– То есть это будет ужин – деловая встреча?
– Конечно.
Я задумалась. Хотела ли я делиться с кем бы то ни было своими идеями? Да, хотела. В двух добавленных к общему заданию делах что-то сильно меня смущало. К тому же за этим ужином я могла выяснить какие-нибудь подробности о создании спецгруппы и о реальном положении дел.
"Не тяни с ответом", – подсказал мне внутренний голос.
– Ладно, Райан. Куда предлагаете поехать?
Он пожал плечами:
– Может, в "Анжелу"?
Ресторанчик располагался рядом с моим домом. Я вспомнила вдруг, как в прошлом месяце позвонила Райану в четыре утра. Он был у подруги.
"Не дури, Бреннан! – тут же выругала я себя. – Парень всего-навсего хочет пиццы".
– Для вас это удобно?
– Как раз по пути.
По пути куда? – промелькнуло в моем мозгу.
– Отлично. Встретимся в "Анжеле" в... – Я посмотрела на часы. – Минут через тридцать?
* * *
Я приехала домой и покормила Берди. Поклялась себе держаться подальше от зеркал. Никаких причесок, никакого макияжа. Бизнес есть бизнес.
В половине седьмого Райан уже потягивал пиво, а я – диетическую колу, ожидая, когда принесут наши заказы.
Мы поговорили о разных пустяках и плавно перевели разговор в обычное русло.
– Расскажите мне о тех двух случаях. Почему именно Питр и Готье?
– Патино заставил меня поднять дела обо всех нераскрытых убийствах СК, совершенных в период с восемьдесят пятого года. В основном схожих с последними пятью преступлениями. Клодель проделал то же самое с архивами КУМа, другие полицейские отделения занялись тем же на местах. Вот мы и отобрали эти два дела.
– В расчет принимались только преступления, совершенные в Монреале и его окрестностях?
– Не совсем так.
Мы замолчали, увидев приближающуюся официантку. Она поставила на стол дощечку с пиццей, разрезала ее на куски. Райан заказал еще пива. Я немного ему позавидовала.
– Только попробуйте прикоснуться к моей половине пиццы, – сказала я шутливо.
– Не бойтесь: мне ваша половина совсем не нравится.
– Что вы имели в виду, сказав "не совсем так"? – вернулась я к незаконченному разговору.
– Сначала Патино приказал проверить только монреальские дела. А потом отправил распоряжение и в Квебек.
– И?
– Там ничего не нашли. Похоже, наш мальчик – местный.
Некоторое время мы молча ели.
Наконец Райан спросил:
– Что вы думаете по поводу этих двух дел?
Я ответила не сразу.
– Я занималась их изучением всего три часа, но, думаю, они не вписываются в общую картину.
– Потому что обе эти женщины шлюхи?
– И поэтому тоже. Главное же, что меня смущает... Убиты обе жертвы с особой жестокостью, спора нет, однако...
Всю вторую половину дня я старательно пыталась облечь свое ощущение в правильное слово, но все никак не могла его подобрать. Опустив кусок пиццы на тарелку, я проследила, как нарезанные помидоры и артишоки сползают с его края вниз.
– Мне кажется, эти два преступления слишком грязные...
– Грязные?
– Да.
– Черт возьми, Бреннан! А чего вы хотели? Вы видели, как выглядела после убийства квартирка Адкинс? Или Моризет-Шанпу?
– Я говорю не о количестве крови. Я о том, что убийства Питр и Готье выглядят... – я опять споткнулась, ища наиболее точные слова, – неорганизованными. Плохо спланированными. Остальные пять преступлений совершены как будто бы очень последовательно. Создается впечатление, что во всех тех случаях убийца точно знал, что делает: он каким-то образом проникал в дома своих жертв, расправлялся с ними при помощи принесенных с собой орудий, потом эти орудия уносил. Так ведь?
Райан кивнул.
– А на месте убийства Готье обнаружили нож.
– Зато не нашли отпечатков пальцев. Это тоже можно рассматривать как результат предварительной подготовки преступника.
– Дело было зимой. Возможно, он работал в перчатках.
Я поболтала банку с колой.
– Мне показалось, что трупы этих двух проституток просто бросили. Питр лежала на боку, в разорванной одежде, в спущенных до лодыжек трусах. Тела же Адкинс и Моризет-Шанпу нашли в определенных позах – на спине, с разведенными ногами, трусы спущены до колен. Черт побери! Адкинс с заведенными за голову руками вообще напомнила мне выполняющую пируэт танцовщицу. Их одежда были не порвана, а аккуратно расстегнута или задрана, словно этот гад хотел показать нам, насколько он искусен.
Райан ничего не ответил. Вновь появившаяся официантка спросила, все ли в порядке и не желаем ли мы чего-нибудь еще.
– Когда я рассматривала сегодня содержимое этих двух папок, у меня возникло именно такое ощущение. Вполне возможно, что я и ошибаюсь, – добавила я после ухода официантки.
– Мы обязаны выяснить, ошибаетесь вы или нет. Райан оплатил чек; подняв руку, он дал мне понять, что спорить бессмысленно.
– Сегодня плачу я. В следующий раз – вы.
Я хотела было воспротивиться, но он протянул руку и легонько прижал к моей нижней губе палец. Потом медленно сдвинул его к уголку моего рта, отвел на некоторое расстояние и с шутливо-строгим видом пригрозил.
Даже если бы мои губы искусали рыжие муравьи, они, наверное, горели бы не так сильно.
* * *
Я приехала домой, обнаружила, что Гэбби нет, и даже не удивилась. Моя тревога за нее возрастала, и я отчаянно надеялась, что скоро она все же появится. Конечно, я тут же велела бы ей собирать вещи и уматывать.
Пройдя в гостиную, я легла на диван и включила телевизор. Игра "Экспоса".
Я смотрела на экран до тех пор, пока голос комментатора не заглушили мысли в моей голове. Не обманывает ли меня интуиция с Питр и Готье?
Питр принадлежала к племени индейцев-могавков. Все остальные из семи убитых женщин были белыми.
Четыре года назад индейцы забаррикадировали мост Мерсье, устроив жителям пригорода настоящую пытку. С тех пор отношения между коренным населением и его соседями оставались более чем недружелюбными. Имеет ли это какое-то отношение к совершенному в Кахнаваке убийству?
Готье и Питр были проститутками. Питр несколько раз арестовывали. О других жертвах ничего подобного не упоминалось. Но имело ли это мое наблюдение какое-нибудь значение? Если преступник выбирал жертвы не по определенным характеристикам, две из них вполне могли оказаться шлюхами.