С другой стороны, проводник о ней вроде как говорил. Мол, и припасы там пополним, потому как племя тех марайя с доторорами не ссорится. С доторорами, мол, вообще мало кто из соседей сорится, ибо о страшном Ие-Чи-Ри-Ки-Ки слыхивали многие, но ведь только шаманы дотороров умеют его обуздывать. Короче, мы, в некотором роде, рассчитывали на небольшую передышку. Все же легче путешествовать по сельве, устраивая привалы в населенных местах. Спокойнее как-то.
В общем, наш новый проводник в растерянности. Говорит, что еще до появления Ие-Чи-Ри-Ки-Ки их люди наведывались сюда, и все, мол, было нормально. Приблизительно месяц назад, как мы поняли. Ныне деревня вымерла.
Но она не брошена. Если б брошена жителями, тогда еще полбеды. В смысле, это б все едино насторожило: почему да зачем? Но все же, тут бы можно было насочинять не только причины внешнего характера. Мало ли, что у этих аборигенов на уме. Они люди суеверные. Колдун, который в каждой нормальной деревне завсегда наличествует, что-то невразумительное нагадал, вот и снялись с места. В конце-концов, здесь у них что, какие-то монументальные постройки? Хижины из бамбука, скреплены кое-как; крыши вообще лиственные. Такую соорудить – пол дня делов. Или может, дошли слухи, что тигро-змеиная тварь снова промышляет в лесу, вот и умотали от греха подальше. До тех времен, когда всесильные дотороры ее утихомирят.
Однако деревня не брошена, она попросту разрушена. Лишь некоторые хижины стоят, как ни в чем не бывало, разве что проросли насквозь, через крыши новым бамбуком. Другие, можно найти среди беловатых папоротников с трудом. Угловые опорные бревна торчат нетронутыми, а некоторые даже зазеленели.
– Никаких взрывчатых веществ, да и вообще технически-сложного оружия тут не применялось, – доложился Маргит Йо, очень внимательно осмотрев окрестности. – Да тут даже простейшего пожара и то не было.
– Думаете, на них напали такие же туземцы? – спросил Жуж Шоймар. – Конечно, я не в курсе, но неужели они тут ведут друг с другом столь тотальные войны?
– Нет, не туземцы, – махнул головой Дъюка Ирнац. – В конце-концов, ни стрел, ни копий, ни даже проломленных палицами черепов я не нашел. Ну, или пока не нашел. Я конечно не ручаюсь. Может, если прочесать квадратный километр сельвы, то чего-то подобное и найдется. Но мне все же кажется, что нет.
– У вас есть предположение? – насторожился Жуж Шоймар.
– Предположение-то у меня есть, – кивнул Дьюка Ирнац, – однако смутно мне кажется, что у нашего Яльмодало есть даже объяснение. И быть может, и у остальных марайя тоже.
– Так спросите! – вспылил Шоймар. – Чего резину-то тянуть?!
– Не кипятитесь, профессор, – явно наигранно ухмыльнулся Ирнац. – Вы помните, о здешних табу? Нам даже про это их чудище тигроголовое рассказали только, когда мы нажали посильнее. К тому же, имелось чем шантажировать. У нас был их зараженный пацан – последняя надежда, так сказать. Тут не принято говорить об опасности. Мистика, как понимаете. Если ты об этом не говоришь, то этого как бы нет. Верно, я излагаю? Ну, вы ж специалист по древним культурам, лучше меня обязаны разбираться.
– То есть, добровольно они нам о своих подозрениях не поведают?
– Не-а, не поведают.
– Веселенькое дело. – Шоймар откинул сетку и сплюнул на потоптанный папоротник. – Ладно. А вы что думаете, Ирнац?
– Думаю, на эту деревню напали какие-то животные и всех поистребили. Поголовно.
– Наш давешний Ие-Чи… тигро-змей? – завершил начальник экспедиции, не рискнув называть чудище полным именем. Вовсе конечно, не по мистическим поводам. Просто, не хотел волновать болтающихся поблизости носильщиков-туземцев, слишком уж ушки у них были на макушке.
– Нет, я бы грешил на что-то гораздо меньшее.
