– Я буду настаивать.
Дмитрий уже задался целью взять эту не такую уж и неприступную крепость. И он ее возьмет. Даже если ему для этого придется раскошелиться на дорогущую шубу, которую присматривала для себя Катя. А похоже, именно на это она и рассчитывала. Не зря же она продолжила свою экскурсию по меховым рядам. Продолжила в ожидании, что Дмитрий к ней присоединится. И он решил не разочаровывать ее.
1
Катька умела строить из себя целку. Как будто никто не знает, что она кому ни попадя стелет. Типа недотрога. Знал бы кто, чего стоило Вадику слушать ее с серьезной миной на лице.
– Знаю, что не могла себе этого позволить. Не могла, но…
«Не виноватая я. Он сам!» Эта сакраментальная фраза так и напрашивалась на язык. Но Вадик продолжал хранить на лице печать серьезной озабоченности.
– Плохо, – угрюмо бросил он.
– Знаю, что плохо. Но мне кажется, он мне в шампанское что-то намешал. Честное слово, не хотела. Но так вышло.
– Сначала вошло, а потом вышло, – поправил ее Вадик. И еще раз выразил свою озабоченность. – Плохо, что ты мне изменила. Но если он в шампанское что-то подмешал… А ты не могла не пить шампанское?
– Ну что ты! Это наше шампанское, тепломорское. Такого в Москве нет. Две бутылочки «брюта», я просто не могла устоять.
Не устояла она перед ментом поганым. И не должна была устоять. Потому что так нужно по плану. Катька и сама догадывалась, что так надо. А уж Вадик это знал точно. Но каждый из них пытался изобразить, что произошло нечто страшное. Хотя ничего такого и не было. Ну, перепихнулась Катька с ментом, от нее же не убудет. Да и ей всласть, она же шлюха. Но нельзя выражать эти мысли вслух. Катька должна видеть в нем если не рыцаря, то хотя бы просто надежного человека, за которым и в огонь можно, и в воду.
Не мог Вадик простить Костю Любимова. Хоть убей, не мог. И он убьет. Обязательно убьет. И Костю, и любого из его звездобратии, кто подвернется ему под руку. Ненависть – великая движущая сила. Ненависть и зависть. Пока Вадика пользовали в зоне, Костя жирел и матерел на свободе. Миллиардером стал…
Вадик и сам теперь на белом коне. У самого миллионы – и на счетах в банке, и в обороне. Не наврал он Катьке: в самом деле пару лет назад открыл несколько массажных салонов. Затем еще, еще… В принципе легальное дело, если с ментами уметь договариваться. А был у него человек, который разруливал все рамсы. Он и сейчас у руля, этот человек, а сам Вадик в тени – живет в свое удовольствие без всяких накладок. Сам почти ничего не делает, только пенки с прибыли снимает. А прибыль солидная, надо сказать… Только не в радость все это было. Мысль о фартовом Косте не давала покоя. И Катька из головы не шла. В конце концов Вадик сорвался с цепи.
Первой на неприятность нарвалась Катька. За исполнителями дело не встало – у него, считай, своя команда, недурные ребята в ней. Похитили Катьку, а Вадик ее «благородно» спас. Обычная, казалось бы, подстава, а как сработала. Теперь Катька принадлежит ему с потрохами. Влюбилась в него, как та кошка. Как та кошка, которая гуляет сама по себе. Она с Вадиком спит, но и гульнуть не прочь. Потому так легко согласилась сыграть роль приманки. Да и на Костю нагадить не прочь. Сам виноват, не надо было бабу от себя отваживать. Не зря говорят, что отвергнутая женщина хуже всякой суки.
На Катьке Вадик не остановился, пошел дальше и вместе с ней. Вышел на Женю Киселева, проследил за ним, вычислил, с кем он работает. Без особых проблем развел лоха Смольского, заказал ему Киселева. Можно сказать, что это была проба пера. Да и расчет был – не мог Костя не приехать на похороны своего друга. А в гроб можно было бы бомбу затолкать. Тогда бы всю кодлу разом. Но не судьба. Вернее, злой перст судьбы. Непонятно, как это могло случиться, что Смольский заказал убийство Киселева его лучшему другу. Непонятно как, но случилось.
Действительно, перст судьбы. Вадик даже отступиться от задуманного хотел, но не смог перебороть злость и ненависть.
Единственно, он перестал торопить события. Решил раскинуть паутину вокруг Кости. Глядишь, и запутается он в брошенных сетях, а Вадик тогда просто-напросто спустится к нему и сломает шею, чтобы не мучился.
Не так-то просто было держать Костю под наблюдением. Охрана у него конкретная. Но Вадик старался. Правда, издалека за ним смотрел, поэтому много чего не знал. Зато узнал, что Костя Миронова из Тепломорска выписал. А этого мента Вадик хорошо знал. Сколько крови ему этот мусор в свое время испортил. И на этап, падла, отправил…
Больше всего Вадика удивило, что Костя в кентах с Мироновым. Ведь он и сам когда-то от него пострадал. Но факт оставался фактом – Миронов каким-то образом работал на Костю и его звездобратию.
Из всего этого следовало, что мента нужно держать под колпаком. Поэтому Вадик и подсунул ему Катьку. Пусть делает с ней что хочет, лишь бы сливал ей… информацию. Вадик должен был знать, что нарыл на него мент. А то, что мусорок топтал Катьку, так за это он будет наказан. Этот мусор тоже в долгу перед ним и должен умыться кровью вместе с Костей.
Любимова и Миронова он умоет. А Катьку отмоет. От греха отмывать будет. И чтобы она больше ни с кем и никогда. Опыт такого очищения у него уже был. Леру, которая пару лет назад чуть не увела у него балясовский «лимон», он очищал от греха смертоубийства. Полгода она провела у него в рабстве. Он домик себе небольшой купил, жил в свое удовольствие, а она в подвале у него на цепи сидела. Он ходил к ней, когда приспичит, «отмывал» ее своей «мочалкой», сколько мог. А когда понял, что Лера очистилась от греха, отправил ее на небесный суд. И с Катькой будет то же самое. Лет пять-шесть придется ее «отмывать». Но ничего, он справится. Да и ей будет приятно.
– Плохо, что не устояла, – осуждающе покачал головой Вадик.
– Ну так перед шампанским. Я ж не знала, что там намешано.
– Он туда шубу намешал. Песцовую, да?
– Нет, норковую, – удрученно вздохнула Катька.
Не совсем понятно было, то ли жалеет, что шубка не из песца, то ли печалится оттого, что Вадик все про нее знает. А как не знать? Следили за ней…
– Норковая, но такая красивая. Из новой коллекции!
Да, недолго девочка грустила.
– Он тебя на этой шубке раскладывал? – с недоброй иронией спросил Вадик.
– Нет. Мы в постели. Но я ничего не помню. Говорю же, он меня чем-то опоил.
Врала Катька. Помнила она все. И как от кайфа выла, тоже помнила. Но это хорошо, что она врет. Значит, боится Вадика. Если боится, значит, уважает. Ну и, конечно, любит. Будет ей любовь. И песец на воротник тоже.
– Что мне делать? – заламывая руки, спросила Катька.
Но Вадик пропустил ее вопрос мимо ушей.
– Что тебе Миронов про меня говорил? Или вообще ничего не говорил?
Надоела ему комедия, которую она ломала с ним на пару. Своих вопросов выше крыши, давно пора получать на них ответы.