Ну и скажи, что сборище не демократическое. Академики от наук и от криминала, бизнесмены высокого и привокзального полета, работяги, гастарбайтеры, проститутки, цыганки, бомжи... Кого здесь только не встретишь, и все имеют законное право встречать и провожать, ходить по делу или просто шататься в поисках, что плохо лежит, любить и ненавидеть, плакать и смеяться... Ну а для тех, кто не хочет жить честно, существует милиция. И это не только матерые пэпээсники и срочники в мешковатой форме. Здесь встречаются и опытные сыскари, высматривающие, выискивающие; кто-то из федеральной безопасности в поисках террористов, кто-то из уголовного розыска – охотится за лишней палочкой в графе раскрываемости.
Были здесь и праздношатающиеся менты, вернее, встречающие. Вагон проносил меня мимо одного такого. Стоит красавец на вытянутых, слегка расставленных в стороны ногах. Короткая прическа, как у военного, спортивная фигура, но выправка не совсем армейская, более раскрепощенная манера держаться. Взгляд нагловатый, улыбчивый, уверенность его не подлежит сомнению, но все же чувствуется в его облике некая придавленность подневольного человека. И одет неплохо – модный пиджак из легкой материи с «мятым» эффектом, рубашка в тонкую полоску, темные джинсы с яркими потертостями. Но все это не очень дорогое, не более чем хорошие вещи с рынка.
Парень скользнул по мне взглядом и тут же вернул его назад, намертво зацепившись за меня, фотографируя. Но подозрительности не выказал, просто приветливо улыбнулся мне, как будто признал своего... Хотя нет, не просто улыбнулся. Он еще помахал мне рукой и показал в сторону выхода из вагона. Уж не меня ли он встречает?
Но я же не ставил себе цели влиться в московскую группу, занимающуюся Хряповым. Не семи я пядей во лбу, чтобы вмешиваться в их работу, всерьез рассчитывая ускорить ее. Пусть каждый занимается своим делом, а мне только Хряпову в глаза посмотреть... Ну а там – будь что будет...
Парень в мятом пиджаке стоял у входа, с нарочитой небрежностью мощными челюстями перемалывая жвачный комок. Но взгляд у меня цепкий, чуткий – видел, что нервничает он, правда, слегка, можно сказать, в рабочем порядке.
– Капитан Петрович? – сближаясь со мной, густым плотным голосом спросил он.
– Допустим.
– Капитан Ветряков, ГУБОП. Меня тут встретить тебя попросили.
Я молча и пристально смотрел на парня. Вроде бы и похож он на матерого мента, но я давал понять, что на слово никому не верю. И он очень быстро догадался предъявить мне удостоверение.
– Ну и что дальше?
– Говорю ж, встретить тебя попросили.
– Кто?
– Начальник... А ему из твоего Черногайска позвонили, сказали, что ты едешь...
– Отпуск у меня, мне в главный госпиталь показаться...
– Да мы в курсе, что ты пулю поймал. По нашему, кстати, делу. Мы Хряпова ведем. Это, может, и секретная информация, но ты же свой. Правда, что у тебя девушка погибла, ну, по этому делу?
– Погибла.
Рука моя невольно потянулась к карману, где лежала ксероксная фотография Олеси с поцелуем смерти на лице. Но я вовремя сдержал себя. С одной стороны, понимал, что это вещественное доказательство, но с другой – воспринимал ее как личное и даже святое.
– Недоглядел, – цокнув языком, покачал головой Ветряков.
– Недоглядел, – уныло кивнул я.
– Глыжин звонил, рассказывал.
– Глыжин?
– Ну да, он же тоже по этому делу, ну там, у вас. И начальника моего он лично знает, вместе когда-то служили... Меня, кстати, Василий зовут.
– Иван.
– А можно по фамилии? Петрович – круто звучит, – улыбнулся капитан.
– Я не против.
– Э-э, как шея, болит?
– Все-то ты знаешь, – насмешливо посмотрел я на Василия.
– Да знаю... Пуля у тебя в шее, а ты сумки таскаешь... Давай помогу.
Парень неуверенно протянул руку к ремню моей сумки и, вцепившись в него, всем своим видом показал, что не отступится. Пришлось уступить, тем более что шея действительно немного побаливала.
– Вообще-то, пуля сквозняком прошла...
– Но ведь была... Кстати, где ты устроился?
– Пока на вокзале, – насмешливо сказал я, подбородком показав круговое движение. – А вообще в «Комете» номер забронировал.
Это была ведомственная гостиница для сотрудников МВД. Однажды я уже останавливался здесь, не отель «Плаза», конечно, но для простых смертных командированных очень даже ничего. И цены не самые злые, во всяком случае, для Москвы. Что-то около двух с половиной тысяч за одноместный номер.
– А не дорого?
– Не обеднею.
– А то, может, ко мне? Я нынче холостой...
– Да нет, я лучше сам по себе.
– Ну, как знаешь...
Мы прошли через людской муравейник вокзала и оказались у улицы, по которой на скорости проносились машины, в основном зарубежного производства. И Василия тоже ждала иномарка, не самый новый, но вполне приличный на вид «Форд Фокус». Капитан нажал на кнопку дистанционного пульта, и машина весело помигала мне фарами.
Ветряков забросил мою сумку в багажник, показал мне, чтобы я садился в машину, но я покачал головой.
– Мне бы дух немного перевести, – сказал я, достав из кармана пачку сигарет.
– А-а, понятно... Сам я не курю, в завязке. Здоровый образ, так сказать.
– Кто не курит и не пьет...
– Нет уж, помирать я не собираюсь. Мы еще поживем, – задорно улыбнулся парень.
– Поживем, – кивнул я. – Потому что право на это имеем. В отличие от некоторых...
– Это ты о чем? Или о ком? – настороженно и с интересом спросил капитан.
– Да так, мысли вслух.
– Мысли на пустом месте не рождаются. Хряпов тебе покоя не дает?
– Ну, добра я ему точно не желаю.
– Отомстить хочешь?
– Хочу. Но по закону. Только руки коротки.
– Не у тебя одного. Скользкий гад, не ухватишь. Но мы пытаемся, работаем. Серьезно работаем... А тебе в это дело лезть не нужно. Ты все, что мог, уже сделал...
Василий увидел, что я выбросил сигарету, открыл водительскую дверцу, движением головы показал, что и мне пора в машину. Отвергать его приглашение я не стал.
– Боишься, что испорчу вам игру? – с иронией спросил я.
Не исключено, что именно для того и встретил меня Ветряков, чтобы удержать от самодеятельности. Что ж, если так, то винить его не в чем. Уж кому, как не мне, знать, как это плохо, когда под ногами у тебя путается непонятно кто.
– Ну а вдруг попрешься к Хряпову выяснять отношения? – глядя на дорогу, спросил капитан.
– И что?