Когда Амелия, расслабленная, жалобно застонала, он, откинув назад темную голову, позаботился о собственном удовольствии, Амелия смотрела на него, втягивала его в себя.
Он двигался все быстрее, все крепче прижимал ее к себе. Она чувствовала приближение взрыва, чувствовала, как сжались в кулаки его руки, каким тяжелым становится его дыхание. Все взорвалось в нем и вылилось в нее потоками расплавленной спермы, дамба прорвалась, о чем свидетельствовали вздох облегчения и сотрясавшие его судороги.
– Бог мой, – сказал он, тяжело дыша.
Он окинул ее тело восхищенным взглядом, который проник до костей, сердца и души, соединяя их в единое целое.
– Любовь моя, – сказал Колин, привлекая ее к своему большому телу и обдавая ее запахом своей кожи. – Я не отпущу тебя. Ты моя…
Она не дала ему договорить, одарив страстным поцелуем.
Амелия проснулась от того, что чья-то рука зажала ей рот. Охваченная ужасом, она попыталась вырваться, впиваясь ногтями в запястье нападавшего.
– Прекрати!
Ее сердце было готово выскочить из груди, но она подчинилась приказанию и раскрыла глаза и, еще не придя в себя, поняла, что возвышавшаяся над ней в темноте фигура принадлежит Колину.
– Слушай меня, – прошептал он, оглядываясь на окна. – Там люди. Их, по меньшей мере, около десятка. Я не знаю, кто они, но это не люди твоего отца.
Она дернула головой, чтобы освободить рот.
– Что?
– Меня разбудили лошади, когда эти люди проходили мимо конюшни. – Колин отступил и сбросил с нее одеяло. – Я выбрался через заднюю дверь и прибежал за тобой.
Амелия, смущенная, что он видит ее в одной рубашке, снова натянула на себя одеяло. Колин отбросил его.
– Вставай же! – настойчиво требовал он.
– О чем ты говоришь? – сердитым шепотом спросила она.
– Ты доверяешь мне? – Черные глаза Колина сверкали в темноте.
– Конечно.
– Тогда делай то, что я говорю, а вопросы будешь задавать потом.
Амелия не понимала, что происходит, но он не шутил. С тяжелым вздохом она кивнула и слезла с кровати. Комнату освещал только лунный свет, проникавший через стеклянные окна. Ее длинные волосы, заплетенные в толстую тяжелую косу, падали на спину, Колин подхватил косу и пропустил ее сквозь пальцы.
– Надень что-нибудь, – сказал он. – Побыстрее.
Амелия подбежала к стоявшей в углу ширме, разделась, затем надела сорочку и через голову натянула платье, которое носила днем.
– Быстрее!
– Я не могу застегнуть пуговицы на спине. Мне нужна камеристка.
Колин просунул руку за ширму и, ухватив Амелию за локоть, выволок ее из-за ширмы и потащил к двери.
– У меня босые ноги!
– Нет времени, – прошептал он. Открыв дверь ее спальни, он выглянул в коридор.
Там было так темно, что Амелия, почти ничего не увидела, но услышала мужские голоса.
– Что происходит…
С быстротой молнии Колин развернулся и снова зажал ей рот, отчаянно тряся головой.
Испугавшись, Амелия мгновенно поняла его. И кивнула, соглашаясь молчать.
Неслышно ступая, он вышел в коридор, держа ее за руку. Почему-то, несмотря на то, что она была босиком, половицы скрипели под ее ногами, но не под сапогами Колина. Он замер. Голоса, которые она слышала внизу, тоже замолкли. Казалось, дом затаил дыхание.
Колин прижал палец к ее губам. Затем поднял Амелию и перекинул через плечо. Положение вниз головой мешало ей соображать, и она не могла понять, как ему удалось вынести ее из спальни третьего этажа и донести до холла. Затем наверху раздался крик, ее исчезновение заметили, и у них над головами послышался топот. Колин выругался и побежал, подбрасывая ее так, что у нее застучали зубы. Колин выбежал из парадной двери и спустился по ступеням.
Раздались крики. Кто-то куда-то бежал. Зазвенели шпаги.
– Вот она! – крикнул кто-то.
Земля мелькала перед глазами Амелии.
– Вон там!
Голос Бенни прозвучал для нее сладкой музыкой. Колин сменил направление. Приподняв голову, Амелия заметила преследователей и еще много других людей, перекрывавших им дорогу, некоторых она узнала, другие были ей незнакомы. Подкрепление вступило в драку, что дало драгоценное время, и вскоре Амелия уже не видела преследователей. Еще минута, и она стояла на земле. Оглядевшись, она увидела Бенни верхом на лошади, Колин садился на другую лошадь.
– Амелия! – Он протянул руку, другой рукой удерживая поводья. Амелия ухватилась за его руку, и он, подняв, перекинул ее через седло, и вот они уже мчались в ночную тьму.
Она цеплялась за свою жизнь, ее всю встряхивало от толчков. Но это длилось недолго. Как только они выехали на открытую дорогу, прозвучал выстрел, эхом разнесшийся в темноте. Колин покачнулся и вскрикнул. Амелия закричала так, как будто рушился весь ее мир.
Падая, она скользнула вниз…
Амелия проснулась, чья-то рука зажимала ей рот.
– Тс-с… В доме кто-то есть, – прозвучал в полутьме голос Колина.
Еще несколько мгновений Амелию не покидал страх только что пережитого сна. Затем она почувствовала, как мощное тело Колина прикрывает ее спину, а сильные руки внушают уверенность и спокойствие.
Сознание медленно возвращалось. Амелия заметила богатую лепнину на потолке и ощутила под ногой мягкий бархат.
Они лежали на диване в библиотеке. Судя по огню в камине, от которого оставались лишь тлеющие угли, Амелия проспала не менее двух часов.
Повернувшись лицом к Колину, она прижала губы к его уху.
– Кто это? – прошептала она.
Колин покачал головой, и его черные глаза блеснули.
Амелия не шевелилась, ощущая его напряженность. Затем услышала стук сапог по паркетному полу.
Сапоги. В такой час.
Ее сердце изменило свое сонное спокойное биение на все ускорявшийся ритм. В отличие от сна опасность на этот раз грозила Колину.
Он поцеловал ее коротким, но крепким поцелуем. Затем осторожно спустился с дивана. Стоя на коленях, Колин застегнул штаны, натянул брошенную на пол рубашку и достал свою короткую шпагу. Амелия тоже сползла на пол и завязала пояс пеньюара.
– Запри дверь, когда я уйду, – прошептал он, с мучительной медлительностью вынимая шпагу из ножен.
В ответ Амелия отрицательно покачала головой и подползла туда, где слабо поблескивала украшенная драгоценными камнями рукоятка кинжала, лежавшего поверх его жилета и камзола. Амелия взяла кинжал в руку, ив ту же минуту Колин оказался рядом с ней.