— Ник, как ты? А я как раз собирался звонить тебе, чтобы сказать спасибо.
— Ты это серьезно? О чем ты вообще говоришь?
— О том, чтобы поблагодарить тебя за спонсорство.
У меня внутри все опустилось. Сволочи поганые.
— Какое спонсорство?
— Мне только что звонил некий господин по фамилии Росс. Dekker Ward хочет организовать программу финансовой поддержки факультета русистики. В течение года они опробуют эту программу, а дальше будет видно.
— И что же они хотят получить взамен?
— Доступ к некоторым нашим исследователям и к нашим контактам. По словам Росса, они собираются расширять свой бизнес в России. К тому же они будут платить — и по хорошим расценкам — за любую консультационную работу, которая им понадобится. Ну разве не чудо? Такое финансирование нам было позарез необходимо. Так что спасибо, старина.
— Честно говоря, я впервые обо всем этом слышу.
— Да? А я предположил, что это твоя инициатива. Ну, уж во всяком случае, ты наверняка произвел на них самое хорошее впечатление. Как там у тебя дела, как работа?
— Да никак. — Я старался, чтобы мой голос звучал не совсем уж похоронно. — Я уволился. Ты говорил, чтобы я позвонил тебе, если когда-нибудь решу, что Сити не для меня.
Рассел неожиданно страшно обрадовался.
— Ну, теперь-то мы для тебя наверняка что-нибудь подыщем. Мы еще не оговорили все детали проекта, но ты бы мог стать кем-то вроде посредника-координатора.
— Погоди, Рассел. Вряд ли из этого что-то получится. Мы с твоими благодетелями расстались не очень мирно.
— Вот как…
— Для меня было бы полезнее, если бы мы могли обсудить возможные вакансии в других университетах. И мне понадобятся твои рекомендации.
Сработало. Голос Рассела стал более осторожным.
— Ладно. Давай встретимся и потолкуем об этом.
— Как насчет завтра?
— Устраивает. В одиннадцать? Тогда до встречи.
Стуча в полуоткрытую дверь Рассела, я нервничал так же, как пять лет назад во время рабочего интервью.
— Входите!
Как только я вошел, то сразу же понял: Рассел успел переговорить с кем-то из Россов. Он всегда приветствовал меня радостной открытой улыбкой. На этот раз Черч неуклюже поднялся из-за стола и пожал мне руку, явно избегая встречаться глазами.
— Привет, Ник. Проходи, садись.
Можно подумать, мой визит явился для него неожиданностью. Я присел на стул. Бумажная гора на столе была легко узнаваема. На большинстве документов стояла шапка факультета русистики. Административная галиматья. Гималаи мусора. И ни одной страницы, на которой были бы видны русские буквы.
Он снял очки и с хмурым видом принялся их протирать.
— Так о чем, собственно, ты хотел поговорить?
— Я ищу работу. Может быть, ты слышал о каких-нибудь вакансиях?
— Практически ничего, с тех самых пор, как ты от нас ушел. Думаю, что скоро может появиться работа в Шеффилде. Возможно, откроется вакансия в университете Суррея. Вот, пожалуй, и все.
Это был мой учитель. Почти друг — все последние пять лет. Человек, который ради меня не раз рисковал своей репутацией, несмотря на отсутствие у меня диплома по русской филологии. И это все, что он мне мог сейчас сказать?
Мне нужно было знать наверняка.
— Ты, надеюсь, дашь мне свои рекомендации?
Рекомендации от Рассела в моей ситуации значили все. Его прекрасно знали в научных кругах Великобритании, да и всего мира. Без его помощи у меня не было ни единого шанса получить работу.
Рассел с удвоенной энергией полировал стекла очков.
— Это не так просто. Конечно, что-то я могу написать. Но вряд ли из этого что-нибудь выйдет.
— Почему? Что случилось? Что они сказали тебе?
— Господин Росс посвятил меня в обстоятельства, при которых ты ушел из его фирмы.
— Который Росс?
На мгновение Рассел заколебался.
— Он представился как Эдуарду Росс, но я не уверен…
— Продолжай. И что же он сказал?
Рассел поерзал в кресле.
— Он сказал, что тебя прихватили, когда ты пытался дать взятку бразильским чиновникам, чтобы пробить какую-то сделку. Поэтому им пришлось с тобой расстаться.
— Но это же бред сивой кобылы!
— Я читал статью в газете, Ник. — Он показал мне ксерокопию статьи из газеты Боччи.
— Dekker сама организовала эту публикацию. Я могу показать тебе статью, где говорится об этом!
— Росс предупредил, что ты за их спиной обратился к прессе.
Рассела словно подменили. Он набычился, будто готовясь к схватке.
— А ты не хочешь услышать и мою версию событий?
— Что ж. Валяй.
Это я и сделал. Было сложно изложить все, не вдаваясь в массу деталей, но мне это удалось. Однако Рассел не слушал. Он не слышал. Он не хотел слышать.
Когда я умолк, он задумчиво постучал карандашом по столу.
— Ник, это лишь твое слово против того, что утверждает Dekker и, кстати, бразильская пресса. — Он ткнул пальцем в лежавшую перед ним статью. — А в данный момент кафедре, чтобы выжить, необходимы деньги. Я просто не могу позволить себе усомниться в их словах.
Мне вдруг все надоело.
— Рассел! Тебя купили!
— Глупости!
— Нет, не глупости. Ты выслуживаешься перед этими негодяями, только потому, что они обещали кинуть тебе кость!
— Ты участвовал в подкупе государственных чиновников, поэтому я не могу дать тебе хорошую рекомендацию.
— Да ты ведь знать не знаешь ни о каком подкупе! Тебе известно только то, что сказал Эдуарду Росс. Это спонсорство связано с дополнительными условиями, первое из которых — перекрыть мне кислород! Это первая коммерческая сделка в твоей жизни, и в первый же день твоя хваленая независимость накрылась медным тазом!
Рассел, словно защищаясь, выставил руки ладонями вперед.
— Ник, Ник, успокойся. Давай лучше поговорим о вакансии в Суррее, хорошо?
— Пошел к черту!
В ярости я выскочил из его кабинета.
Я долетел на велосипеде до Примроуз-Хилл в рекордное время, забыв про боль в спине и ноге. Реакция Рассела была предсказуема, но все равно я чувствовал горькое разочарование. Став главой кафедры три года назад, Черч мечтал обеспечивать ее финансовое выживание на стратегии привлечения спонсоров. До сих пор у него ничего не получалось. Из-за этого его положение на факультете стало очень шатким. А человек он амбициозный. Так зачем ему рисковать своим благополучием из-за какого-то жалкого преподавателя русского, у которого за душой нет даже ученой степени?