Она сразу же обмякла, выставив вперед нижнюю губу. Сердито.
— Джеймс Лестер — это его настоящее имя. Он официально сменил имя, чтобы начать новую жизнь, после того как завязал.
— Джонна, — сказал я.
— Я сделала это, чтобы ему нагадить. — Ее голос был тихим, обиженным.
— Зачем?
— Потому что он собирался присвоить мою долю. Я знаю.
— С чего ты это взяла?
— Потому что он сам сказал, что, когда получит бабло, даст мне пинка под зад и найдет себе классную телку. — На ее глаза навернулись слезы. Подбородок задрожал.
Пайк отошел в сторону. Он терпеть не может причуды человеческой природы.
— Джонна, что тебе еще известно? — спросил я.
— Что вы имеете в виду? — Она принялась тереть глаза. Прикоснувшись к глазу, она поморщилась.
— Возможно, Джеймс сказал неправду. Возможно, он все сочинил, будто встретился с Притзиком в баре. Я так себе думаю, что, возможно, это Джеймс подбросил те улики, которые я нашел, чтобы получить вознаграждение, или, возможно, это сделал кто-то другой, а Джеймс был в курсе.
Джонна пожала плечами, еще более сердито.
— Знать ничего не знаю.
— Джеймс был знаком с Притзиком и Ричардсом? Он тебе ничего не говорил об этом?
Неожиданно Джонна выпрямилась, возбужденная и словно ожившая.
— Эй, я ведь получу награду? Я хочу сказать, теперь, когда Джеймса нет в живых. Да?
— Забудь о вознаграждении, — вмешался Пайк. — Тебе сильно повезет, если не угодишь за решетку.
«Грозный Пайк».
Глаза Джонны Лестер снова наполнились слезами, которые на сей раз покатились по щекам.
— Это несправедливо. Так ведь? — Несправедливо.
— Расскажи нам о Притзике и Ричардсе.
— Не думаю, что Джеймс был с ними знаком, — покачала головой Джонна. — Я хочу сказать, он мог их знать, но я так не думаю.
— С чего ты взяла?
— Потому что у него не было друзей, — пожала плечами Джонна. — Только парень из магазина видеокассет, да еще Кларенс из салона связи. Кларенс — мексиканка.
Я взглянул на Пайка, но тот стоял у входной двери, уставившись на улицу.
«Гроза Окрестностей».
— Быть может, Джеймс упоминал какого-то приятеля, работающего на заправке «Шелл», — сказал я. — Или кого-нибудь из тех, с кем он вместе сидел?
— Он только гулял с Кларенс. Я знаю, потому что выследила его, — покачала головой Джонна.
— Ты его выследила. — Детектив, использующий передовые методы ведения допросов.
Она снова неопределенно пожала плечами:
— Когда Джеймс завел все эти разговоры про крутую телку, я испугалась, что он уходит из дома не только чтобы выпить.
— А он в самом деле лишь гулял с Кларенс?
— Угу. — Ее голова качнулась вверх-вниз.
— Сколько раз ты за ним следила?
— Восемь или девять. — Джонна задумалась. — Может, десять.
Я описал Притзика и Ричардса.
— Ну что, видела рядом с ним кого-нибудь, похожего на этих парней?
— Не-а. Джеймс и Кларенс просто сидели и пили, иногда играли в видеоигры, — снова покачала головой Джонна.
Еще одна большая муха пролетела мимо нас в сторону ванной. Джонна Лестер проводила ее взглядом, затем сообразила, куда она полетела, и скорчила гримасу.
— Твою мать!
Пайк отправился следом за мухой и закрыл дверь в ванную.
Я подошел к входной двери, постоял там, уставившись на раскаленную землю, затем вернулся и сел в кресло Джеймса Лестера. Возможно, Джеймс не был знаком с Притзиком и Ричардсом. Однако, возможно, он и был с ними знаком, так как в противном случае не смог бы подбросить вещественные доказательства. В противном случае, откуда ему было знать, что они разбились. В противном случае, откуда ему было знать, где они жили. Возможно, Джеймс говорил правду. И возможно, его падение головой в стекло тоже было случайностью.
У Джонны Лестер на лице снова появилось выражение «Эй, подождите минутку!», затем она нахмурилась, словно пытаясь рассмотреть тени на фоне теней, но безуспешно. Помахав пальцем, она сказала:
— Беру свои слова назад! Я видела Джеймса еще с одним парнем! — (Я выжидающе смотрел на нее.) — В тот раз, когда я за ним следила, он отправился в супермаркет «Мейфэр» и встретился с тем парнем.
Скрестив руки на груди, Пайк посмотрел на меня. Ну-ну.
— Парень в «Мейфэре»?
— На стоянке. Я думала, что Джеймс пойдет в магазин, но он просто оставил машину на стоянке и подошел к другой машине. Он вроде как присел на корточки и говорил с водителем через стекло, а затем этот парень передал ему пакет, и Джеймс ушел.
— Человек в машине передал ему пакет?
— Мм… Коричневый, бумажный, какие дают в «Мейфэре».
— Когда это было?
Губы Джонны вытянулись в тонкую линию. Она напряженно хмурила брови. Похоже, гашиш полностью исказил ее представления о времени.
— Давно. Две или три недели назад.
Я снова посмотрел на Пайка, и у него дернулся уголок рта. Возможно, это случилось после гибели Притзика и Ричардса и до того, как Джеймс Лестер позвонил на «горячую линию». Возможно, мы были на правильном пути.
— Джонна, — спросил я, — а как выглядел тот парень?
— Ну, парень как парень. Я была сзади, а он не выходил из машины.
— Что это была за машина? — спросил Пайк.
— Я в машинах ничего не смыслю. Маленькая.
— Какого цвета?
— Темно-синяя, — наморщила лоб Джонна. — Нет, подождите. По-моему, она была черная. Маленькая черная машина. — Она кивала, словно машина вдруг возникла перед ее глазами.
— Джеймс никогда не упоминал при тебе некоего Эллиота Трули? — спросил я.
— Кто это такой? — покачала головой Джонна.
— Трули защищал Джеймса в Сан-Диего.
— Не-а, — снова покачала головой Джонна.
Я обвел глазами гостиную. Порылся в комиксах и журналах, заглянул под кушетку. В конце концов в пластмассовой корзине для мусора на кухне я нашел «Лос-Анджелес таймс» четырехдневной давности. Разыскав свою фотографию, я показал ее Джонне. У меня за спиной отчетливо был виден Эллиот Трули, рядом стоял Джонатан Грин.
— Этот парень был в машине? — спросил я, указывая на Трули.
— О нет. Он совсем на него не похож, — покачала головой Джонна Лестер.
— Этот? — указал я на Грина.
— О нет. И не он.
Я оглянулся на Пайка, Пайк пожал плечами.