– Просто надо еще выпить, тогда получится, – предложил Марко и заказал еще виски для себя и для Катрин.
Второй бокал, выпитый на голодный желудок, вернул организм в норму и снял чудовищное напряжение сегодняшнего дня. Третий расслабил его окончательно. Он вдруг разоткровенничался и выложил Катрин все свои проблемы, поведал об отце и своей «новорожденной» сестре. Катя слушала и сочувственно вздыхала, подливая ему виски. Потом было душное такси, тошнота, подкатывающая к горлу, стыдные слезы, смех Катрин, горечь во рту и муть, муть, муть... Сквозь муть он увидел тонкий силуэт девушки в темной повязке на глазах. В одной руке она держала две чаши, в другой – меч. Девушка неожиданно подняла меч и обрушила его на голову Марко, расколов черепушку на две половины.
– А-а-а-а-а-а!!! – заорал он и открыл глаза. Он лежал на кровати своего гостиничного номера. Потолок и стены вращались, как беличье колесо. Когда-то у него была белка Клариса. Рыжая пушистая дурында. Бабушка подарила. Месяц он наблюдал, как Клариса старательно вращает колесо. Потом белку стало так жалко, что он не выдержал, втихаря от родителей отнес клетку в парк и выпустил рыжую на волю. «Ты не имел права так поступать. Теперь погибнет твоя Клариса», – укоризненно сказала мама. Марко бросился обратно в парк искать белку, но так и не нашел. Вернулся в истерике, стал умолять родителей вызвать службу спасения. Мама прочитала очередную лекцию. Бабушка смертельно обиделась. Отец, напротив, его поддержал. Сказал, что лучше недолго прожить на воле, чем всю жизнь в клетке. В этом и заключается счастье. В тот день родители сильно поссорились, и отношения между ними пошли под откос. Через несколько месяцев мама от отца ушла. Он не предпринял попытки ее вернуть. Марко страшно переживал и винил себя. Он искренне считал, что разрыв родителей случился из-за его глупого поступка. Оказалось, что причина была не в белке Кларисе, а в женщине по имени Ирина Симакова.
Голову от подушки получилось оторвать с трудом. Пошатываясь, он доковылял до холодильника, достал ледяную колу, откупорил, сделал два глотка и приложил жестянку ко лбу. Постоял так с минуту, закрыл глаза и на ощупь отправился в душ, чтобы качающийся потолок мозги окончательно не расплющил.
В голове ворочались вопросы – ленивые, но важные. Вчера он снова напился в хлам, но это было жизненной необходимостью. Реальность хотелось временно покинуть, забыться и не думать ни о чем. Катрин, как обычно, потерялась где-то по пути в отель. На этот раз блондинка совершенно точно села с ним в такси, а дальше... Дальше Марко ничего не помнил и помнить не хотел. Стыдно было. Девушка такая милая, телефон вернула, тульскую пусюнюсю подарила, выслушала его, посочувствовала, а он так с ней поступил.. Последнее, что Марко помнил, как они вышли из клуба и зашли в ночной супермаркет. Катрин решила купить ему еще один пряник.
Размышлять о жизни и сейчас мало хотелось и моглось. Но надо же как-то определяться, решать, как быть, звонить отцу, сообщать о новостях. Вчера, когда папа позвонил, у него моральных сил не было с ним разговаривать. Он быстро сообщил, что с ним все в порядке, и отключил телефон. Вопрос встал ребром: говорить отцу о смерти любимой женщины или соврать, что передал письмо? А может быть, солгать, что Ирина Симакова давно умерла? Отец перепишет завещание, и люди, которые ворвались вдруг в его жизнь, исчезнут навсегда. Зачем ему сестра? Жил он без нее спокойно столько лет и дальше проживет. Отец не знает, и не нужно его волновать такими новостями. Известие о том, что двадцать четыре года назад он сделал слепую дочь, его попросту раздавит. А вдруг наоборот – заставит бороться?
От последней мысли Марко стало так страшно, словно он изобрел водородную бомбу. Ревности ему только не хватало. Марко включил холодный душ и сунул под ледяные струи белобрысую голову. Полегчало – беличье колесо в голове перестало вращаться.
