Маляров пожал плечами. Решение должно было остаться за его другом. Они подъехали к дому. Егор выключил фары автомобиля и, вдруг обернувшись, сказал:
– Подождите. Там стоит какая-то машина с выключенными фарами. Отсюда заметно.
Маляров достал оружие. Они ждали минуту. Затем машина с выключенными фарами мягко отъехала, так и не включив света. Маляров шумно выдохнул воздух, убрал оружие.
– Похоже на психологическую атаку, – сказал он. – Я думаю, тебе нужно быстрее решать со своим рапортом, Тимур.
Они вышли из машины.
– Завтра в девять, – сказал на прощание Маляров, обращаясь к своему сотруднику. Егор кивнул. Он теперь работал как бы личным телохранителем своего начальника. Когда они вошли в подъезд, там было темно, кто-то разбил лампочку.
– Тоже психологическая атака, – усмехнулся Тимур, – хотят нас выкурить? Или испугать?
Мяларов негромко выругался. Они поднялись по лестнице, вошли в квартиру. Семен тщательно запер замки. Потом прошел в ванную умыться. Затем вернулся в гостиную, где на стуле сидел Караев.
– Что ты такой грустный? – спросил он у своего друга.
– Я сейчас вдруг понял, что невольно подставляю тебя, – признался Тимур, – им ведь нужен только я, а не ты. Не знаю почему, но им нужен только я. А получается, что они должны охотиться за нами обоими. Это неправильно, Семен. Я думаю, мне лучше уйти. Вернуться к себе домой. Все равно они меня найдут. Я думаю, они хотя бы объяснят мне, почему они меня так преследуют и куда пропал Паша Слепцов.
– Объяснят, – кивнул Маляров, – а потом сделают тебе аккуратную дырку в голове. Ты этого хочешь?
– Дырку они мне все равно сделают, когда захотят, – равнодушно заметил Тимур. – Я устал, Семен. В моем возрасте уже глупо бегать от возможных преследователей. Я никогда не чувствовал себя загнанной мышью. Всегда был на стороне котов. Я не привык к роли вечно озирающегося. Мне психологически очень тяжело.
– Может, позвоню Егору, чтобы он вернулся? – предложил Маляров. – Пусть привезет нам две бутылки «беленькой». Мы с тобой их раздавим, и тебе психологически сразу станет легче.
– Не станет, – улыбнулся Тимур, – а напиваться нам сейчас нельзя. Если они полезут в твою квартиру, а мы будем в это время пьянствовать, нас возьмут, как котят.
– И то верно, – согласился Маляров, проходя на кухню. – Тьфу ты, черт. Опять забыли купить еды. Нужно будет спуститься вниз и что-нибудь взять. На соседней улице есть продуктовый.
– Пойдем вместе, – предложил Караев, – будем подстраховывать друг друга по очереди.
– Тогда пойдем где-нибудь поужинаем, – решил Маляров. – Но вообще-то ты прав. Это уже какой-то сумасшедший дом получается, если мы все время будем бояться ходить по улицам. Нужно тебе завтра со своим рапортом идти в ФСБ. Видимо, другого выхода нет. Они тебя хотя бы защитить смогут.
– Кучуашвили, – вспомнил Караев, – я о нем слышал. Он один из восьми заместителей.
– Хорошая организация, где восемь заместителей, – улыбнулся Семен.
– У директора Федеральной службы охраны два первых заместителя, кажется, Борис Ратников и Валерий Никитин, – вспомнил Караев, – и есть еще руководитель службы специальной связи и информации ФСО Корнев, который тоже на правах первого зама.
– Солидно, – хмыкнул Семен. – А остальные?
– У каждого своя курация. Но среди заместителей есть еще Старыгин, комендант Московского Кремля, и статс-секретарь Степанов. Между прочим, Старыгина я знаю. Сергей Васильевич мировой мужик. Может, мне к нему обратиться?
– И скажешь ему, что другой заместитель хочет тебя убить? – переспросил Маляров. – Он тебе не поверит. А если поверит, то сразу позвонит Кучуашвили, чтобы уточнить, почему тот тебя так не любит. Догадываешься, на сколько это ускорит процесс твоей ликвидации?
– Догадываюсь. – Караев проверил свое оружие. – Пойдем. Я уже готов.
Они вышли из дома. Обычно в мае по вечерам бывает довольно светло. Именно поэтому Егору удалось увидеть стоявшую у дома машину. Они переходили улицу, когда где-то послышался шум подъезжавшего авто. Маляров резко оттолкнул своего друга и сам отпрянул назад. Мимо пролетела машина. Очевидно, водитель «Ауди» куда-то торопился. Он быстро скрылся за поворотом.
– Так мы превратимся в неврастеников, – пробормотал Семен.
За ужином они позволили себе выпить по рюмке водки, чтобы немного расслабиться и снять дикое напряжение, в котором находились. Домой они возращались, уже когда было совсем темно. Они снова поднимались по лестнице, когда Тимур схватил друга за руку.
– Там кто-то есть, – прошептал он, – на лестничной площадке стоят люди.
Оба достали свое оружие и, стараясь ступать мягко, начали подниматься. Раздался чей-то шепот, потом девичий смех. Маляров заглянул за угол и быстро убрал оружие.
– Это мои соседи с третьего этажа, – шепотом пояснил он, – мировые ребята. Они любят друг друга с первого класса. Я помню, как они ходили в школу, взявшись за руки. Их квартиры рядом.
Он прошел первым. Тимур, убирая оружие, прошел следом. На лестничной площадке стояли двое молодых людей. Им было не больше восемнадцати. Они явно целовались за секунду до появления обоих мужчин.
– Ой, извините, – пискнула девочка, прячась за спину молодого человека.
– Здравствуйте, дядя Семен, – храбро сказал молодой человек, глядя на Малярова.
– Добрый вечер, – выглянула из-за его плеча девушка.
Тимур улыбнулся. Эти двое были такой красивой парой, полной очарования своей молодости. Он вспомнил о своем сыне. И когда тот наконец женится?
– Здравствуйте, ребята, – поздоровался с ними Маляров. – Вам уже сколько лет, Никита? Кажется, восемнадцать было?
– Да, – кивнул молодой человек. Он был высокого роста, красивый, с открытым честным лицом.
– Так чего вы прячетесь в подъезде? – не понял Маляров. – Вы уже самостоятельные люди. Идите в свои квартиры и честно скажите своим родителям, что любите друг друга. Не нужно прятаться, это глупо. О ваших отношениях уже десять лет знает весь двор и все соседи.
Ребята переглянулись. Радостно засмеялись.
– Мы не прячемся, – объяснил Никита, – мы просто вышли сюда, чтобы пожелать друг другу спокойной ночи. Наши родители нам еще в десятом классе сказали, что после первого курса института мы сможем пожениться. Я на юридический пошел, а она в медицинский. И через несколько дней первый курс заканчиваем. Вот мой отец и сказал, что мы можем объявить всем, что стали женихом и невестой. Через две недели будет обручение.