Вот и сейчас он включил свет, устроился поудобнее на скрипучей койке и открыл книгу.
Но начать чтение очередного абзаца ему было не суждено. Стена справа, именно та, у которой стояла койка, вдруг сильно загудела от мощного удара с той стороны. Рохес испуганно вскочил и отпрыгнул от койки, выронив книгу.
Некоторое время он стоял, ошалело глядя на взбесившуюся на миг стену. Часть штукатурки осыпалась на кровать. Местами появились трещины. Значит, все это ему не показалось. Да и как могло показаться? Жуткий таранный удар с той стороны, где, по логике вещей, должен быть просто грунт, он не только услышал, но и ощутил всем телом.
Дверь приоткрылась, и в ней появился младший сержант Альфтан.
— Поля, ты чего тут роняешь? — озабоченно спросил он.
— Нет! Не я! — замотал головой Рохес. — Там что-то ударило в стену! — Он указал на койку и куски штукатурки.
— Да тут никого, кроме тебя, нет.
— Нет, Никита. С ТОЙ СТОРОНЫ!
— С той? Но там земля…
— Я говорю тебе! Удар! Сильный!
* * *
— ДМБ-63? ЧИАССР? — Стечкин с удивлением смотрел на ряды шлакоблоков, которые обнажились после того, как он поддел саперной лопаткой и выломал приличный кусок облицовки стены в комнате Пауля Рохеса. — Что это значит?
— Ну, как что, — хмыкнул умудренный опытом прапорщик Шестаков. — Солдатик, значит, из Чечено-Ингушской Автономной Советской Социалистической Республики. Демобилизовался в 1963 году.
— А как он смог выложить камешками эту надпись в кирпиче, из которого сделана стена бункера, построенного еще немцами?
— Во-первых, командир, это не кирпич, а шлакоблок. Во-вторых, я так думаю, что стену эту возвели уже после немцев. Как раз во время Карибского кризиса, когда наш бункер и соорудили для связи с лодками в особый период. Год, кстати, под время Карибского кризиса подходит примерно. Кризис-то в каком году был? В шестьдесят втором? И, видимо, работали тут ребята из стройбата.
— Рохес, ты точно уверен, что там кто-то стучал по стене? — Стечкин взглянул на чилийца.
— Ну вы же сами видели, как отломились куски. И Никита слышал. Но только по стене не стучали. Был удар. Сильный. Один или несколько вместе.
— Так, ладно. Никита…
— Я!
— Давай, помоги Рохесу переехать в ближайшее помещение. Эдик…
— Слушаю, командир.
— Гони сюда две пары ребят с кирками, ломами и кувалдами. Поглядим, что там, по ту сторону «ДМБ-63»…
* * *
Дрезина остановилась. Тигран выжимал из педалей и своих ног, эти педали крутивших, все, что мог, однако никакого взрыва позади от пущенных буквально под откос трех бомб он так и не услышал. Какой путь и в каком направлении он проделал после бегства от той злополучной развилки, судить вообще было невозможно. А остановиться его заставила эта странная троица существ, которых у него язык не поворачивался назвать людьми. Выглядели они так же, как и выпустившая их из ловушки оборванка. Грязные, лохматые. В жуткого состояния тряпье, лишь условно выполнявшем роль одежды. В шлепанцах из мотоциклетных покрышек. С брезентовыми сумками через плечо. Они шли по путям прямо навстречу и, благо, Тигран не включал свой фонарь, уповая лишь на свет керосинки. Иначе ослепил бы и их тоже.
Никаких враждебных действий с их стороны замечено не было. Завидев двух пришельцев с поверхности, они явно испугались и как-то странно, покорно присели, словно в ожидании какого-то наказания со стороны пришлых. Их жутковатые белесые глаза тревожно поглядывали то на Тиграна, то на свою соплеменницу, все еще находящуюся в заботливых руках Риты.
— Вы кто такие? — строго спросил Баграмян, глядя на троицу. Двое из них, похоже, были мужского пола, а один — женского. Их плачевный дистрофичный вид вообще позволял судить о поле и возрасте лишь приблизительно.
Неизвестные испуганно вздрогнули от резкого голоса и склонили головы, исподлобья глядя на пришельцев.
— Черт, да что с ними такое? — пробормотал Тигран. — Рита, может, ты попробуешь.
— Эй, — как можно тише и осторожней позвала троицу Гжель. — Мы не причиним вам вреда. С нам ваша… как же ее назвать-то…
— Ну, мы ее нашли. Назови Найденка, — прошептал Тигран.
— С нами ваша Наденька… Кто вы?
Обратив внимание, как Рита деликатно погладила «Наденьку» по голове, один из вероятных мужчин что-то тихо забубнил. Невозможно было понять, что это за способ общения, но определенно похоже на осмысленную речь. Оборванец бормотал что-то жутко примитивное, пристально глядя на пострадавшую оборванку.
Та, похоже, услышав знакомый голос, заплакала и пропищала что-то в ответ таким же примитивным набором гортанных звуков.
Такая речь еще больше сбивала с толку, чем невероятно дикий вид, диссонирующий с гаечными ключами и масленками в сумках.
— Герр, герр, — беззлобно прорычал один из новых оборванцев, неуклюже маня Тиграна за собой взмахом руки.
Баграмян взглянул на Риту.
— Рискнем?
— Давай. Похоже, они боятся нас намного больше, чем мы их.
Тигран надавил на педали и неторопливо последовал за троицей, замечая боковым зрением, что слева и справа в туннеле стали появляться черные провалы ответвлений или боковых помещений.
Через несколько десятков метров не блещущий просторами туннель вдруг стал вдвое шире. Справа виднелась площадка, от которой вниз уходила железная винтовая лестница. Троица двинулась к лестнице, продолжая жестами звать пришельцев за собой. Тигран спешился и, осторожно взяв на руки «Наденьку», последовал за ними. Рита взяла его вещи и присоединилась к Баграмяну.
* * *
Стечкин вошел в образованную стараниями его подчиненных дыру. За стенкой, как оказалось, не было никакого грунта. Там был туннель, заметно уходящий вверх, в направлении Калининграда. Светя фонарем, майор заметил, что свод туннеля сильно потрескался и провис, местам держась лишь на ржавых прутьях арматуры. Вероятно, стену в старом бункере возвели именно из-за угрозы осыпания туннеля, который по этой причине был признан, скорее всего, непригодным. В самом бункере, видимо, помещение было поделено уже при Советах, и пол залит слоем бетона, скрывшего наличие рельс, заканчивающихся то ли в комнате Рохеса, то ли где-то еще дальше. Что именно ударилось в стену с той стороны, теперь так же было хорошо видно. Три тележки, по какой-то причине скатившиеся по рельсам невесть откуда. И, что характерно, три большие авиационные бомбы, видимо, на эти тележки погруженные.
— Командир, тебе следует уйти отсюда, — озабоченно проворчал Шестаков, глядя на черные корпуса бомб.
— Погоди, Эдик, не кипешуй. — Стечкин присел у разбитого ударом корпуса бомбы и посветил внутрь. — Они, похоже, пустые. Просто болванки. Хотя там какой-то механизм есть. Но основная часть полая. И я не вижу ничего, похожего на боевой заряд. Давай сюда саперов. Пусть хорошенько изучат и набросают схему. Странные какие-то бомбы…