Вообще-то мысль о нападении животных зарождалась и у меня тоже. Да, наверное, и у некоторых других. В конце-концов, в разных местах мы обнаружили кости. Причем, даже не обязательно было изучать анатомию в медицинском колледже, чтобы догадаться, что это кости человека. Некоторые из костей, явно пережевывали и обгладывали. Конечно, могло случиться и так, что это было не причиной, а следствием. То есть, аборигены перебили друг друга, а уже потом на пир пожаловало зверье. О чем-то в этом роде я и размышлял, покуда наш ротмистр и проводник не опровергли версию о нападении людей.
– Ладно, чему удивляться, – почти бодро высказался Жуж Шоймар. – В этом лесу столько жуткого зверья, что я лично особо и не удивляюсь. Конечно, желательно понять, что это за звери. На всякий случай, все-таки нам надо продолжать двигаться вперед. Вы, ротмистр, проверьте у всех оружие. И проинструктируйте индивидуально. Ну, все такое.
Потом Шоймар повернулся ко мне.
– Вы осматривали кости, доктор? Можете предположить, кто сожрал все население этой деревушки? И интересно б знать, сколько тут водилось народу. То есть, насколько тотальна опасность.
– Пока не могу сказать ничего, – ответил я помедлив. – Знаю, что нечто зубастое. Но кандидатов целая уйма, сами понимаете. Может, сухопутные крокодилы-напузники… Это я так, на всякий случай говорю. То, что подобные случаи доселе не фиксировались… (Я про массовое, централизованное нападение)… ни о чем не говорит. Может, даже обезьяны какие-нибудь! А что? Они животные стадные.
– И?! Целое племя аборигенов не смогло отбиться от макак? Ну, пусть даже гиббонов каких-нибудь?
– В этом лесу, как я уже убедился, может происходить все что угодно. – Я пожал плечами. – По крайней мене, на них не пауки напали, и не большие птицы-нелеты, типа той, что мы видели. У них ведь нет зубов. А здесь было что-то зубастое. Я по осколкам сужу.
– Ладно, – почему-то рассеянно сказал Шоймар, – прихватите с собой часть этих костей для дальнейшего анализа. Оставаться мы тут не будем. Надо двигать вперед.
– Очень правильно, – кивнул наш проводник-охотник. – Люди взвинчены. Особенно недочеловеки… местные, в смысле. Их всех надо чем-то занять. Хороший переход, чтобы языки вывалились, самое то.
Когда-то у нас было пятнадцать собак-носильщиков. Теперь… Вообще-то, теперь уже ни одной, но все по порядку. Благо, я ветеринар и веду учет.
Первого… Я назвал его Лапка, и то уже постфактум. То есть, после того, как это никому не стало потребно. Впрочем, как и до того. Собаки у нас в основном безымянные. Была охота запоминать клички, которые им дали торгаши в Новом Бракуде. Только Выдувальщик Сферы знает, сколько хозяев до того попеременяли наши четвероногие, так какой смысл давать им еще и имена? В конце-концов, они у нас для простейшей работы, не для циркового хождения на задних лапах, и даже не для выслеживания следов. Лапку хватануло за ногу какая-то смесь богомола с гусеницей. Наш главный биолог – Кож Зола – даже выдал сходу название этой дряни. Мировой Свет в свидетели, но нам не удалось растоптать ядовитую пакость походными ботинками. Благо, везде успевающий Дьюка Ирнац ловко сработал мечете, и срезал гадине голову. Опять же Мировой Свет подтвердит, но на боевитость этой пятнадцатисантиметровой жути данная потеря нисколько не повлияла. Разве что, теперь она не могла пускать в дело ядовитые челюсти. Но чудовище продолжало стоять в боевой стойке, выставив перед собой кошмарные хватательные лапы и, как только кто-то приближался, разворачивалось в его сторону. Дьюка Ирнац мог, конечно, изрубить гадину в пыль, но видимо, ему было интересно понаблюдать. Толи за ней, толи за нашими опасливыми попытками добить насекомое. В конце-концов, его укокошил кто-то из марайя: пришиб сломанной веткой, толщиной с небольшое дерево. Заведующий нашим хозяйством – Йоки Матрон – растрогался и угостил носильщика шоколадной плиткой из общих запасов. А вот Дьюку Ирнаца не угостили.