Гера с тоской посмотрел в сияющий перед ними идеальной чистотой коридор, добежать до конца которого даже не имело смысла надеяться. Все это с ним однажды уже случилось. Он только не помнил, какого числа был тот сон. И разница была существенная – если тогда в момент последнего выстрела он мог проснуться, то сейчас он должен был уснуть.
Оставалось делать то, что при других обстоятельствах он делать на судне вряд ли бы решился.
Ближайшая к ним дверь по правую руку вылетела с одного удара.
Просто удивительно, насколько хрупки на «Ганимеде» запоры и нерасторопны охранники! Случись такое в трюме «Адмирала Шапошникова», они уже сидели бы на полу в наручниках.
В тесном кабинете до их появления находились двое. Молоденькая испанка в блузке с короткими рукавами и еще более короткой юбке и невысокого роста паренек в форме матроса «Ганимеда». Им помешали за минуту до главного действа. Брюки матроса уже висели на коленях, трусики туристки висели на спинке стула. Каблуки-шпильки были устремлены в потолок, и по всему было видно, что все по согласию.
Появление мятых, странно одетых незнакомцев, среди которых была одна женщина в невероятных для своего роста мужских мокасинах, произвело на них такое же впечатление, какое производит въехавший в частный дом ковш экскаватора. Она закричала. Он прикрылся рукой, второй стал искать упавшие на ботинки брюки.
– Все нормально, ребята, – похвалил Гриша. – Так держать!
Вытянув впавшую в ступор Киру в коридор, он пересек его и вбил дверь внутрь комнаты напротив.
– Ты скоро сломаешь все двери на этом долбаном корабле! – прокричал Гера.
– Тебе жалко?
– Нет, просто ты не те выбиваешь! Что ни дверь, то новый коридор!
– Я луну и звезды увижу когда-нибудь или нет?! – в истерике прокричала Кира.
– Ты еще не насмотрелась на звезды и не наслушалась стихов? – психанул Гриша.
– Идите за мной! – рявкнул Гера и с удовлетворением отметил про себя факт того, что перед ним не коридор вовсе, а служебный ход через лестничный марш под вторую палубу.
– Убийцы, психопаты, сексуальные маньяки, муж-раздолбай, коридоры и двери – здесь есть все, кроме моря и бриза!.. Это что за судно, мать их?!
– Не сезон, милая! В романтическое путешествие тебе отправляться нужно было летом.
– Гриша, хочешь, я себя сейчас убью?..
Не отвечая, он поднял ее с пола и водрузил на плечо.
Подумав о том, что будет на этом месте думать преследователь, он понес Киру мимо лестницы в точно такой же отсек, из которого мгновение назад они появились.
– Это когда-нибудь закончится?! – взмолилась она, роняя голову.
– Обязательно! – Вторая дверь открылась уже ручкой. Сразу после того, как Гриша повернул фиксатор. Видимо, не давая возможности туристам расползаться по лайнеру, как тараканам, и помня о случившемся на свадьбе, подчиненный Жидкову капитан велел охране просто пройтись по лестницам и повернуть фиксаторы на всех внутренних дверях. Вот только где сейчас эта охрана?
За спиной, надо полагать…
Внезапно остановившись, Гера нашарил в кармане зажигалку, чиркнул колесиком и, вскочив одной ногой на первую попавшуюся дверную ручку, поднес огонек к температурному датчику пожарной сигнализации.
Кира взвизгнула. По всему коридору включился ледяной душ.
«Откуда в таком жарком помещении может быть такая холодная вода?!» – пришло ей в голову, когда она снова почувствовала на своем запястье руку мужа. Если бы он был так заботлив там, в Москве… Если бы вместо того чтобы жаловаться на плотный график, он приезжал домой и был так близок, как сейчас… Если бы вместо того чтобы… Может, тогда и не случилось бы всего этого?
Поняв, что снова ищет для себя оправдания, Кира перестала об этом думать.
– Ты о чем задумалась, радость моя? Еще минута – и нам продырявят головы!
Этот корабль – самое отвратительное место из всех, в которых она только была. Выйдя в очередной коридор и войдя в очередную дверь, она снова увидела длинную, завешанную сотнями полуметровых фотографий стену. Она ненавидела Делона, Питта, Клаудию и еще несколько десятков улыбающихся ей со стены лиц.
Эту стену она видит в третий раз. Или это просто третья по счету одинаковая стена внутри этого чертова логова?
Она уже не помнила, как сильные руки Гриши оторвали ее от пола и понесли наверх.
Из кают, перепуганные пожарной тревогой, выскакивали легко одетые или вовсе не одетые пассажиры. Поняв, что лайнеру ничто не угрожает, возвращались. Это создавало двойную толчею.
Задыхаясь и торопясь, Гриша выбрался на нижнюю палубу и тут же, стараясь не быть замеченным охраной Жидкова, нырнул в аркаду спальных помещений. Справа двери располагались часто, одна за другой, как в общежитии. Слева – реже. Вероятно, это были двухкомнатные каюты. Недолго думая, Гриша надавил плечом и ворвался в одну из них. Следом, торопясь захлопнуть за собой дверь, вломился Гера.
Посреди каюты стоял потный молодой человек с сережкой в левом ухе и тремя сережками в правом. Влага струилась по его загорелому телу, он дышал как паровоз. На молодом человеке были надеты спортивные трусы, тапок на нем не было. Пахло от него чересчур цветочным для мужского парфюма ароматом.
– Вы к кому?
– Что значит – к кому? – полюбопытствовал немного удивленный Гера.
– К Зизи или Гермесу?
Гриша осмотрелся и посадил бесчувственную Киру в кресло.
– Ну, предположим, к Гермесу, – выбрал Гера и не угадал.
– Он занят.
– Насколько сильно? – радуясь, что переполоха не случилось, спросил Гриша.
– Очень сильно, – интимно сообщил молодой человек, надеясь на понимание со стороны гостя. – Послушайте, что здесь происходит? Зачем здесь эта женщина?
Гера посмотрел на Гришу.
– А вы кто?
– Я Зизи. Вы по записи?
– Вы тоже заняты?
– Через пятнадцать минут кончу.
– Мы можем подождать? – спросил осторожный Гриша, уже начавший догадываться, где находится.
– Конечно, – распахнув перед озадаченными беглецами дверь, очень непохожий на Зизи молодой человек подмигнул Грише, проскользнул в дверь смежной каюты и оставил Гришу и Геру изучать огромные настенные фотографии скабрезного содержания.
– Я не понял, мы к педикам попали, что ли?
– Этот лайнер просто гнездо аспидово, – вытирая пот, заключил Гриша. – К педикам, к педикам, успокойся.
– То есть как это – успокойся? – наоборот, заволновалсяч Гера. – Я не хочу быть в каюте у педиков!
– А на дне морском хочешь быть?
– Я что, должен выбирать между педерастией и смертью?!