— Вы имеете в виду загородный коттедж? Но мы и так живем за городом. Квартиры в Лондоне у нас тоже нет.
— И еще более бессмысленно спрашивать у такого верного мужа, как вы, есть ли у него другая женщина, или может, была?
Даже если Девениш уловил иронию в интонации Вексфорда и необычное обращение к нему в третьем лице, он этого не показал.
— Вы шутите, господин старший инспектор, — Девениш улыбнулся, качая головой, будто услышал небылицу. — Не верю, что вы говорите серьезно.
— Сэр, я предельно серьезен, — произнес Вексфорд жестко. — Я не вижу ничего смешного. Сегодня утром в мучениях погиб человек. Простите, но в данный момент мне надо вернуться к этому делу.
Останки Теда Хеннесси, убитого при взрыве бутылки с зажигательной смесью, лежали в морге. Ему было тридцать четыре года, последние четыре из которых он прослужил в Майрингемском региональном управлении по борьбе с преступностью. «Женат, двое детей», — сообщила о нем пресса. Заметка о его смерти вышла в национальной газете, конечно, не на первой странице, но в колонке «Дни рождения, бракосочетания и смерти». Там же написали, что он был «обожаемым мужем Лоры и отцом Джонатана и Кейт».
В обычное время его и не должно было быть в Кингсмаркэме. Он входил в группу поддержки, которую запросил Вексфорд для поиска девочки. Можно сказать, что в тот день он находился у полицейского участка именно из-за Смита и Девениша, в чем виделась некая ирония.
— А я не вижу никакой иронии, — возразил Бёрден.
— Может, я и ошибаюсь, — задумчиво произнес Вексфорд. — Просто хочу сказать, что он погиб ни за что ни про что. Оказавшись тут из-за людей, от которых одни неприятности.
Он не стал уточнять, что имеет в виду. После обеда он снова встретился с Брайаном Сент-Джорджем. Редактор «Кингсмаркэмского курьера» не присутствовал на пресс-конференции, и Вексфорд догадывался, почему. По крайней мере, надеялся, что догадывается. Сент-Джордж «все видел». Ему повезло, и он видел, как бросили бутылку с зажигательной смесью.
— Рег, я не могу сказать точно, что видел это, — заявил Сент-Джордж. Казалось, он нервничает. — То есть, что все видел. Я не совсем об этом.
— Так о чем же вы?
— Ну, я видел, как попали в цель.
— «Цель» — это, видимо, детектив-сержант Тед Хеннесси? — Вексфорд еле сдерживал гнев. — У вас, как у журналиста, чрезвычайно неудачная манера изложения. Вы об этом так и напишете в своей газетенке?
Если как-то и можно было задеть чувства Сент-Джорджа, то лишь усомнившись в его писательских талантах. Он слегка поморщился. Сложил руки на голове, на лысой сердцевине ромашки, и поглядел исподлобья на Вексфорда.
— Я не видел, кто бросил бутылку. А если б и видел, не сказал бы, — опрометчиво добавил он. — Просто не хочу светиться, не в моем положении, Рег.
— Не называйте меня Регом, — попросил Вексфорд.
Когда вдове Хеннесси, Лоре, сообщили о гибели мужа, она сказала:
— Я всегда подозревала, что эта работа его угробит, но не так же, не так…
На следующее утро сгоревшую машину, принадлежавшую констеблю Арчболду, убрали со двора полицейского участка, сам двор очистили, а выбитые окна пока заколотили досками. Кого-то из толпы сразу арестовали, а полдюжины активистов, в том числе Бренда Босворт, Мария Майклз и Дэвид Хебден, предстали перед судом по обвинению в причинении ущерба. Барри Вайна и Линн Фэнкорт сняли с поиска Санчии Девениш, приказав им с двумя сотрудниками управления по борьбе с преступностью найти того, кто метнул бутылку с зажигательной смесью.
Одно дело, когда речь идет о разбитом окне и надо найти хулигана, швырнувшего кирпич. Совсем другое, когда речь идет о погубленной человеческой жизни. Правда, не все оказались такими трусливыми, как Брайан Сент-Джордж. Люди охотно общались с представителями власти, нашлось немало очевидцев со всего Кингсмаркэма, Стовертона и квартала Мюриэль Кэмпден, которые сами пришли в полицию. Проблема в том, что никто не помнил, у кого была бутылка с зажигательной смесью, и тем более никто не мог сказать наверняка, кто ее бросил. Убийца Хеннесси шел вместе с ними по Хай-стрит, разговаривал, пел «Будь опорой детям». Так, по крайней мере, казалось каждому из опрошенных. Но в этом месте каждый замолкал и беспомощно взирал на Барри и Линн. Никто не мог сказать наверняка, кто это был. никто бы не смог в этом поклясться, так что все только предполагали. Действительно, если кому-то светит пожизненное заключение, разве можно быть в чем-то абсолютно уверенным?
Энди Ханимэн, владелец «Крысы и морковки», оказался просто кладезем информации. Как позже Барри сказал Майклу Бёрдену, он будто был там, снимал на камеру и записывал в блокнот. А под конец Ханимэн припомнил один разговор, который подслушал за стойкой.
— И этот парень спросил «Как делают бутылки с зажигательной смесью?» Разве можно к таким словам отнестись серьезно? И приятель того парня тоже не принял их всерьез и ответил: «Чего? Что ты несешь!» или «Спятил, что ли?» Я подумал, что да, точно. Мне и в голову тогда не пришло, к чему все приведет. Затем подошел еще один тип.
— Погодите, — прервал его Вайн. — Я уже в этих типах запутался. Как их зовут, вы, конечно, не знаете?
— Ну почему же не знаю? Первый, который спросил, Колин, как бишь его, Кромвель? — нет, Краун. Ее бывшего звали Кромвель, а теперешний — Краун. Второй парень — Джо Хебден. Оба из этого квартала буйных — Мюриэль Кэмпден. И подходит к ним, значит, третий.
— А его как зовут?
— Этого не знаю. Никогда раньше не видел. Зато помню, что он сказал. Он им описал, как мастерить бутылку с зажигательной смесью — взять стеклянную бутылку, налить бензин, дальше, думаю, сами знаете. Еще сказал, что где-то продают готовые, и что он сам может им подсобить. Разговор слышала дюжина человек как минимум. По крайней мере, помню точно, возле них торчал бедняга Фаулер, тот, которого бросила жена. Представляете, эта черномазая прибилась к шлюхам в доме через дорогу, в «Убежище», как они его называют. А уж как я его называю, лучше промолчу.
После этого Барри навестил Колина Крауна, Джо Хебдена и Терри Фаулера. Колин заявил — откуда у него бензин, если даже машины нет, будто без автомобиля бензин не достанешь. О разговоре в «Крысе и морковке» он не помнил, списав все на выдумки Энди Ханимэна. И вообще он не ходил со всеми к полицейскому участку, потому что лежал дома с опоясывающим лишаем, который, кстати, еще не прошел, — хотите, сами убедитесь. И его приятель Джо не помнил такого разговора. Терри же слышал о «бутылке с зажигательной смесью», но не мог описать человека, который объяснил, как ее изготовить. Одно оказалось полезным — риторический вопрос Колина навел Барри на мысль обойти на следующий день все городские и пригородные автозаправочные станции.
А Линн после работы возобновила охоту на попутки. Оставив машину дома, она вышла на Сэйвсберийскую дорогу и, напустив на себя несчастный вид, стала ждать. Три машины проехали мимо, наконец четвертая, за рулем которой как раз сидела женщина, притормозила. Дама не была седой, то есть, может, и была, но покрасилась в рыжий, скорее худощавая, чем плотная, лет не более сорока пяти, и высадила она Линн именно там, где та и просила — у Кингсмаркэмской церкви Святого Петра. Возвращаясь домой на такси, девушка думала: «Интересно, получится ли компенсировать эти расходы?»