– Разумеется, нет, – ответила она, но голос дрогнул.
Форбус улыбнулся. Он откинулся назад и стал внимательно разглядывать Рене. Она беспокойно заерзала в кресле.
– В таком случае почему бы вам не рассказать о том, что Эймс говорил вам по телефону в день смерти вашего шефа?
Джилкрист молчала.
– Он ведь звонил вам, не так ли, Рене? Вы знаете, что сокрытие улик – преступление?
Рене опустила голову и съежилась.
– Я спрашиваю еще раз: Дэниел Эймс звонил вам в день убийства Артура Бриггса?
– Да, – едва слышно ответила Джилкрист.
– Хорошо, Рене. Вы сделали первый шаг к тому, чтобы не оказаться за решеткой. А теперь сделайте второй и скажите, зачем звонил Эймс.
Огромный вестибюль конторы Арона Флинна поразил Билли Брюстер не меньше Дэниела. Но в отличие от Эймса она легко отделяла впечатление, производимое вещами, от своего мнения о самом человеке. Кабинет юриста выглядел столь же внушительно, как и вестибюль. Его украшали стеновые панели из красного дерева, всевозможные произведения искусства и свидетельства судебных триумфов Флинна. Когда секретарша ввела ее в комнату, стряпчий обогнул стол из полированного дуба и направился к Брюстер по устилающему пол персидскому ковру.
– Садитесь, детектив, – произнес он с радушной улыбкой и крепко пожал ей руку. – Хотите что-нибудь выпить?
– Нет, спасибо, – ответила Билли, устраиваясь на мягком диване у стены.
Флинн с уверенным видом сел напротив.
– Чем могу помочь?
– Вы слышали о вчерашней перестрелке на кладбище "Ангельский приют"?
Улыбка испарилась.
– Я читал об этом в утренних газетах, – отозвался он с грустью. – Смерть доктора Кайданова – ужасная потеря.
– Вы его знали?
– Нет, но я надеялся, что он станет главным свидетелем в делах нескольких моих клиентов, чьи дети пострадали от использования инсуфорта – лекарства, выпускаемого "Джеллер фармацевтиклз". Доктор Кайданов проводил исследования, подтверждающие опасность препарата. Он погиб раньше, чем я успел расспросить его об этих опытах.
– Вы пытались найти доктора Кайданова?
– Мои следователи искали его с тех пор, как я узнал о работах доктора.
– Барт Рэндел – один из этих следователей?
– Да, а что?
– Вы просили мистера Рэндела поставить подслушивающие устройства в квартире Дэниела Эймса?
– Подслушивающие устройства?! Конечно, нет.
– Мистер Флинн, у меня есть информация, что ваш следователь поставил "жучка" на телефон Эймса. Как вы понимаете, эти действия незаконны.
– Разумеется, я понимаю. Именно поэтому не делаю таких вещей. – Флинн помолчал. – Вы сказали – Эймс? Тот самый молодой человек, которого обвиняют в убийстве Артура Бриггса?
Билли кивнула.
– Не понимаю, детектив, почему вы решили, что Барт мог совершить такую глупость? Если выдвигаете серьезные обвинения против моего сотрудника, я имею право знать, на чем они основаны.
– Простите, но это конфиденциальный источник. Вы же юрист и понимаете, что такое конфиденциальность, не правда ли? – Билли дружелюбно улыбнулась.
– Честно говоря, не знаю, что сказать. Все это очень неприятно.
– Мистер Рэндел здесь? Я бы хотела с ним поговорить.
– Кажется, сегодня он не приходил.
– Не могли бы вы дать номер его телефона и домашний адрес?
– Сначала я должен спросить разрешения самого мистера Рэндела. Почему бы вам не встретиться с ним здесь, скажем, завтра днем?
– Спасибо за предложение, но я хочу увидеться с ним сегодня.
– Боюсь, ничем не могу помочь.
– Или не хотите. – Брюстер перестала улыбаться. – Мистер Флинн, вам о чем-нибудь говорит имя Джин Арнольд?
Вопрос застал Флинна врасплох.
– Я знал одного Джина Арнольда, когда практиковал в Аризоне. Он был адвокатом.
– Странная история с этим Арнольдом. Его зарезали, а потом сожгли в той самой лаборатории, где Кайданов проводил опыты.
Билли внимательно следила за реакцией Флинна.
Стряпчий нахмурился:
– Так это Джина нашли в лаборатории?
Брюстер кивнула.
– Господи помилуй! Что он там делал?
– Я хотела услышать это от вас.
– Откуда мне знать? Мы не виделись с Джином уже много лет.
– Какие отношения связывали вас и мистера Арнольда?
Флинн пожал плечами:
– Отношения – слишком громко сказано. Мы были едва знакомы. Оба практиковали в Дезерт-гроув, в Аризоне. Адвокатов там не так уж много, и мы часто встречались на юридических конференциях и прочих профессиональных мероприятиях. Кажется, пару раз даже были противниками в суде, но с тех прошло уже много времени. Не могу припомнить ничего конкретного.
– Что могло связывать мистера Арнольда с делом об инсуфорте?
– Понятия не имею.
– Значит, он ничего не говорил вам о лаборатории, когда звонил по телефону?
– Звонил? С какой стати?
– Не знаю. Но в телефонных счетах в отеле "Бенсон" зафиксировано, что мистер Арнольд звонил в ваш офис и разговаривал пятнадцать минут.
– Я с ним не разговаривал. Мы не виделись и не общались с тех пор, как я уехал из Дезерт-гроув.
– Если с ним говорили не вы, то кто?
Флинн широко развел руками:
– Не знаю, детектив.
Билли назвала дату и время звонка.
– Вы были в офисе, когда он звонил?
– Не могу припомнить.
– Пятнадцать минут – не так уж мало, мистер Флинн. Мистер Арнольд должен был с кем-то говорить.
– Может быть, я разговаривал по другой линии и его попросили подождать, а он подождал немного и повесил трубку. У меня часто бывают телефонные конференции, которые длятся по часу или больше. Я веду дела по всей стране. И даже представляю несколько семей, чьи родные погибли в авиакатастрофе над Индией.
– Как насчет ваших сотрудников? Может, кто-то из них вспомнит о звонке.
– Я спрошу, конечно, но ведь это было уже давно, не правда ли?
– А ваши телефонные счета? Возможно, они подскажут нам, что вы делали, когда звонил мистер Арнольд.
– Возможно.
– Вы не могли бы попросить вашего секретаря принести их копии?
– Боюсь, не смогу. Это нарушит конфиденциальность моих бесед с клиентами. – Флинн улыбнулся. – Видите, опять это слово.