— А если они не станут ждать? — спросила Эллен. — Теперь, когда они знают, что наркотик у нас, почему бы им не попытаться напасть?
Рот Пайка вновь дернулся. Для любого другого это было равносильно хохоту до упаду.
— Это им обойдется слишком дорого, — заявил он. — Мы готовы к нападению. Кроме того, здесь может проехать патрульная машина, рядом соседи, да и доступ к дому не слишком удобен. А в парке они рассчитывают, что мы будем уязвимы, что им удастся заранее определить зоны обстрела, расставить снайперов, устроить засаду, блокировать подъезды, ну и так далее. — Он не скрывал удовлетворения.
Я громко откашлялся.
— Я сказал Эскимосу, что наркотик надежно спрятан и что мне еще нужно его забрать. Именно по этой причине они не станут нас атаковать. — Я свирепо посмотрел на Пайка. — Верно?
— Надо бы принести гитару, — заметил Пайк. — Скоро вернусь. — И исчез за домом, мурлыкая какую-то мелодию.
— Он играет на гитаре? — спросила Эллен.
Я молча посмотрел на нее, а потом пошел в дом и открыл две бутылки с минеральной водой. Вслед за мной вошла Эллен и не успела поблагодарить меня за воду, как зазвонил телефон. Она побледнела, как лист чистой бумаги.
Я взял трубку и услышал голос Джанет Саймон:
— Элвис? Это Джанет Саймон.
Я прикрыл трубку рукой и сказал Эллен, что это Джанет. Она облегченно вздохнула, но я видел, что разговор с Джанет ее не слишком волнует. Эллен сделала смешное движение губами, при котором воздух выходил через уголки рта.
— А я уже решил, что вы никогда не захотите со мной разговаривать, — сказал я в телефон.
«Мистер Обаяние».
— Да ладно вам.
Голос Джанет был тихим, спокойным и размеренным, словно она действительно не хотела больше со мной разговаривать, но обстоятельства ее вынуждали. Я слышал такой тон далеко не в первый раз.
— Как Эллен? — спросила она.
— Сидит на радуге.
— Все уже почти закончилось?
— Именно.
— Она себя контролирует?
— С ней все в порядке.
— Я могу приехать.
— Не слишком удачная идея.
— Я могу ей понадобиться.
Я ничего не ответил. Эллен подозрительно посмотрела на меня, и на ее лице отразилось смущение. Она явно не горела желанием говорить с Джанет. Возможно, все это было плодом моего воображения.
— Может быть, мне следует помочь ей с делами. Например, сходить в химчистку или купить лекарство. Она постоянно все забывает.
Я протянул трубку Эллен Лэнг.
— Это тебя.
Эллен повторила свое забавное движение губами и взяла трубку.
— Привет! — Она немного послушала, а потом сказала: — На самом деле, со мной все хорошо. Как девочки?
Она не волновалась. То есть полностью сохраняла самообладание.
— Пока я еще не знаю, — продолжала она. — Мне не известно, жив он или мертв.
Она не выглядела отсутствующей, испуганной или смущенной.
— Мне нужно идти.
Теперь на ее лице появились скука и гнев.
— Нет, я тебе сама позвоню.
Она повесила трубку. И сделала это с некоторой небрежностью.
Я вынес обе бутылки воды на террасу. Вскоре ко мне присоединилась Эллен.
— Джанет, — сказала она, словно собиралась добавить еще что-то, но промолчала.
Часа через полтора вернулся Пайк. Мы с Эллен сидели на краю террасы и слушали репортаж о матче «Лос-Анджелес лейкерс», более не упоминая Джанет Саймон. «Лейкерс» играли в Вашингтоне, и игра складывалась непросто. Минеральная вода стала теплой.
Пайк принес из джипа большой зеленый брезентовый мешок и два футляра от гитар. Эллен подошла к перилам и внимательно наблюдала за ним.
— Ты знаешь Сеговия? [45] — спросила она.
— Рок-н-ролл, — ответил Пайк.
Он принес все вещи в гостиную через главную дверь. Эллен последовала за ним, но через несколько минут вернулась в глубокой задумчивости.
— Это не гитары.
— Верно.
— Он принес ружья.
Я кивнул. «Лейкерс» проигрывали 4 очка, но затем Карим [46] забил подряд три мяча, и мы вышли вперед.
— Ты выглядишь таким спокойным, — сказала Эллен.
— Угу. — Фантазии волшебной страны.
— Это совсем как война… прямо в Лос-Анджелесе, — добавила она.
Я снова кивнул.
После долгой-долгой паузы она сказала:
— Надеюсь, мы надерем им задницы.
Я посмотрел на Эллен. Глотнул теплой минеральной воды. Карим сделал еще один точный бросок.
В четыре утра снова начал моросить дождь, капли воды лениво падали из серебристых туч, озаренных снизу сиянием города. Пайк сидел в темноте за обеденным столом, потягивая виски из высокого стакана. Виски там было на самом донышке.
— Пожалуй, сейчас самое время вставать.
Я молча направился в маленькую ванну и оделся. «Левис», серая футболка, высокие ботинки. Эту серую футболку с надписью «Стрелковый клуб Беверли-Хиллз», которую мне подарил клиент, я никогда прежде не надевал. Когда я вернулся в кухню, Пайк посмотрел на футболку и покачал головой.
В кофейнике уже был горячий кофе, рядом на тарелке лежали подрумяненные ломтики хлеба, чуть в стороне я увидел термос Пайка, также наполненный кофе. Я быстро разложил хлеб для девяти сэндвичей. В холодильнике было полно ветчины и курятины. Я завернул в фольгу сладкие корнишоны и маслины, сложил все в сумку, а сверху пристроил сэндвичи. В другую сумку положил шесть пластиковых бутылок диетической колы, стаканчики и дюжину салфеток. Когда с едой было покончено, Пайк отнес сумки в джип. Сквозь открытую дверь в кухню просочился холодный воздух. Пока Пайк оставался снаружи, Эллен Лэнг, одетая в свои джинсы и мою футболку, спустилась вниз и уселась на лестнице, уперев локти в колени.
— Как ты? — спросил я.
Она молча кивнула.
— Хочешь кофе? — Я налил полчашки и принес ей вместе с кусочком подсушенного хлеба. — С утра нужно что-нибудь съесть.