К счастью, никто из них не знал, что в барабан вставлен один-единственный патрон.
Диего хмыкнул.
Надо же, как забавно вышло. Очутившись в чужом доме, он извлек револьвер и уселся в гостиной, но так чтобы его не было видно от входной двери. Ожидание затянулось до ночи — и тут в квартиру вошли двое.
Он решил не торопить события, пусть парочка сама на него наткнется. Да только никакого сюрприза не получилось.
Парень с ходу набросился на дамочку, которая, кажется, только этого и ждала. На секунду Диего почудилось, что он станет свидетелем откровенной сцены прямо на полу гостиной, однако хозяйка квартиры потянула приятеля в спальню. Никто из них не заметил непрошеного гостя!
Диего рассудил, что лучше всего дождаться, пока эти двое совсем разденутся. С его точки зрения, чем больше наготы, тем лучше. Он проскользнул в дверь спальни и несколько секунд стоял, наблюдая за происходящим.
Зато сейчас оба любовника ошарашенно моргали в резком свете люстры.
— Ты! — стволом револьвера показал Диего на мужчину. — Марш в сортир! Живо! И чтоб ни гугу, не то я твой костлявый зад нашпигую пулями!
Второй раз напоминать не потребовалось: парень слетел с кровати, и через секунду за ним захлопнулась дверь туалета.
Диего шагнул к женщине. Колби.
Ничего так штучка. Худовата, правда, но грудь упругая, высокая.
Она заметила, куда устремлены его глаза.
— Делай, чего хочешь, — сказала она. — Только не убивай.
— Эй, да я всего-то пришел поболтать, — ответил Диего. — А если поведешь себя умницей, так я вообще тебя не трону.
Колби сглотнула.
Отработанным движением Диего одной рукой схватил хозяйку квартиры за волосы, а револьвер ткнул ей в рот.
— Где Магнус?
— Кто? — раздался еле слышный ответ.
— Магнус Джонсон. Твой хахаль. — Осклабившись, Диего бросил взгляд в сторону туалета. — Один из многих, как я вижу. Что, маловато мужиков для личного счастья? Разнообразия захотелось?
— Я… я не знаю…
Диего нажал на спуск.
Щелк.
Колби издала придушенный всхлип.
Тогда он объяснил ей правила игры в «русскую рулетку». Этот момент Диего особенно любил; уж очень любопытно было видеть, какими становились глаза его «клиентов». Ужас. Неуверенность. То, что надо.
— О’кей, задаю тот же вопрос еще разок. Где Магнус?
— Я не знаю, — выдавила Колби. — Клянусь! Он сказал, что должен куда-то уехать и что ему запрещено упоминать, куда именно…
— А если хорошенько подумать?
Она покачала головой.
Диего уловил тень нерешительности.
— Ну-ка, ну-ка… Что сейчас тебе пришло в голову, а?
— Нет-нет, я ничего не знаю!
— Слушай, а ведь я тебе совсем не верю.
Он вновь нажал на спуск.
Щелк.
— Господи! — Колби откинулась назад, пытаясь избавиться от револьверного ствола, царапавшего ей рот.
Диего все больше и больше нравилась эта забава.
— Э нет, ты все-таки о чем-то подумала. Ладно. Дай-ка теперь я попробую догадаться… Он в пределах Массачусетса?
На миг замявшись, Колби помотала головой.
— Так, допустим. В пределах страны?
— Нет.
— Как насчет Мексики?
Вновь отрицательный жест.
— Канада?
Опять мимо.
С каждой секундой игра становилась все более увлекательной.
— Там холодно или жарко?
Нулевая реакция.
Он нажал на спуск.
Щелк.
— Холодно! Там холодно!
— Молодец. Что ж, сдаюсь. С географией мы на ножах. Итак, где он?
Очередной щелчок. Конечно, игра велась не совсем честно. Колби понятия не имела, где находится патрон, зато Диего отлично помнил, что вложил его в последнее гнездо барабана. Так оно вернее, да и умнее. Какой смысл преждевременно выбивать клиенту мозги, так и не успев получить нужный ответ?
— Хорошо, хорошо! Не надо больше! Он в Швеции. Наверное, в Стокгольме. Где-то там, в Швеции.
— Так вы, значит, на поверку оказались просто тупоголовым алкоголиком?
Магнус с трудом сфокусировал взгляд на багровой физиономии национального комиссара полиции. Во рту невероятная сушь, голова трещит, желудок то и дело крутит спазмами…
— Виноват, сэр. — К черту эти исландские правила этикета. К вышестоящему начальнику надо все-таки обращаться по всей форме.
— И как часто вы выкидываете такие фокусы? Раз в неделю? А может, каждый вечер? Что любопытно, ничего похожего в вашей характеристике я не нашел. Приказы вы иногда нарушали, не без того, однако ни разу не заявились на службу в подпитии.
— Никак нет, сэр Я уже много лет не напивался…
— Тогда в чем дело?
— Не знаю, — удрученно сказал Магнус. — Получил плохие новости. Личного свойства. Такого больше не повторится.
— Искренне надеюсь… — проворчат комиссар. — Я-то готовил для вас важную роль, но для этого нужно, чтобы мои сотрудники вас уважали. А что получилось? Не прошло и трех дней, как вы выставили себя на посмешище.
Ночь осталась в памяти расплывшимся пятном, зато хохот Магнус действительно запомнил. Начальник отделения счел весьма забавным, что пьяный хулиган, запертый в его «обезьяннике», оказался недавно присланным американским сыщиком, о котором по управлению ходили слухи. То же самое относилось и к патрульным, задержавшим Магнуса. И к прочим полицейским, заступавшим или снимавшимся с дежурства.
Впрочем, в определенной любезности им не откажешь: в конце концов, Магнуса все-таки доставили домой. По дороге он впал в забытье, хотя смутно помнил, как Катрин его раздевала и укладывала спать.
Проснулся он через несколько часов от боли в голове, тяжести в мочевом пузыре и полнейшей сухости во рту. Часам к десяти утра Магнус притащился в управление и плюхнулся за свой стол под ухмылки и шушуканье коллег. Не прошло и минуты, как Балдур, тонко улыбнувшись, сообщил сержанту, что его желает видеть Большой Лосось собственной персоной.
— Мне очень жаль, что я подвел вас, господин комиссар, — повторил Магнус. — Я ценю все, что вы для меня здесь сделали, и считаю, что могу оказать посильную помощь…
Комиссар что-то буркнул, затем махнул рукой.
— Ладно. Торкетл докладывал мне, что за работу вы взялись бодро. Итак, что у вас по делу Агнара Харальдссона? Говорят, нашлась какая-то сага? Подлинная?
— Вероятно, да, однако окончательный вердикт за учеными. Возникает впечатление, что тот британец, Стив Джабб, пытался выкупить ее у Агнара. Что-то у них не сложилось, они повздорили, и Джабб его убил.