– Обработай ему раны на лице. Сержант! Да успокойся ты! Или хочешь за превышение полномочий сам в тюрьму загреметь?
– А ты нас не пугай! – набычился второй правозащитник, держась за правую часть груди.
– У этого осмотри ребра! – дал вдогонку напарнику распоряжение старший санитар и, быстро сняв с себя халат, наклонился над подростком. – Ну! Что тут с тобой? Давай, давай, поднимайся. Все уже, никто тебя больше бить не будет.
Пострадавший от удара по грудной клетке так и не отходил в сторону машины «скорой помощи», а со злостью и некоторым недоверием рассматривал медленно поднимающегося на ноги паренька.
– Следовало бы ему еще наподдать! Урод! – Но и удивление у него прорвалось, хотя санитар уже стал надевать на голое тело жертвы свой халат: – Ты смотри на этого гаденыша! Ни одной ссадины!
И было чему удивляться. Тяжеленные милицейские ботинки в любой ситуации оставят след от удара на ничем не прикрытой коже. Тогда как в данном случае, сколько ни присматривались, ни гематом, ни покраснений не заметили.
– Живучий, потрох! И верткий!
Старший санитар стал присматриваться к говорившему с подозрением:
– Верткий? Или вы не попадали? Может, вы сами, ребята, малость того?..
Он коснулся пальцем своего горла, намекая на пристрастие к алкоголю во время дежурства, но у милиционера даже челюсть затряслась от возмущения:
– Ты чего это, Склифосовский!? По себе всех равняешь?
– Так ведь и в самом деле на пареньке ни царапины. Как хоть дело было?
Они втроем двинулись медленно к «скорой», а милиционер, массируя ладонью свой бок, стал жаловаться:
– Да идем мы, а этот тип прямо нам навстречу! Словно лунатик! Мы ему: стоять! А он ноль внимания! Да где такое видано – в непотребном виде по Москве разгуливать? Ну мы его за руки было попытались взять, как сразу в глазах померкло и на асфальте оказались. И так пару раз. Ну как тут не обозлиться, когда такие отморозки на тебя руку поднимают?
– М-да, в самом деле непорядок.
В салоне автомобиля паренька усадили на боковое кресло и на всякий случай пристегнули ремнями. После чего Сергей попытался выспросить у него: кто, что, куда и откуда. Оказывая попутно первую помощь пострадавшим служителям правопорядка. Как ни странно, но подросток ни на что почти не реагировал. Остекленевшие глаза, чуть приоткрытый рот, никакой мимики. Как и никакой реакции на вопросы. Единственное, чему Сергей в тот момент удивился, так это некоторой схожести объекта с его родным младшим братом Женькой.
– Обкурился, шантрапа! – ворчал исцарапанный.
А его напарник поддакивал:
– Ничего, посидит у нас в камере до утра, враз проветрится!
Но санитары имели иное мнение:
– Да нет, тут что-то другое. Похоже, что его клофелином кто-то накормил, а потом и раздел до последнего.
Как раз резко увеличилось количество случаев подобного грабежа, порой пострадавшие так и умирали, не приходя в сознание. Потому милиционеры сразу сникли: забирать неизвестного, да еще в таком состоянии, в «обезьянник» им не хотелось. А вдруг умрет? Скорее всего, именно поэтому они и согласились с нежданными служителями медицины:
– Ладно, забирайте его к себе в дурку. Протокол мы сейчас составим, а завтра, как очнется, будем разбираться.
К сожалению, ни завтра, ни в последующие дни паренек не очнулся. Вернее, не пришел в себя и не вспомнил о себе ничего. Ни на вопросы, ни на интенсивное лечение тоже совершенно не реагировал. Зато очень сильно заинтриговал собой непосредственно Сергея Чернова. Санитару пришлось не только доставить жертву неизвестных обстоятельств в палату, но перед этим тщательно осмотреть, составить акт приемки «больного», а потом еще и дать свои предварительные выводы для истории болезни.
Вот во время осмотра и произошло самое таинственное, нереальное и неправдоподобное. Паренек вдруг вздрогнул всем телом, замычал, словно от боли, и максимально широко раскрыл глаза. Вот именно из глазниц и устремились прямо в потолок два раздельных мерцающих лучика зеленоватого цвета. Полминуты они словно пытались прожечь в потолке дырку, а потом бесследно исчезли, иссякли, словно их и не бывало. Само тело содрогнулось второй раз, а его владелец потерял сознание и уже полностью провалился в небытие. Хотя дыхание у него, сердцебиение и прочие физические показатели тела остались в совершеннейшей норме. Даже рентген и куча взятых впоследствии анализов никаких патологий или отклонений от нормы не показали.
Сергей Николаевич Чернов верил не только в сказки. Используя знания высокообразованного человека, он прежде всего опирался на современную науку. Да и за время учебы с подработкой на «скорой помощи» насмотрелся чего угодно. То есть его удивить чем-то было трудно. Банальный розыгрыш, по причине отличного знания места своей работы, исключался сразу. Смутить санитара потусторонними силами тоже ни у кого не получилось бы. Как и трудно было убедить, что это, мол, померещилось от усталости или просто плод больной фантазии. То есть в своих органах чувств и реальности восприятия опытный санитар нисколько не сомневался.
А сказка… Ну что сказка? Вот если бы парень вдруг превратился в мощного, одетого в броню рыцаря, вот тогда это сказка. Или там в дракона какого обернулся. На крайний случай, клыки бы у него, как у вампира, появились. Или шерстью покрылся. Или хвост с рогами вырос.
Но ничего, кроме лучей из глаз, не было. Как не было и достоверных фактов, подтверждающих или зарегистрировавших увиденное. То есть сразу возникла мысль: стоит ли говорить об увиденном коллегам? Ведь явно не поверят! Еще и высмеивать станут. Хотя любой смех Сергей бы воспринял с полным равнодушием, подобные шуточки с него соскальзывали как с гуся вода.
Но итог размышлений был закономерен: говорить ни о чем не стоит. Вот очнется неизвестный, можно будет конкретно с ним обсудить происшедшее событие. И только тогда…
Но время шло, а поговорить никак не удавалось. Парень пришел в себя, кое-как двигался по палате, умудрялся регулярно ходить в туалетную комнату и справлять нужду, даже сам иногда ел, но в остальном вел себя как настоящий овощ: бездумно и бессмысленно. Никаких воспоминаний, никаких реакций на слова и уговоры. Никого не узнавал и реагировал разве что инстинктивно на появление своего спасителя, Сергея Чернова. И как реагировал: просто поворачивал в сторону знакомого голоса левое ухо и замирал. Наблюдения тоже ничего не дали. Разве что изредка, с самого раннего утра в глубине карих глаз мелькало нечто вроде попыток осознания самого себя. Больной тогда растерянно начинал озираться, мычать нечто странное и колотить порой себя кулаком по лбу. Ему тут же вкалывали очередное успокоительное, и все возвращалось к норме «бессловесного овоща».
Разосланная повсюду фотография парня никаких результатов не дала. Его никто не знал, никто не искал, и нигде он не числился без вести пропавшим. К сожалению, в те года – случай совсем не единичный: от рук распоясавшихся бандитов погибали тысячи предпринимателей и бизнесменов. Порой вместе со своими кормильцами бесследно исчезали и целые семьи. Так что особо волноваться за судьбу какого-то пострадавшего от клофелина человека (а именно так было записано в истории болезни) никто из чиновников не собирался.