Старки взмахнула сигаретой, словно ей не понравилось, как она ее раскурила, а потом отвернулась.

— Мне нужно быть на Спринг-стрит. Я должна с Марзик опросить людей, которые видели нашего парня.

— Возьми компьютер. Мы можем позднее посидеть у тебя и проверить, ответил ли нам кто-нибудь.

Старки взглянула на него и пожала плечами.

— Конечно. Мы можем заняться этим у меня. Я подожду тебя в машине.

Пелл посмотрел вслед Старки, а потом вернулся к двери кабинета Бергена. Он вновь постучал, и Берген, осторожно озираясь по сторонам, высунулся в коридор, как и в первый раз. Пелл ненавидел иметь дело с такими людьми.

Когда дверь за ними закрылась, Берген сказал:

— Надеюсь, я не сказал ничего лишнего в ее присутствии.

Пелл вытащил конверт, в котором лежали тысяча двести долларов, и молча ждал, пока Берген пересчитает деньги.

— Тысяча двести, все в порядке. Вы в первый раз заплатили мне наличными. Обычно я пишу расписку, но на этот раз Джерри сказал, что ничего не нужно.

— Если так сказал Джерри, значит, так тому и быть.

Берген нервно пожал плечами.

— Хорошо. Итак, вам не нужна расписка?

— Я хочу еще один компьютер.

Берген удивленно посмотрел на Пелла.

— Вам нужен еще компьютер? Вроде того, который вы уже взяли?

— Да. И настроенный так, чтобы я мог попасть на «Клавдий».

— Но зачем вам еще один компьютер?

Пелл сделал шаг вперед и посмотрел в глаза Бергена, так что его мускулистый собеседник вздрогнул.

— Вы можете подготовить для меня второй компьютер или нет?

— Это будет стоить еще тысячу двести долларов.

— Я вернусь позднее. Один.

8

После того как Старки отвезла Пелла в отель, они с Марзик остаток дня потратили на опрос посетителей прачечной в Силвер-Лейк. Ничего нового они не выяснили. Никто не помнил человека в бейсболке и рубашке с длинными рукавами, который звонил по телефону. Старки ужасно не хотелось докладывать Келсо, что им не удалось получить надежного описания внешности преступника.

В конце дня они заехали в цветочный магазин, чтобы показать Лестеру Ибарре три фотографии, полученные от Пелла.

Лестер внимательно изучил все фотографии и покачал головой.

— Похоже, это три разных парня.

— Это один и тот же человек, который тщательно замаскировался.

— Может быть, тот тип, которого видел я, тоже маскировался, но он выглядел старше, чем эти парни.

Марзик попросила у Старки таблетку тагамета.

Старки поехала домой, полная решимости сделать небольшой перерыв и не пить джин. Она налила в большой кувшин охлажденного чая, пила его и пыталась смотреть телевизор, но большую часть вечера провела, размышляя о Пелле. Она пыталась не думать о нем и сосредоточиться на расследовании, но всякий раз ее мысли возвращались к Пеллу и их разговору — тому самому, когда Пелл обещал взять удар на себя, если Теннант будет жаловаться.

Старки выключила свет, легла в постель, но сон не шел. Она не могла заснуть даже на свои жалкие два часа.

Наконец она вытащила из туалетного столика фотографию Рафинада, принесла в гостиную, села в кресло и долго ее рассматривала, дожидаясь, когда ночь подойдет к концу.

Один мужчина уже взял на себя предназначавшийся ей удар. Она больше не позволит делать это другим.

На следующее утро, в десять минут десятого, Бак Даггет позвонил ей на Спринг-стрит.

— Кэрол, не хочу быть навязчивым, но не расскажешь ли мне, как идет расследование.

Старки почувствовала укол совести. Она прекрасно понимала, в каком положении находится Бак, ведь он ничем не мог помочь своему другу, когда тот вышел на линию огня. Она испытывала такие же чувства после взрыва на стоянке трейлеров. И даже через три года эти страшные мысли продолжали ее преследовать.

— Боюсь, что нет, Бак. Мне очень жаль.

— Я все время задаю себе вопрос. Ну, ты меня понимаешь?

— Да. Послушай, я должна держать тебя в курсе, но у меня было слишком много дел.

— Я слышал, что им удалось найти надпись на одном из фрагментов бомбы. О чем там речь?

— Мы пока точно не знаем. Это либо «пять», либо «S», но тут ты прав, символ вырезан на стенке трубы.

Старки не знала, что она может рассказать Даггету о Мистере Рыжем, поэтому решила промолчать.

Бак явно колебался.

— Так «пять» или «S»? Проклятье, что это может означать?

Старки хотелось сменить тему.

— Я не знаю, Бак. Если я что-нибудь выясню, обязательно тебе сообщу.

Сантос помахал ей рукой, показывая на телефон. На аппарате мигал огонек второй линии.

— Послушай, Бак, мне кто-то звонит. Как только я узнаю что-то новое, сразу же тебе позвоню.

— Хорошо, Кэрол. Я тебя не тороплю, ты же понимаешь.

— Я знаю. До встречи.

Старки показалось, что она уловила разочарование в его голосе, и чувство вины усилилось.

Оказалось, что ей звонит Джон Чен.

— Для тебя прислали улики из лаборатории АТО в Роквилле.

— Компоненты бомбы из Майами?

— Да. Тебе бы следовало предупредить меня об этой посылке. Сегодня я должен быть в суде, а теперь мне придется заниматься бумажной работой с новыми уликами. А к одиннадцати мне необходимо в суд.

Старки посмотрела на часы.

— Я буду у тебя раньше. Хочу взглянуть на улики.

Чен, или какой-то другой криминалист, должен будет персонально, по списку, передать улики Старки.

— Мне нужно в суд, Кэрол. Давай лучше позже. Или завтра.

В голосе Чена появились визгливые нотки, которые всегда ужасно раздражали ее.

— Я выхожу, Джон. Буду у тебя через двадцать минут.

Она уже шла к выходу, когда дверь кабинета Келсо распахнулась, и она вспомнила про Теннанта. На несколько минут она забыла о том, что произошло в Атаскадеро.

— Старки!

Келсо поспешно направился к ней, держа в руке кофейную чашку с надписью: «САМЫЙ СЕКСУАЛЬНЫЙ ЛЮБОВНИК В МИРЕ». Старки с застывшим лицом наблюдала за ним, думая: «Ну и хрен с ним, если Ольсен написал жалобу. Сейчас уже поздно из-за этого тревожиться».

— Заместитель шефа Морган хочет провести совещание сегодня в час в моем кабинете.

Старки почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног.

— По какому поводу?

— А как ты сама думаешь, детектив? Он хочет знать, как продвигается расследование. Дик Лейтон также будет присутствовать. Ты расскажешь о том, что тебе удалось сделать. Надеюсь, у тебя есть хорошие новости.