Сможет ли он хладнокровно убить ее? С Данилой было по-другому. Данила своими оскорблениями и беспричинными нападками на Нериссу довела его до бесконтрольного гнева. Огни на лужайке погасли, окно Изабеллы перестало светиться вместе с уличным фонарем.
«Когда я останусь здесь один, поменяю все освещение. Чтобы дольше горело. И лампочки поставлю нормальные. Ватт на сто или сто пятьдесят. А не это дерьмо. Это ненадолго, я скоро исчезну».
Микс смотрел на тонкую полоску света, пробивавшуюся из его полуоткрытой входной двери. Потом, когда глаза привыкли к темноте, повернул голову влево. Спиной к Миксу шагал человек, будто только что вышел из ближайшей комнаты. Дойдя до дальней двери, он повернулся, увидел Микса и замер. Отблеск на стеклах очков и крючковатый нос. Призрак слегка пожал плечами, и губы его чуть приоткрылись. Но не издал не звука. Микс зажмурился, а когда открыл глаза, призрак исчез.
Страх, обычно сопровождавший его, частично испарился под давлением ужаса перед полицией. Микс не двинулся с места, уставившись туда, где стоял призрак. Это пожатие плечами что-то значило. Привидение хотело ему что-то сказать. Может, советовало ему сделать то, на что он уже практически решился. Реджи убил шесть женщин и не особенно переживал из-за этого. Никто не знал, почему он убил жену. Но бытовало мнение, что она узнала о его убийствах и не только не захотела его защищать, но и пригрозила полицией. Как старуха Чосер. Значит, это и хотел сказать призрак? Убить ее. Без колебаний. Убить ее и сделать то же, что он сделал с Этель.
Голова у Гвендолин опустела, мысли начали покидать ее. Появился Стивен Ривз и отправился той же дорогой, что и ее мысли. И где-то вдалеке, на грани неопределенности, она видела размытые тени — ее родителей. Или нет. Постепенно исчезли и они, скрылись за гранью, куда ушел Стивен. Она была совсем одна на свете, но что в этом странного? Она всегда была одна. И сейчас, когда что-то бормотало и шуршало там, где раньше были мысли, она знала, что и покидать мир будет в одиночестве. Зачем-то, без особенного желания, Гвендолин приказала своим рукам пошевелиться, но те уже не повиновались, а она слишком устала, чтобы приказывать снова. Она очень медленно дышала. Вдох, выдох. Вдох и после паузы выдох. Неглубокий вдох и долгий судорожный выдох. Будь здесь свидетели, они бы подождали следующего вдоха, и, не дождавшись, встали бы со стульев, закрыли ей глаза и накрыли лицо простыней.
Яркий лунный свет лился в спальню. Гвендолин не хватило сил задернуть шторы. За четыре прошедших часа на безоблачном небе взошла почти полная луна. Сквозь полуоткрытые шторы на постель ложилась бледная полоса света, но лицо оставалось в темноте. Раньше обычного погасли огни в доме мистера Сингха, и светящееся сказочное дерево тоже потемнело.
Входя в спальню, Микс к своему замешательству обнаружил, что его трясет. И не от холода, а от страха. Чего ему бояться? Ведь на этот раз, увидев привидение, он даже не вздрогнул. Все двери внизу заперты, закрыты на засов. Они здесь одни. Правда, наверху — призрак, но Микс чувствовал, что Реджи одобрил бы его действия. Как по волшебству боль в спине исчезла. Хотя он не пил ибупрофен. Теперь все будет в порядке.
Когда он подошел к кровати, черная тень шевельнулась и встала, выгнув спину. Зеленые глаза казались ярче и больше, чем обычно.
— Я и тебя убью, — сказал Микс.
Он поймал было Отто, но кот легко вывернулся, зашипел как змея и прыгнул к приоткрытой двери.
