В общем, они прикидывали, начинать ли вылазку днем или уж дождаться ночи? Ведич тогда рассудил, что ночь только нам, людям, пусть даже и имплантированным, затрудняет видимость. У механоидов цветовое зрение — редко встречающаяся примочка. Так что лучше оставить себе лишнее преимущество. Сейчас, по выходе в реальный мир, все их заумные расчеты канули в Лету. Боевые операции надо планировать при свечах и под бомбежкой, и чтобы руки из варежки доставать только по случаю нажатия клавиши на клавиатуре.
Ведич оглянулся. Глюк позади был едва различим. Пора было задействовать имплантаты и прочую технологию. Превращаться в полумеханоида. Это Ведич и сделал. Вокруг сразу же стало просторней. Где-то впереди продирались сквозь снег егеря Салагара. Сугробы местами были до пояса. Вдали кипел бой. Поливали местность строенные и счетверенные «лучеметы». Сборные установки были кустарного производства, но, похоже, эффективные. Ведь их практичность проверялась уже несколько суток подряд.
Метрах в пятистах слева что-то взорвалось. Метель задавила звук взрыва легко, будто его и не было. Зарево она задавила тоже. Но, благодаря теплочувствительным сканерам, Ведич все-таки его пронаблюдал. Потом имплантаты засекли движение гораздо ближе. Ведич понял, что очень зря сосредотачивался на далеком, да и слепил свои теплодатчики тоже зря. Что-то маскировалось прямо тут, в снегу.
Механоид — не человек. Это тот, если пролежит трое-четверо суток в снегу, то неизбежно закоченеет. Да и к тому же, в любом случае, за это время будет вынужден пошевелиться, попить, справить естественные надобности. Механической твари ничего этого не надо. Она — не живой организм, она будет покоиться холодным бревном хоть год. Ведич открыл стрельбу из «Карташа» раньше, чем осознал все эти нюансы. Какие-то механические челюсти лязгнули в полуметре от него и тут же полыхнули, спекаясь во что-то бесформенное. Ведич хотел отскочить в сторону, но сдержал порыв. Вживленные имплантаты, датчики на корпусе, всё мгновенно оказалось на грани перегрузки.
Чудище было не одно. Просто оно атаковало первым. А теперь за ним бросилось в атаку все остальное. О господи! Сколько всего закопалось тут в снегу. Отключило все свое электронное хозяйство, застыло, заморозилось. Хитро переждало, пока тут топтались «зеленые», выполняя зачистку и восстанавливая прорванный участок обороны. Ведь и Ведич, и Глюк, и весь отряд Салагара еще не вышли даже за внутренний периметр наружной обороны!
Ждали их твари, что ли? Выходит, ждали. Или просто запланировали для себя отлежаться несколько суток, а потом уже нападать? Кому и когда было теперь разбираться? Благо стрельба Ведича дала сигнал остальным. Нападение тварей встретил почти одновременный залп. Но ведь это касалось только тех чудовищ, что были приспособлены для лобовой атаки. Те, что залегли подальше, были еще и с оружием. И теперь они тоже включились в дело. Откуда-то из снежного вихря ударил лазерный луч. Прожег насквозь этот вихрь, на долю секунды высветил красоту сразу миллиона снежинок, тут же их испарил, отобразил свой путь эдакой трубкой из пара, протянутой через воздух. Ближний из егерей Салагара дернулся. Его импульсный автомат пошел по дуге вверх, пуская куда-то в снежные, лишенные солнца небеса ненужную, бессмысленную очередь. Потом он замер. Сервомоторы «скелета» еще работали, еще поддерживали прямо его торс. Глупая механика. Человек внутри был уже мертвее мертвого.
