– Так ты с ним лично разговаривал?
– Да нет, не сразу. Если я правильно помню, я оставил послание в его гостинице с просьбой перезвонить мне. Думаю, он позвонил через день или позже. Затем прилетел домой.
– Какое отношение смерть отца и его проблемы имеют к тому, что тебе не нравится Тони? Ты же не можешь винить сына в отцовских грехах.
Франк немного подумал.
– То, что Тони умудрился выучиться на врача, достойно восхищения. Но то, как он рос, не могло пройти бесследно. Такое детство оставляет шрамы. Иногда они остаются на всю жизнь и мешают мужчине правильно относиться к женщине. Отец Тони был пьяницей и бабником, он также был склонен к насилию. Это все наблюдал Тони. Когда ты мне сказала, что вы встречались, а он в это же время спал с другой женщиной, это заставило меня вспомнить, как относился к женщинам Доминик.
Аманда встала. Только так она могла скрыть, как трясутся ее ноги.
– Спасибо, папа. Мне пора идти.
– Конечно. Надеюсь, я тебя не расстроил.
– Нет, я в порядке.
Аманда улыбнулась, надеясь, что улыбка скроет ее страх. Повернулась и вышла из офиса, едва сдерживаясь, чтобы не побежать.
Дежурный санитар у охраняемой палаты поднял голову, когда двое мужчин в белых халатах вышли из лифта. Дмитрий Новиков и Игорь Тимошенко спорили по поводу перспектив «Сиэтл маринерс». Оба несли чашки с кофе, на шее Тимошенко висел стетоскоп. Охранник расслабился. Именно в этот момент Новиков прижал пистолет с глушителем к его виску.
– Пожалуйста, позвоните своему приятелю, который внутри, – вежливо попросил Дмитрий почти без акцента. – Я опущу пистолет, как только вы позвоните, но мой друг тоже вооружен, и он пристрелит вас, если что-то пойдет не так.
Как только санитар нажал на кнопку, пистолет исчез. Через секунду в окошке с пуленепробиваемым стеклом на двери, ведущей во внутренний коридор, появилось лицо.
– Мы пришли осмотреть доктора Кардони, – сказал Новиков в переговорник, висящий рядом с дверью. Затем он повернулся к Тимошенко и продолжил настаивать, что у «Маринерс» нет никаких шансов выиграть в своей лиге.
Он только начал перечислять недостатки подающих команды, как дверь открылась. Он перестал говорить и прижал пистолет к животу санитара.
– Одно слово, и ты покойник. Веди нас к доктору Кардони.
Глаза санитара расширились. Он молча повернулся и пошел по коридору. Он был так напуган, что даже не обратил внимания на тихий ветерок. Тимошенко закрыл дверь и пошел следом за Новиковым и санитаром. С другой стороны двери кровь из смертельной раны, полученной санитаром в голову, растекалась по его столу и капала на пол.
Тимошенко и Новиков были русскими, которые жили в Сиэтле. Мартин Брич и раньше использовал их для особых заданий. Накануне они встречались с Артом Прочаской в видеосалоне в Ванкувере. Прочаска заплатил им двадцать пять тысяч долларов за то, что они доставят Винсента Кардони к Мартину живым и относительно здоровым. Он снабдил русских поэтажным планом больницы и самой охраняемой секции. Лифт там использовался для перемещения заключенных. Рядом с выходом больницы стояла «скорая помощь», за рулем которой сидел еще один русский. Новикову и Тимошенко нужно было только добраться до палаты Кардони, вколоть ему транквилизатор и втащить в лифт. Брича не интересовало, каким образом они выполнят свою задачу. Главное, чтобы они доставили Кардони.