В задницу все! Пусть отец спокойно отойдет в мир иной. Ему волнения противопоказаны. Алешка... Сестра... Слепая...
В задницу! Не было у него никакой Алешки и не будет. Не было у отца никакой дочери и не будет. Вечером поезд в Питер. Благо он чемодан вчера собрал. Пора сдавать номер, и на вокзал. Там он оставит чемодан в камере хранения и прогуляется по Москве до отправления поезда. Потом Питер, экскурсии – и домой, в Берлин, к отцу. Про Ирину Симакову он сочинит историю, дескать, умерла сто лет назад от свиного гриппа или от куриного. Свою миссию он выполнил. Не дай бог, майору майоров взбредет в голову снова заподозрить его в преступлении и арестовать. Просто чудо, что все обошлось. Хватит с него приключений. Надо валить отсюда, пока не поздно.
Воодушевленный и посвежевший Марко набросил банный халат, бодрячком вышел из ванной и замер. Как это он раньше не заметил, что на журнальном столике стоят открытая бутылка шампанского, два бокала и фрукты. С опаской он перевел взгляд на кровать. Постель не разобрана, подушка примята только с его стороны. Значит, Катрин не ночевала в номере. Определенно между ними ничего не было. В том полубессознательном состоянии, в каком он вчера пребывал, возродить его к жизни не смогла бы даже сама несравненная Сандра Балок.
Одежда валялась по ходу движения от двери к кровати. Кроссовки, заляпанные московской грязью, лежали на кресле. Марко скинул их на пол, натянул джинсы и похлопал себя по заднему карману. Бумажник он всегда носил именно там – вместо денег в кармане оказался тульский пряник. Марко вытаращился на него с ужасом и перевел взгляд на сейф, где у него лежали тысяча евро наличными, дорогой фотоаппарат и навороченный ноутбук.
– Полнейшее пусинюси! – присвистнул Марко, оглядев пустую ячейку. Дорогого айфона тоже нигде не оказалось. Любительница Кафки забрала свой подарок назад. – Пить вредно, – почесал блондинистый ежик Марко, позвонил с гостиничного телефона в банк и заблокировал кредитки. Толку от этого, правда, было мало, потому что на карточках, как выяснилось, не было ни цента. Верно отец ему говорил: пин-код не следует нигде записывать. Не послушался и накорябал на внутренней стороне бумажника, который тоже испарился с карточками и наличными.
Следующий звонок был отцу. Марко наврал, что потерял подзарядку для телефона, с ним все хорошо, он перемещается в Питер, звонить больше не будет, потому что дорого, а все новости расскажет, когда вернется в Берлин. Голос у отца был бодрый, но сообщать о случившемся Марко не решился, чтобы лишний раз его не волновать.
В одном из карманов джинсов лежала визитка следователя Игоря Вениаминовича Майорова. Марко нервно хихикнул, сообразив наконец, что у майора фамилия Майоров, а не двойная майорская должность. Некоторое время Бензел размышлял, звонить ли следователю и сообщать ли ему о случившемся. По-хорошему, надо бы, но после вчерашнего общаться с правоохранительными органами России страсть как не хотелось. Тем более вероятность, что любительницу Кафки и чужих кошельков найдут, очень мала.
Анализируя события, Марко пришел к выводу, что развела его настоящая профессионалка. Стало очевидно, что телефон Катрин вернула ему специально, чтобы окончательно расположить его к себе и притупить бдительность. Катрин прекрасно знала, что он снова придет в клуб, а если бы Марко не пришел, то позвонила бы ему в отель или дождалась, пока он сам позвонит. Поэтому телефон она не выключала, ждала от него звонка. Хитрая, зараза, негодовал Марко. Одежду провокационную она наверняка специально надела. Все пялились на ее задницу, а не на лицо. При первой их встрече Катрин тоже была одета вызывающе. Глубокое декольте, короткая юбка – беспроигрышная комбинация, все без исключения таращились на ее сиськи и ноги. Красивая девочка и красивая разводка.