Он провел в столице несколько дней, прогулялся по центру и увидел толпы куда-то спешащих хорошо одетых людей, увидел улицы, забитые дорогими иностранными машинами, увидел магазины с потрясающе красивыми и немыслимо дорогими вещами.
У себя в «Иркутске-18» он ничего подобного не видел, даже в кино, потому что в кино ходил вообще редко, а если и ходил, то на старые советские фильмы, в которых, разумеется, такого показать никак не могли.
Вокруг кипела и бурлила жизнь. И какая жизнь! Светились окна ресторанов и кафе, сквозь них были видны шикарные, ослепительно красивые женщины, сидящие за столиками в компании спокойных, уверенных в себе солидных мужчин, от которых так и веяло богатством и властью.
По широким проспектам бесшумно проносились дорогие автомобили с затененными стеклами, тормозили у величественных особняков с колоннами или у сверхсовременных бизнес-центров из стекла и металла, из них выскакивали шустрые молодые люди в свободных пиджаках, бросали вокруг настороженные рысьи взгляды, и только тогда осторожно вылезали из машин широкоплечие начальственного вида индивидуумы с внушительными животами и шли не торопясь, уверенно ступая по чистому тротуару, к стеклянным дверям, которые послушно распахивались при их появлении.
В магазинах Андрей с изумлением смотрел на дорогие шубы, висящие на плечиках, на витрины, заполненные бриллиантами, на всю эту роскошь, так настойчиво бьющую в глаза, призывающую к себе, кричащую о богатстве и счастье.
Он удивился, заметив в холле невзрачную личность в потертой куртке, с залысинами на лбу и больными глазами. И с трудом понял, что это он сам отражается в огромном зеркале. Очень давно он не видел себя в зеркале в полный рост. Дома жена оставила ему только маленькое поцарапанное зеркало в ванной, Андрей перед ним брился. На работе же пылилось большое зеркало в длинном полутемном коридоре. Оно было такое старое и засиженное мухами, что никому не приходило в голову пытаться что-то в нем разглядеть.
Это же зеркало было огромным и чистым. В нем не должны были отражаться такие личности, как Андрей, — затертые, измученные, неприкаянные… Неудачники, понял он. Было бы разумно, если бы зеркало вообще его не отражало. И люди проходили бы мимо него, как будто он — пустое место. Впрочем, они так и делали.
В министерстве ему сказали, что возникли какие-то проблемы с документами, нужно ждать несколько дней, и Андрей решил съездить в родной город Петербург, навестить родителей.
Там было поспокойнее. Не так шумно, как в Москве, не так много людей на улицах, а также дорогих машин, и не так сильно била в глаза роскошь.
Родители не столько обрадовались, сколько удивились его приезду. Отец постарел, ходил с палочкой, приволакивая ногу. «Три года назад у него был инсульт, мы ведь писали тебе», — сказала мама. Она тоже постарела и похудела, под глазами залегли темные круги. На Андрея мама смотрела с непонятным выражением — не то с жалостью, не то с покорностью, не то с упреком.
Стол был скудным. «Откуда чему взяться, — сказал отец желчно, — если мы на пенсии?» Андрей сказал, что он привык обходиться малым. И снова мама посмотрела с жалостью. Отец разглагольствовал о политике, сыпал именами, которые Андрей слышал едва ли не первый раз в жизни. Мама пыталась расспрашивать Андрея о его жизни, и он понял, что ему нечего рассказать. Про работу, про графики, формулы и эксперименты им было неинтересно. Отец нахмурился и хотел было сказать что-то резкое, но мама вмешалась и уговорила его прилечь в другой комнате, а Андрея попыталась отвлечь воспоминаниями о школьных товарищах.
Некоторые из них очень быстро сообразили, что профессия инженера после перестройки не слишком востребована, бросили прежнюю работу и устремились в свободное плавание по бурному морю бизнеса. Опять-таки некоторые в этом преуспели. А те, кто не преуспел, пошли работать по найму в крупные фирмы, это даже лучше, меньше ответственности и риска.
Кто-то переквалифицировался в программисты, кто-то уехал работать по контракту за границу, Оля Круглова работает по специальности заведующей отделом ценных бумаг крупного банка.
По маминым рассказам выходило, что все как-то устроились в этой жизни, и даже один сосед по двору — мальчик из неблагополучной семьи — попался на краже, отсидел свое, но вернулся. Кем он работает, мама не знает, но приезжает к родителям раз в неделю на «мерседесе», привозит полные сумки продуктов и разных необходимых вещей. В этом месте мама снова посмотрела на Андрея с тем непонятным выражением — не то с жалостью, не то с упреком.
Он отвернулся и спросил про Володю, но мама пожала плечами — про Володю она знала только, что после окончания института он очень быстро перевелся в Москву, а дальше след его потерялся.
Ночью он долго не мог заснуть. Возможно, виновата была его бывшая комната, наполненная воспоминаниями о прошлом. Он вспомнил, как сидел ночами за этим стареньким письменным столом и читал, читал книги по физике, как в душе его нарастал восторг от того, что он нашел дело, которому будет служить всю жизнь, как ему было интересно погружаться в удивительно логичный мир теоретической физики, и даже ночью ему снились формулы, графики и кривые.
К утру в душе Андрея что-то изменилось, что-то сломалось. Впервые к нему в голову закралась крамольная мысль: а может быть, он как-то неправильно жил? Но в чем он ошибся? Он только хотел заниматься любимым делом и чтобы ему не мешали… Однако окружающая действительность твердит ему, что он был не прав.
Он постарался отогнать эту мысль от себя, заменив ее более привычной: это не он неправильно жил, а кто-то злонамеренный обманул его, отнял у него молодость и вообще всю жизнь…
Прощание с родителями было холодным, он так и не нашел у себя в душе нужных слов. Да откуда им быть, если он давно уже перестал считать родителей близкими, еще с юности, когда они не поняли его страсти к физике.
К счастью, вскоре он прилетел в Прагу и с головой погрузился в работу конференции. Но и здесь его преследовало ощущение явной несправедливости: его коллеги из других стран производили впечатление людей вполне обеспеченных, можно даже сказать — состоятельных. На них лежал такой отчетливый оттенок западного лоска, что Андрей остро почувствовал ту же глухую обиду.
Почему он так обделен?
Или — точнее — кто его так обделил?
Самым же болезненным ударом по его самолюбию оказалась встреча со старым знакомым.
Это был его одноклассник Володя. Он находился в Праге по каким-то собственным делам. Встретились они с Андреем случайно, в холле гостиницы. Володя выглядел как преуспевающий западный бизнесмен, да, собственно, таким он и был. Он заметно обрадовался старому знакомому, пригласил его в гостиничный бар. Они выпили что-то такое, чего Андрей никогда не пробовал. Собственно, он не мог сказать, было ли это вкусно, но это было так непривычно… он чувствовал себя героем фильма из западной жизни. Впрочем, Андрей очень мало разбирался в напитках, выпивал вообще крайне редко, и спиртное подействовало на него неожиданно сильно.