Полицейский, сидевший у палаты Кардони, удивился, увидев двух врачей, идущих по коридору вслед за санитаром. Он знал расписание назубок, и никто не должен был осматривать пациента в два часа ночи. Полицейский встал и сделал шаг вперед, но Тимошенко тут же послал ему пулю в лоб. Кровь из раны забрызгала окошко на двери в палату Кардони. Санитар повернулся, но тут же был убит. Никогда не следует оставлять свидетелей.
Новиков взял ключи у санитара и открыл дверь. Свой пистолет он положил в карман белого халата, из которого достал шприц. В комнате было темно, но Новиков четко различал крупную фигуру под одеялом. Он старался не разбудить Кардони, поэтому продвигался тихо. Прочаска определенно сказал, что дополнительно ничего не заплатит, если Кардони окажется мертвым или сильно изувеченным. К тому же у Новикова не было ни малейшего желания объясняться с Мартином Бричем.
Одеяло закрывало Кардони с головы до кончиков пальцев. Новикову пришлось подойти совсем близко к кровати, чтобы разглядеть в темноте контуры головы хирурга. Русский медленно потянул одеяло. Он наклонился, чтобы сделать укол, когда неожиданно хирург вонзил ему в ухо, пробив череп, пружину от матраса. Эту пружину он отломил от нижней части матраса и потратил часы, чтобы выпрямить ее и заострить, планируя побег. Шприц упал на пол и разбился. Кардони оттолкнул русского, который пару раз дернулся и затих.
Тимошенко оглядел коридор, затем заглянул в окошко, чтобы проверить, что делает его напарник. Тело Новикова было наклонено вперед, закрывая Кардони от Тимошенко. К тому же окошко было забрызгано кровью, что мешало все как следует разглядеть. Кардони выполз из-под Новикова, опустил его тело на кровать. Он успел найти пистолет Новикова до того, как Тимошенко скумекал, что в палате происходит нечто незапланированное. Кардони застрелил русского, когда тот вбегал в дверь.
Убедившись, что нападавшие мертвы, Кардони раздел Новикова, который был приблизительно его роста и одежда его оказалась не запачкана кровью. Через несколько минут Кардони был уже в верхней одежде, на которую он надел белый халат. На шею повесил стетоскоп. Кардони спустился на лифте на цокольный этаж и спокойно вышел из больницы Святого Франциска.
Звонок Шона Маккарти вывел Майка Грина из глубокого сна в половине шестого. Едва продирая глаза, он снял трубку, но новость о побеге Кардони подействовала на него сильнее, чем две чашки самого крепкого кофе. Грин так расстроился, что почти не помнил, как ехал по темным улицам Портленда. Первое, что он увидел в больнице, было огромное кровавое пятно на столе около охраняемой палаты. Идя по коридору к палате Кардони между многочисленными полицейскими и служителями закона, запрудившими все вокруг, он почувствовал, что его трясет.
Шон Маккарти разговаривал с экспертом по отпечаткам. Полицейский и мужчина в форме санитара лежали на полу, покрытом зеленым линолеумом, в лужах крови в нескольких футах от детектива. Грин почуял мертвецов раньше, чем их увидел. Он поднял глаза, чтобы оглядеть трупы периферийным зрением.
Заметив помощника окружного прокурора, он сразу направился к нему.
– Пойдем отсюда, – сказал Маккарти. – Я хочу выпить кофе.
– Как ему удалось скрыться? – спросил Грин, как только они вошли в лифт.
– Мы пока не совсем уверены. Нашли пять трупов, три из них идентифицировали: санитар, который сидел за столом напротив лифта, а также полицейский и санитар у палаты Кардони. Дальше все странно. Одного мужчину застрелили, когда он входил в дверь. Он был одет как врач, но в руке у него был пистолет с глушителем. Эксперты считают, что из него были убиты два санитара и полицейский. Второй человек был убит заостренной пружиной от матраса. Кардони отломал ее от своей кровати. На убитом было только белье, больничный халат Кардони валялся на полу. Мы предполагаем, что Кардони ушел в его одежде.