Старуха лежала совершенно неподвижно. Сделай это быстро, сказал он себе, и сейчас же. Не смотри на нее. Просто делай. Ее голова лежала на подушке. Рядом — вторая подушка. Третья прислонена к спинке кровати. Дрожащими руками он взял ближайшую подушку и, отвернувшись, что есть силы прижал ее к лицу женщины.
Она не пошевелилась. Не стала бороться. Лежала совершенно неподвижно. Микс начал считать до ста, двухсот… досчитав до пятисот, он расслабил руки, и пальцы коснулись ее шеи. Кожа оказалась ледяной. Он никогда раньше не прикасался к такому старому человеку — его бабушка умерла в семьдесят. Неужели они все такие холодные? Жар крови, тепло жизни потихоньку остывает с годами.
Он положил подушку на место и стянул с тела одеяло. Удивился, увидев, что старуха полностью одета. Может, она всегда спит не раздеваясь. Он вытащил простыню из-под покрывала и начал заворачивать тело. У него уже был некоторый опыт в этом деле, поэтому он действовал относительно ловко. Необъяснимая дрожь прошла. Он успокоился и смирился. Он сделал то, что должен был сделать. Прежде чем накрыть голову, Микс заставил себя взглянуть на лицо. Широко открытые глаза напомнили Данилу. Но глаза Данилы были ясными и молодыми, а тело — теплым. А эти глаза — мутные и слезящиеся, окружены сеткой морщин. Старуха была холодна как лед.
Она оказалась куда тяжелее Данилы, и потребовалось много времени, чтобы затащить ее вверх по лестнице. Тело стукалось о каждую ступеньку. Он ожидал, что снова заболит спина, но боли не было. Когда труп оказался в квартире, он налил себе неразбавленного джина, потом вернулся в ее спальню и небрежно заправил кровать так, как наверняка это сделала бы она. Туфли, которые она сбросила, ложась в постель, он бросил в шкаф, на кучу барахла. Всем, кто будет спрашивать, он ответит, что старуха уехала подлечиться, и оставит все так, будто она действительно уехала.
Затаскивая тело наверх, Микс думал, что опять повредит себе спину, но боли не было. Почему-то он знал, что ее не будет, если только не вернется позже, как в прошлый раз. На судебном разбирательстве с Тимоти Эвансом Реджи убедил суд, что он не убивал жену Эванса, так как у него больная спина и он не смог бы поднять ее. «А я вообще не попаду в суд», — твердо сказал себе Микс. Он избавился от старухи, чтобы уберечь себя от суда.
Он спустился вниз и отодвинул засов на парадной двери — на тот случай, если Уинтроп или Фордайс решат прийти с утра пораньше. Совсем ни к чему, чтобы они удивлялись. Ночной дом — жуткое место. Таких мест вообще не должно существовать, подумал он. Если долго здесь жить, можно сойти с ума. Будешь чувствовать, как дом разрушается, постепенно гниет, как час за часом, минута за минутой ветшает дерево, обивка и древние ковры. Ему казалось, что если замереть и прислушаться, то можно уловить, как что-то тихо падает и крошится, как грызут дерево короеды, как оседает пыль, что-то рассыпается в труху или ржавеет. Как он вообще мог поселиться здесь? И зачем потратил столько денег, чтобы сделать квартиру пригодной для жилья?
Вернувшись к лестнице, он увидел сидящего на верхней ступеньке Отто. Интересно, старуха накормила кота? Она всегда кормила его перед сном, и точно накормила бы утром, прежде чем уехать в свое предполагаемое путешествие. Микс решил посмотреть — а то вдруг кто-то из подруг проверит миску и удивится, что та пуста. Отто то ли уже поел, то ли его вообще не кормили. Микс открыл банку консервов и положил коту еды.
— Я бы сюда яду насыпал, будь он у меня, — сказал он вслух.
Отто спустился вниз. Микс хотел было пнуть его, но кот отпрыгнул и впился зубами в его голую лодыжку. Микс взвыл, схватился за ногу и увидел на руке кровь. Выругался, стараясь разглядеть в лунном свете силуэт или глаза кота, но Отто исчез, не притронувшись к еде.