— Я должна вернуться в гостиную менее чем через час.
Джеймс сосредоточенно листал страницы произведения миссис Ситон.
— Хм, времени, конечно, маловато, но… — Он вскинул на нее глаза. — Как вам удалось сбежать от леди Дэнбери в это время дня?
— Она решила вздремнуть.
— Опять? — На его лице читалось удивление. Она пожала плечами:
— Мне это показалось таким же невероятным, как и вам, но она настояла на своем. Потребовала соблюдения полной тишины и велела мне разбудить ее ровно через семьдесят минут.
— Семьдесят?
Элизабет скорчила гримаску.
— Чтобы я не расслаблялась. Кстати, это ее собственные слова.
— Почему-то я ничуть не удивлен. — Джеймс постучал пальцами по столу, а затем поднял глаза. — Мы начнем сегодня днем, когда вы освободитесь. Мне потребуется время, чтобы разработать план занятий…
— План занятий? — повторила она.
— Нужно действовать организованно. Хорошая организация делает достижимой любую цель.
Рот ее приоткрылся. Джеймс нахмурился:
— Что это вы так уставились на меня?
— Вы заговорили в точности как леди Дэнбери. Собственно, это одно из ее изречений.
— Вот как? — Джеймс кашлянул, затем прочистил горло. Проклятие, какая непростительная оплошность! Что-то в Элизабет с ее ангельским взглядом заставляет его забывать, что он работает под прикрытием. Вот и угораздило произнести одну из любимых сентенций тетушки Агаты. В детстве они с таким упорством вдалбливались в его голову, что он привык считать их своими.
Ему следует помнить, что он разговаривает с единственным человеком, знающим причуды графини так же хорошо, как и он.
— Какое совпадение, — заявил он твердым тоном. По опыту он знал, что люди склонны верить тому, что им говорят, если делать это с таким видом, словно знаешь, о чем говоришь.
Но судя по всему, это наблюдение не распространялось на Элизабет.
— Она повторяет эту фразу по меньшей мере раз в неделю.
— В таком случае я, должно быть, слышал ее от графини.
Элизабет, видимо, удовлетворилась этим объяснением, поскольку вернулась к предмету их разговора:
— Вы говорили о плане занятий…
— Да-да. Я пока займусь планированием, но мы могли бы встретиться позже, когда вы закончите дела с леди Дэнбери. Я провожу вас домой, и по пути мы все обсудим.
Она принужденно улыбнулась:
— Хорошо. Встретимся у парадных ворот в тридцать пять минут пятого. Я освобождаюсь в половине пятого, — пояснила она, — и еще пять минут нужно, чтобы дойти до ворот.
— А почему бы нам не встретиться здесь?
Она покачала головой:
— Нельзя, если вы не хотите, чтобы все сплетники в Дэнбери-Хаусе судачили о нас.
— Идея понятна. В таком случае у парадных ворот.
Элизабет кивнула и на ватных ногах вышла из комнаты, с трудом добравшись до скамьи. Боже милостивый, во что она позволила себя втравить?
«Мяу!..»
Она посмотрела вниз. Малкольм, этот демон в кошачьем обличье, сидел у ее ног, уставившись на нее, словно на кухонную крысу.
— Что тебе нужно?
Кот пожал плечами. Элизабет не предполагала, что кошки умеют пожимать плечами, но она также никогда не думала, что будет сидеть в парадном холле леди Дэнбери и разговаривать с ее кошачьей ипостасью.
— Считаешь меня смешной, да?
Малкольм зевнул.
— Я согласилась, чтобы мистер Сидонс натаскал меня на поиски мужа.
Кот навострил уши.
— Знаю. Он тебе нравится больше, чем я. Ты всех предпочитаешь мне.
Кот явно не собирался опровергать ее утверждение.
— Думаешь, у меня ничего не получится?
Малкольм повел хвостом. Элизабет не представляла себе, как это понимать, но, учитывая демонстративную неприязнь к ней кота, склонна была предположить, что это означает: «Даже у меня больше шансов найти мужа, чем у тебя».
— Элизабет?
Покраснев, как свекла, девушка резко повернула голову. Джеймс высунулся из библиотеки и насмешливо смотрел на нее.
— Беседуете с котом?
— Ничего подобного.
— Готов поклясться, что слышал, как вы разговаривали.
— Вам показалось.
— А-а…
— С чего это я стану разговаривать с котом? Он меня терпеть не может.
Его губы изогнулись.
— Что-то в этом роде я уже слышал.
Она притворилась, что не чувствует, как горят ее щеки.
— Вам что, нечего делать?
— Ах да, план занятий! Увидимся чуть позже половины пятого.
Элизабет дождалась, пока щелкнет, закрывшись, дверь библиотеки.
— Боже правый! — выдохнула она. — Я сошла с ума. Бесповоротно.
Кот важно кивнул, довершив ее унижение.
Джеймс прибыл к главным воротам в четверть пятого, сознавая, что явился до смешного рано, но ноги сами принесли его в назначенное место. Полуденные часы он провел в состоянии смутного беспокойства, выбивая пальцами нетерпеливую дробь на столе. Он честно пытался составить план занятий, в пользе которого убеждал Элизабет, но слова не шли.
В сущности, он не представлял себе, в чем заключается подготовка юных девушек к выходу в свет. Единственной молодой женщиной, которую он по-настоящему знал, была жена его лучшего друга Блейка Рейвенскрофта. Но Кэролайн едва ли вписывалась в светское общество и не могла служить образцом для подражания. Что касается прочих знакомых ему дам, все они принадлежали к тому типу, который пыталась вылепить из Элизабет миссис Ситон. К тому типу, из-за которого он, к несказанному своему облегчению, сбежал из Лондона, воспользовавшись приглашением тетки.
Впрочем, чего он сам ждет от женщины? Без ответа на этот вопрос ему не выполнить данного Элизабет обещания. Какие качества хотел бы он видеть в своей жене? К сожалению, он сам должен жениться — от судьбы не уйдешь. Однако до чего же тяжко сознавать, что остаток жизни придется провести с робким цветком, который боится высказать свое мнение.
Или хуже того, с робким цветком, который вообще не имеет собственного мнения.
А в довершение ко всему, как поворот штыка в смертельной ране, этим аморфным юным созданиям неизбежно сопутствовали чрезвычайно волевые и целеустремленные мамаши.
Пожалуй, он слишком строг, неохотно признал Джеймс. Ему приходилось встречать юных особ, которые вызывали у него определенный интерес. Не много, но все же. На одной-двух он мог бы даже жениться, не опасаясь, что испортит себе жизнь. Разумеется, это был бы брак не по любви, не говоря уже о пылкой страсти, но вполне приемлемый.