Она и не ожидала, что кто-то ответит. Но тунгус сразу сказал:
– За Урулган ходить не надо – туда вон идти надо, за ту горку. Он там упал. В болото. Деревья повалил. Много деревьев повалил. Злой человек, однако.
Ниночка посмотрела на серую, в дымке, горную цепь. Там Костик.
– Туда не дойти, однако, – угадал ее взгляд тунгус. – Лошадка нужно. Плохой место.
Один из матросов привстал.
– Люди, – сказал он. – Идут сюда.
– Правда твоя, – сказал тунгус. – Два люди идут.
– Это они возвращаются, – сказал казак и, протянув руку, поднял с земли ружье, с которым никогда не расставался.
– Другая люди, – сказал тунгус, продолжая прихлебывать из кружки чай.
Казак поднялся, пошел к Власьей речке.
Сверху спускались два человека.
Одеты они были скудно, на спинах несли большие мешки.
Когда подошли ближе, Ниночка поняла, что это корейцы. Она видела в Новопятницке корейцев-золотоискателей – рабов великой колоколовской империи.
– Золотишко ищут, – сказал казак. Он тоже их узнал. Корейцы спешили вниз, но при виде лагеря остановились.
Будто испугались. Так и стояли.
Из избушки выглянула Пегги – тоже, видно, решила, что возвращается Дуглас.
– Чего стоишь, Хван? – спросил тунгус. – Или не знаешь меня?
Он сказал негромко, но слова его донеслись до корейцев.
И они, настороженные, сгорбившиеся под гнетом мешков, как-то сразу распрямились, пошли быстро, почти побежали к тунгусу. Не доходя нескольких шагов до костра, остановились.
– Кто это тебя? – спросил казак, глядя на старого корейца, у которого была окровавлена щека и темное пятно подпирало заплывший, вовсе не видный глаз.
– Плохие люди, – сказал кореец.
Больше он ничего не сказал. Положил на землю мешок. Второй последовал его примеру.
– Садитесь к костру, – сказал казак. – Чай пить будем. Корейцы подошли близко, присели, протягивали руки за
кружками, которые им давал тунгус Илюшка. Они смущенно улыбались и все кивали, благодарили.
– Как добыча? – спросил казак.
– Плохая добыча, – ответил старый кореец с подбитым глазом.
Снова помолчали. Тунгус долил чаю.
– Кушать будете? – спросил казак.
Он был здесь главный. Все с этим были согласны. Ниночка тоже.
– Мы сытые, – сказал старый кореец. Второй кивнул, соглашаясь.
– Плохие люди, говоришь? – спросил наконец казак. Этот вопрос давно вертелся у Ниночки на языке.
– Вчера вечер приходили, – сказал старый кореец.
– Что делали? – спросил казак.
– Велел вести к камню.
– К какому камню?
– Камню, который небо падал. – Кореец показал на небо.
– Ясно, – сказал казак и посмотрел на Ниночку. Ниночка кивнула – поняла.
– Чего от вас хотели?
– Они говорили: веди тайга, показывай камень. Мы не хотел. Они ружье вынимал, Ким уводили.
Казак кивнул. Снова все замолчали.
– Один белый был, – сказала тогда, не выдержав, Ниночка, – а второй китаец, да?
Кореец с удивлением обернулся к Ниночке, но отвечать не стал, а посмотрел на казака, как бы спрашивая, надо ли говорить с этой девочкой?
– Говори, – сказал казак.
– Один большой, белый, – сказал кореец. – Второй не китаец, нет.
– А кто? – спросила Ниночка.
– Второй ниппон. Мой знает. Мой китаец знает. Мой ниппон знает.
– Японец? – удивилась Ниночка.
– Что он сказал? – Пегги стояла за ее спиной.
– Мистер Робертсон и его слуга были там, выше по реке, – перевела Ниночка. – Они заставили одного из золотоискателей вести их к метеориту. Они говорят, что Лю не китаец.
– Я же говорила вам, мисс, что он не китаец, – обрадовалась Пегги. – Я китайцев хорошо знаю. Они совсем другие.
– Они говорят, что японец.
– Таких людей я не знаю, – сказала Пегги.
– Мы знаем. Мы с ними воевали, – сказала Ниночка.
– Вы их победили?
– Это было позорное поражение царского самодержавия! – Ниночка постаралась выразить эту сложную фразу по-английски, но не смогла и не стала переводить, потому что поняла: все остальные молчат, ждут, пока она кончит разговаривать на чужом языке.
– Я ей перевела, – сказала Ниночка казаку, чувствуя, что нарушила течение важной беседы.
– Понимаю, – сказал казак. – Ей тоже не все равно.
– И что дальше делать будете? – спросил тунгус у корейцев.
– Лодку ждать будем, – сказал старый кореец. – Ким ждать будем.
Чаепитие продолжалось. Ниночха поднялась, отошла от костра. Пегги за ней.
– Зачем они пошли к метеориту? – спросила Пегги.
– Я не знаю, – сказала Ниночка. – Может, в дневнике капитана Смита было что-то сказано о метеорите?
– Я скажу мисс Смит об этом.
– Конечно, скажите.
Пегги побежала в избушку. Старый кореец глядел ей вслед.
– Совсем черт, – сказал он. – Откуда такой?
– Веселая, однако, – сказал тунгус. Ему Пегги нравилась. Ниночка представила себе, как Дуглас с Лю бредут по тайге.
Лю держит пистолет, угрожая корейцу. Сейчас они придут к метеориту, там Костик. Костик оборачивается на хруст ветвей, но поздно! Предательская пуля настигает его…
– Чего кричишь? – спросил казак. – Глаза открытые, а спишь.
– Я иду в тайгу, – сказала Ниночка. – И не пытайтесь меня удержать.
– Смешно говоришь, – ответил казак. – И далеко собралась?
– Я должна найти экспедицию. Им грозит опасность.
– В Новопятницке все господину исправнику скажешь. Или господину Филимонову. Они людей снарядят – поймают этих бандюг.
– А если они за это время всех убьют? И корейца тоже? – Ниночка смотрела при этом на старого корейца.
– Ой, плохо, – сказал кореец, но никакого желания спешить в тайгу на выручку своего товарища не изъявил.