– Да нет, институт МВД. Пять лет со школьной скамьи.
– Институт – это кульно! А я только в школе учусь. И Кирилл тоже. Мы только в университет собираемся поступать, ну летом… А эта стерва нам покоя не дает! Представляешь, позвонила Кириллу, помоги, говорить мебель в квартире переставить. Он повелся, поехал к ней, а нарвался на своего отца. Вышло так, будто он его жену совратил. Это она все подстроила.
– Страсти-мордасти…
– Если бы только по мордастям!.. Знаешь, ты в милиции работаешь, а я по этой части темный лес. Может, у вас там какие-то базы данных есть. Мне бы узнать, что эта стерва из себя представляет. Ну, может, она проституткой раньше была…
– Почему проституткой?
– Потому что ведет себя как проститутка.
– Ну, я не знаю. А пробить ее можно.
– Зачем ее пробивать?
– Ну, это у нас так говорят. Пробить – значит, выяснить…
– Знаешь, Боря, мне интересно с тобой общаться. Нравишься ты мне. Жаль, что у меня Кирилл есть… Значит, ты поможешь мне вывести Виолетту на чистую воду?
– Ну, если за ней что-то есть…
– А если нет? Ну, в смысле, в прошлом. Может, раньше она ангелочком была. А потом с дуба рухнула. И в падшего ангела превратилась.
– И такое бывает, – засмеялся участковый.
– Может, у нее любовник есть. А может, и не один… Вот ты мне помогаешь с Виолеттой бороться, а он или даже они помогли ей подставить Кирилла…
– А разве я твой любовник? – порозовел Борис.
– Ну, в жизни всякое бывает, – опустив голову, кокетливо глянула на него Инга. – Только ты не думай, я девушка честная и порядочная… Да, кстати, у меня день рождения скоро, хотелось бы с Кириллом его отпраздновать. Ну и тебя пригласим, с девушкой… У тебя есть девушка?
– Ну, как тебе сказать… – замялся он.
– Будет! У меня знаешь какие подруги!.. Ну что, согрелся?
– Ну да.
– На улицу пойдешь или лучше здесь?
– Ну, если не прогонишь.
– Еще чего! Ты мне нужен, Боря… Если, конечно, хочешь мне помочь.
– Ну, информацию об этой Виоллете я соберу. Если, конечно, на нее что-то есть…
– Сказала бы я, что у нее есть! Ну да ладно… Понимаешь, она такая, что могла подставить Кирилла. Ну, не сама, с кем-то, но для своего блага. Чтобы отец окончательно отвернулся от сына. Колеса ему пробили, чтобы алиби у него не было, стекло разбили…
– А стекло зачем разбивать?
– Ну, чтобы нож подбросить…
Инга попыталась представить, как действовали провокаторы. Разбили стекло, возможно, открыли дверь, чтобы засунуть окровавленный нож под сиденье… Да, под правое переднее сиденье. Скорее всего, туда.
А скоро подъедут муровцы с постановлением на обыск машины. Они чуют добычу, потому и собираются соблюсти все формальности уголовно-процессуального кодекса, чтобы потом не возникло никаких проблем в суде. И в школе Инге объясняли, и по телевизору передавали, что улика, добытая незаконно, может быть не признана в суде.
– Это слишком сложно, – покачал головой Борис. – Пробили колеса, чтобы алиби не было. А как они угадали момент, что именно в это время потерпевший будет возвращаться домой?
– Антон возвращался домой?
– Ну, вроде бы да…
– А откуда возвращался?
– Не знаю, я этим делом не занимаюсь. Мое дело маленькое – машину охранять.
– Твое дело маленькое, а рассуждать берешься.
– А ты думаешь, если я участковый, то ничего не соображаю? – возмутился Борис. – Очень даже соображаю. И знаю, что грамотно подставить человека очень сложно.
– А безграмотно?
– Ну, такое бывает…
– А если подставили безграмотно и милиция тоже такая же безграмотная, то можно и невиновного посадить?.. Можно, если бездействовать. Если зло действует, а добро бездействует, то какое оно после этого добро? Добро тоже должно действовать…
– Сама придумала или кто-то подсказал?
– Да нет, книжка такая есть. Очень интересная книжка. Я сейчас тебе покажу. Только ты никуда не уходи!
Борис и опомниться не успел, как Инга выскочила из машины. На беду, сапоги у нее были на высоком каблуке, и она подвернула ногу, неудачно поставив ее на землю, когда выходила. Но, превозмогая боль, она все-таки добралась до «Мерседеса», открыла дверцу, животом легла на водительское сиденье, с ходу сунула руку под пассажирское кресло. Ей нужно было спешить, потому что участковый не дурак, и скоро он поймет, что не за книжкой она сюда отправилась. В спешке она зацепилась пальцем за железные салазки сиденья, сломала ноготь. Первым побуждением было выдернуть пораненную руки из-под сиденья, облизнуть больной палец, но Инга удержалась; быстрыми, суетливыми движениями обследовала пространство под сиденьем и нащупала-таки жесткий холодный предмет, по ощущениям похожим на нож. Вытаскивая руку, она снова зацепилась ногтем за железку, вскрикнула от боли, но находку свою не выпустила. Краем глаза она успела заметить, что к машине подходит участковый. В ее распоряжении, в лучшем случае, была секунда, чтобы спрятать свою добычу. А ведь это действительно был нож – большой, сантиметров двадцать, тяжелый. Лезвие острое, холодное. А в шубе карман совсем крохотный, ненадежный, да и пока дотянешься до него…
Инге ничего не оставалось делать, как засунуть нож под верхний срез кофточки, тем более что ворот шубы расстегнут… Острие ножа больно царапнуло по коже, Инга в ужасе зажмурилась. Вдруг у Антона какая-нибудь заразная и очень опасная болезнь? Ведь этим ножом его ранили, на клинке осталась его кровь, им же Инга и поцарапалась – а это прямой контакт, и хорошо, если не заразный…
Она едва сдержала в себе предательский порыв немедленно вытащить опасный предмет из-за пазухи.
Борис открыл дверь, подозрительно посмотрел на нее.
– Что ты здесь делаешь?
– Я же сказала, книгу ищу… – фальшиво заулыбалась она. – Здесь, в бардачке была…
Она полезла в перчаточный ящик, для вида осмотрела его. Для этого ей пришлось немного приподняться, и нож за пазухой острием скользнул в ложбинку между грудей. Инга чуть не завизжала от ужаса. Но все-таки справилась с собой, и даже губы остались растянутыми в улыбке, или, вернее, в гримасе, в которую она превратилась.
– Не нужна мне книга! С тобой все в порядке? – участковый смотрел на нее внимательно, пытливо.
Он чувствовал, что с ней что-то не так. Но ведь он же не видел, как она прятала нож. Он мог только догадываться, что Инга завладела уликой. Но ведь не станет же он ее обыскивать?
А вдруг он пойдет на это? Вдруг он заберет у нее нож, на котором остались ее отпечатки пальцев?.. Инга обморочно закатила глаза, представив, как на ее запястьях защелкивается холодная сталь наручников, как ее везут в тюрьму, как отдают на поживу коварным и подлым уголовницам, в среде которых пышно процветают всякого рода извращения….