипсе…