– Мы проведем расследование, судья Прайс, но у нас есть свидетель, который видел, как мистер Петерсон прятал в свой кейс маску сразу после нападения на судью Мосс, кроме того, мы обнаружили в квартире Петерсона маску и одежду, похожую на ту, что носил налетчик.
– Не могу в это поверить.
– Это объясняет, каким образом налетчику удалось скрыться, – заметила Мэгги Спаркс. – Все, что нужно было сделать Петерсону, – это снять одежду в месте, не просматриваемом камерами наружного наблюдения, вернуться в свой кабинет и покинуть здание Верховного суда как обычно.
– Вы просматривали записи, чтобы убедиться, что все происходило именно так? – спросил Прайс.
– У нас есть кое-что на пленке уже сейчас.
– Бьюсь об заклад, вы не найдете какое-либо инкриминирующее свидетельство на пленках. Это определенно.
– Итак, вы никогда не видели то, что могло бы заставить вас поверить в способность Кайла Петерсона сделать что-либо неподобающее? – спросила Мэгги.
– Именно об этом я и говорю.
– Понимаю вашу реакцию, – сказал Кейт. – Когда вы с кем-нибудь работаете каждый день, то полагаете, что знаете своего сотрудника. Вдруг случается что-нибудь подобное, и это приводит в замешательство. Мы сталкиваемся с аналогичной реакцией со стороны соседей серийных убийц.
– Не могу себе представить, чтобы Кайл был расистом, не говоря уже о киллере, – упорствовал Прайс.
– Надеюсь, найдется другое объяснение, – подытожил Кейт. – Мы, конечно, не прекратим расследование. Спасибо, что уделили нам время.
– Разумеется, работайте.
– Если у вас возникнет какая-нибудь идея, пожалуйста, позвоните, – попросила Мэгги, передавая судье свою визитную карточку.
* * *
Как только за агентами закрылась дверь, Прайс смежил веки и прижался головой к спинке кресла. За всем этим был Деннис. Он был убежден в этом. А этот бедняга Кайл был порядочным, трудолюбивым человеком. Он не заслуживал такой судьбы.
Прайс подался вперед и сжал голову руками. Не был ли Кайл убит тем, кто пытался убить Фелицию Мосс? Прайса мучило чувство вины, поскольку он нес ответственность за предоставление работы в Верховном суде убийце, выполнявшему приказы Мастерсона. Деннис говорил, что нуждается в человеке, который следил бы за всем этим делом. Он не упоминал о том, что помощник являлся хорошо натасканным киллером. Надо было отказаться, думал Прайс. Возможно, истребование дела Вудраф не наберет достаточного числа голосов. А если оно будет заслушано? Заслуживает ли гибели людей сокрытие операции, совершавшейся при помощи «Чайна си»?
Прайс провел рукой по лицу. Он не знал, что делать. Может, убийства закончатся. Может, безумие прекратится, когда ФБР решит, что Кайл был именно тем лицом, которое пыталось убить Фелицию. Если Одри Стюарт станет членом Верховного суда, то дело Вудраф удастся похоронить и все будет в порядке. Он был вынужден цепляться за эту надежду.
Когда зазвонил телефон, Дафна Хаггард готовилась покинуть полицейский участок, чтобы пообедать вместе с Бреттом в единственном в Балморале тайском ресторане перед посещением студенческой постановки пьесы «Фрост против Никсона». Она взглянула на часы и засомневалась, стоит ли брать трубку. Однако чувство долга возобладало над муками голода.
– Можно детектива Дафну Хаггард?
– У телефона.
– Я Джим Хэйнес, хирург-ортопед из Мэдисона. Как я понял, вы разыскиваете имя одного из моих пациентов.
– Это касается ортопедического устройства фирмы «Ортошюэ»?
– Да.
– Спасибо за звонок, – сказала взволнованно Дафна. – Я очень заинтересована в идентификации имени вашего пациента.
– О чем идет речь?
Дафна рассказала, как устройство было обнаружено.
– Боже, какой ужас! – воскликнул Хэйнес.
– Верно, и я надеюсь, что вы сообщите мне информацию, в которой мы нуждаемся, чтобы определить имя жертвы.
– Без сомнения, я сделаю это.
Доктор Хэйнес сообщил Дафне имя и сказал, что пациенту исполнилось бы сейчас двадцать восемь лет. Они поговорили еще несколько минут, после чего Дафна поблагодарила хирурга и закончила разговор. Сегодня было уже слишком поздно что-то предпринимать, но Дафна наконец узнала имя жертвы.
Хотя Кайл Петерсон был мертв, Брэда тем не менее радовало присутствие полицейского офицера, сидевшего у входа в апартаменты судьи Мосс. Если Кайл входил в организацию белых расистов, то они могли повторить попытку покушения на жизнь его босса. Однако Брэд не был уверен, что Кайл расист. Его мог подставить настоящий убийца или он сам мог быть убийцей, чьи мотивы ликвидации судьи Мосс могли быть связаны с делом Вудраф.
– Как прошло время в Техасе? – спросил Брэд.
– Я всегда получаю удовольствие от бесед со студентами-юристами до того, как их коррумпирует реальный мир.
Брэд рассмеялся:
– Не думал, что вы настолько циничны.
– Жизнь швыряла меня между цинизмом и оптимизмом. Предпочитаю последнее. Затем узнаю о Кайле Петерсоне и все равно хочу верить людям.
На лицо Брэда набежала неуверенность.
– У вас есть сомнения? – спросила Мосс.
– Возможно, это и Кайл. Он был громадным верзилой. Несколько напоминает того парня, с которым я дрался. В его кабинете нашли одежду. В чем тут можно сомневаться?
– Я полагала, что налетчик несколько более худощав, чем Петерсон. Вынашивала даже идею, что киллер – женщина.
Брэд нахмурился:
– Никогда не предполагал этого.
Судья Мосс покачала головой:
– Я смотрела на его пистолет. Затем попыталась подобрать его. Сосредоточилась на нападавшем человеке только тогда, когда пыталась предотвратить выстрел. Потом он оказался наверху ската, на приличном расстоянии. Я просто не знаю…
– Думаю, нам следует подождать окончания расследования.
– Слышала, что Петерсон умер насильственной смертью, – помрачнела судья Мосс.
– Об этом и мне говорил Кейт – агент Эванс. Смерть Кайла была ужасной.
– ФБР знает, кто его убил?
– Их рабочая версия состоит в том, что Кайл утратил доверие соучастников заговора.
– Если Кайл входил в организацию белых расистов, то, похоже, я ошибалась в подозрении о причастности к нападению Милларда. Но вдруг Петерсон не убийца? Что, если настоящий убийца подбросил одежду в его квартиру?
– Гэрриет видела, как он прятал маску в свой кейс.
– Я забыла об этом, – вздохнула судья Мосс. – До убийства Петерсона я была уверена в причастности к покушению Милларда. Это имело смысл. То, что происходит во время дискуссии в конференц-зале, – секрет. Даже вы, помощники, не знаете этого. Значит, один из судей рассказал людям, желавшим моей смерти, что от меня зависит исход голосования по делу Вудраф. Однако мое предположение становится несостоятельным, если попытка покушения совершалась по причине, не имеющей отношения к этому делу.