Ведь как действует боевой лазер? Пусть и ручного вида. Он не может прожечь специальный сплав, однако тепловая точка обращается настоящим маленьким солнцем. Оно даже хуже солнца, страшнее его. Ибо на что способно это спрятанное где-то светило? Оно не только не может пробить снежную тучу над зоной, но даже свою собственную газовую поверхность умеет нагревать только до шести тысяч градусов. А здесь, сейчас, был миллион. Столько же, сколько в недрах этого несуществующего ныне солнца. Защитный доспех взорвался изнутри. Луч не коснулся даже нательного белья, но перегрел этот кубический сантиметр и заставил расшириться, разорвать все молекулярные связи вокруг. Разрывная или даже кумулятивная пуля внутри — вот что это было.
Импульсный лазер плюнул в фигуру еще раз. Механическое чудище увлеклось уничтожением. Внешне целехонького егеря продырявило снова. Не упавший, оставшийся стоять мертвец спасал сейчас живых. Давал им маленький, полусекундный шанс на месть и победу. Нечисть не привыкла, чтобы убитые люди не падали. Инстинкт или разум — черт знает, что там у нее внутри? — не успел приспособиться к новому фактору. Но теперь уже и не успеет.
Ведич и еще кто-то из группы пальнули в направлении механического стрелка одновременно. Кто-то из них, а может, и оба сразу, попал. Лазер оттуда выстрелил снова. Луч создал еще одну струну пара из снежинок. Струна ушла вверх, как и последняя очередь стрелка перед тем, салютуя ненужной механоидам ближней звезде. Похоже, этот лазер уже было просто нечем наводить. Ведич стрельнул еще раз, добивая. Хотел добавить, так, на всякий пожарный. Но стало не до того. Отовсюду из снега неслись в атаку механические гады. Их надо было остановить встречным потоком энергии, превосходящим энергию их движения.
Время ускорилось и остановилось — всё сразу. Были только железные лапы, лязгающие клешни, какие-то вращающиеся сверла. Все это рвалось к нему со всех сторон с бешеной скоростью. Каким-то образом, не прекращая крутиться волчком, сталкер Ведич наблюдал, как такое же сверло, свистя, дырявило одного из егерей. Дырявило и уходило назад, а потом снова дырявило. Казалось, манипулятор трясся от возбуждения. Может быть, так и было, а может, он трясся, преодолевая сопротивление панциря. Ведь даже алмаз тупится, проталкиваясь сквозь закаленную сталь. Возможно, человек орал как резаный. Но он ведь и был резаным! Хуже, его сверлили и сверлили насквозь. Наверное, Ведичу хотелось это остановить. Прервать это похотливое наслаждение механоида. Твари, сотворенной из когда-то нужного в каком-то производственном цикле станка. Однако окружающие гады не давали ему ни одной лишней секунды. Их надо было задержать, отстреливать лапы, выжигать прицельные приспособления. Некоторые мешали друг другу — так много их было.
— Ведич, уходите! Любой ценой уходите! — орал кто-то через мью-фон.
«Это Салагар», — сообразил Ведич. До него было, наверное, метров двадцать-тридцать, но по-нормальному докричаться стало уже невозможно. Всего в двадцати метрах он сражался или уже умирал заваленный чудовищами. Где-то в этой свалке он еще помнил о долге и о полученном задании. Черт возьми! Эта явная сволочь Хистер каким-то образом сумел воспитать таких преданных, таких чудесных солдат!
— Глюк!!! — заорал Ведич так, что, наверное, все мью-фоны в округе затрепыхали. — Уходим прыжком!
И тут же сам он удлинил нижние конечности «скелета». Дал уже сверху, с нависающей позиции, последнюю очередь, окончательно добивая зарядную батарею. Затем он прыгнул куда-то вбок, не ведая, на что или на кого приземлится. Имелся риск угодить в какую-то замаскированную снегом щель в бетонных блоках Форта и навсегда застрять. Но ему не из чего было выбирать.
Приземляясь на автоматически расплющившиеся лапы, Ведич увидел, как что-то большое пролетело вплотную к нему. Благо «Карташ» был разряжен полностью. Иначе бы он подсек в прыжке своего напарника.