– Похоже, ты уже выздоровел. Чего пока не скажешь про меня.
Тем не менее голос его прозвучал бодро и весело.
– Что с тобой случилось? – Меня съедало любопытство
– Когда на нас навалились орки, я бросил два своих ножа и выхватил третий. Чтобы придать ему большую скорость, я сделал шаг назад, оступился и упал с площадки. Забыл в суматохе боя, что стоял почти на самом краю. Мне здорово повезло, я упал на гору трупов. Сколько пролежал без сознания, не знаю. Можно сказать, я очень легко отделался. Пара сломанных ребер, сломанная рука и разбитая голова – это не такая уж большая цена за падение со скалы.
– Тебе здорово повезло!
Я посмотрел на бледное, с застывшими чертами лицо Вани, и мое сердце сжалось.
– Как он, без изменений? – Мой голос упал до шепота, я боялся потревожить его сон
– Все так же. Сегодня уже приходил лекарь, влил в него травяной отвар. – Моя тревога передалась Шаху.
– А где же Сильвия? – спросил я, заметив, что ее нигде нет.
– Пошла за супом. Сейчас меня будут кормить После этих слов я вдруг почувствовал зверский аппетит:
– Пойду-ка я тоже на кухню. Есть захотелось.
– Да лежи ты. Принесут тебе сюда поесть, – беспокоился Шах.
– Не беспокойся. Попробую для начала встать.
Я осторожно приподнялся и сел на лежаке. Боли не было, голова не кружилась. Встал, покрутил головой и помахал руками. Вроде было все нормально, только чувствуется сильная слабость. Подошла Сильвия с тарелкой супа в руках. Поставив тарелку возле Шаха, она подскочила ко мне и стала осторожно подталкивать меня к лежаку.
– А ну сейчас же ложись. Вчера трупом лежал, а сегодня он уже руками размахивает, – сердито говорила она.
– Не сердитесь, графиня. Я уже совсем выздоровел.
– Так уж и выздоровел, – фыркнула она. Потом участливо спросила: – Ты тоже хочешь есть? Принести суп?
– Нет, спасибо. Сам схожу на кухню и поем. А ты корми Шаха, – сказав это, я отправился к кухне.
Сидя за столом и доедая вторую тарелку супа, я наблюдал за жизнью военного лагеря. Кто-то сворачивал палатки, кто-то собирал вещи, видно, готовились к возвращению в родные края. Мимо меня в сторону гор протопал отряд прочесывать окрестности в поисках разбежавшихся врагов.
Не успел я отодвинуть пустую тарелку, как ко мне подошел гном:
– Ты Миша? Один из трех героев? – Получив утвердительный ответ, он продолжил: – Тебя хотят видеть в палатке вождей.
“Раз хотят, значит, увидят. Может, орден, вручат. “Смерть оркам” третьей степени”.
Войдя в палатку, я увидел только гномов-вождей, стоящих вокруг стола и что-то с интересом рассматривающих. Подойдя поближе, я увидел на столе наши кольчуги и арбалеты. Повернувшись, вожди с таким же интересом стали рассматривать меня. Еще бы, воскресший из мертвых. Все они видели меня полуживого, а сегодня я пришел на своих ногах. На их лицах застыл вопрос: “Как такое могло получиться?” Но привычка гномов не спрашивать лишнего и тут сработала. Время, отпущенное на удивление, закончилось, и гномы перешли к делу.
– Мы хотели бы узнать, откуда у тебя такое странное оружие и доспехи? Не можешь ли ты поделиться с нами секретом их изготовления?
“Вот он, удобный момент, чтобы попросить гномов помочь нам”, – подумал я, а вслух сказал:
– Я помогу вам изготовить арбалеты. Предположим, штук сто. Сделаю двести кольчуг. Обучу вас тактике стрельбы из арбалетов. Это пока не ведомое вам воинское искусство. Вы же, в свою очередь, дадите мне отряд сопровождения, чтобы мы могли доставить графиню де Альберт в замок ее отца, и воинов для сражения с серыми, которые, по моим сведениям, на этот замок должны напасть. Ну как, по рукам? – Я постарался придать своему голосу не просительный, а деловой тон.
Этот тон гномы понимают лучше всего.
– Почему серые хотят напасть на замок? – Это был естественный вопрос, который они не могли не задать. Отвечать мне на него не хотелось, но делать было нечего.
– Не знаю, – схитрил я. – Это сведения одного из людей, похитивших графиню. Ну что, договорились?
– Договорились! – почти одновременно сказали вожди.
– Тогда готовьте две кузницы и побольше людей. Кузницы должны работать день и ночь. Когда вы будете готовы, дайте мне знать. А сейчас я пойду посмотрю, как там мои спутники себя чувствуют.
Еще издали я увидел, что около тента, под которым лежали мои соратники, собралась большая толпа воинов.
“Неужели что-то случилось с Ваней?!” – мелькнула в голове страшная мысль, и я с шага перешел на бег.
– Расступитесь! Дайте пройти! – закричал я, подбегая к толпе.
Толпа беспрекословно расступилась, и я увидел сидящего на лежаке Ваню и рядом с ним улыбающуюся Сильвию. Я с облегчением вздохнул и с удовольствием стал наблюдать за ними. Когда все любопытные разошлись, мы с ним обнялись. Я чуть слезу не пустил, но вовремя одумался. Вокруг одни суровые воины, не поймут они меня. Ох не поймут! Взяв себя в руки, я рассказал ребятам о разговоре с вождями гномов. Когда Сильвия ушла за едой для Вани, я спросил его:
– А что ты пел на обрыве, когда сражался один против всех? Если не секрет, конечно?
– Когда я понял, что остался один, я запел песню смерти. Мы ее поем, когда видим, что другого выхода нет и впереди только смерть. С ее помощью мы впадаем в боевой транс и становимся нечувствительными к боли. Исчезает боль и усталость, жалость к себе и любовь к жизни. Остаются только враги, которых нужно убить как можно больше. После песни смерти, если остаемся живы, мы сутки, а то и двое лежим без сознания.
Он говорил о своем подвиге как о чем-то обычном, ровным и спокойным голосом. Да окажись он в аду, наверное, будет и там таким же спокойным.
– Значит, тебе день или два надо отлежаться и ты будешь совсем здооров? Это отлично! А ты, Шах, когда поправишься? – почти счастливым голосом спросил я.
– Две недели, и я буду как новенький, – бодро заявил Шах.
– Ребята, как я рад, что вы живы! Теперь слушайте! Шах, тебе две недели на лечение. За это время мы с Ваней вооружим и подготовим отряд. Потом во главе этого отряда мы выступим к замку.
Сказав все эго, я сделал торжественное лицо. Ребята с интересом смотрели на меня.
– Ваня, у меня есть для тебя очень хорошая новость. И для тебя, Шах, тоже. Гномы пообещали сложить песню о ваших подвигах. Ну как, вы рады? – торжество звучало в моем голосе.
– Обо мне еще никто песен не складывал. Некому было. Да и подвиги не те. А вот у Вани уже будет вторая на счету.
Ваня, как обычно, гордо промолчал, но этим меня не обманешь. Я видел, что он просто лучится от счастья. Но не показывает вида, дескать натура у него такая суровая.