– Нет, – отчаянно замотал головой Карр-Джонс, – я никому ничего не платил.
– Я знаю, что тех двоих убил ты, – сказал Кальдер. – Или по меньшей мере организовал убийство.
– Ничего подобного, – прохрипел Карр-Джонс.
– Не лги! Вы с Перумалем, производя в прошлом году переоценку облигаций ИГЛОО, скрыли серьезные потери. Перумаль рассказал Джен о том, что вы сделали, и та угрожала тебе разоблачением. Разве не так? – Кальдер схватил Карр-Джонса за лацкан плаща и еще сильнее придавил его к стене. – Разве не так?
– Я тебе ничего не скажу, – ответил Карр-Джонс, ловя воздух широко открытым ртом.
– И ты организовал ее убийство.
– Я этого не делал. Клянусь.
– Почему я тебя вообще слушаю? – спросил Кальдер, приложив Карр-Джонса спиной о стену. – Почему бы мне тебя не изувечить как следует и не бросить в реку? Вопрос теперь, похоже, стоит так – или ты, или я.
– Ты не посмеешь меня ударить, – пытаясь вернуть свою обычную браваду, проговорил Карр-Джонс. – Я подам на тебя в суд за нападение.
Кальдер ударил его в живот. Тот сложился пополам и застонал.
– Не думаю, что ты обратишься в полицию, Джастин, – сказал Кальдер, и когда противник выпрямился, ударил еще раз.
– Хорошо, хорошо, – закрыв глаза, прохрипел Карр-Джонс. – Отпусти меня. Отпусти, и мы поговорим.
– Ты скажешь мне?
– Я не могу.
Кальдер развернул его спиной к воде.
– Послушай! Я все тебе объясню, – умоляющим тоном выдавил Карр-Джонс.
Кальдер удержал его на самом краю набережной. В каких-то трех метрах рябилась под дождем темная вода Темзы. Немного поколебавшись, он поволок Карр-Джонса к деревянной скамье. Карр-Джонс плюхнулся на мокрое дерево.
– Говори, – склонившись над ним, произнес Кальдер.
Карр-Джонс сидел, сжавшись в комок. К этому времени его плащ успел окончательно промокнуть. Он тяжело дышал. На какой-то миг Кальдеру показалось, что Джастин вентилирует легкие. Возможно, он и мог хранить хладнокровие, оказавшись под перекрестным огнем в политических джунглях, но в обычной жизни был обыкновенным трусом.
– Ты должен бросить это дело, – сказал Карр-Джонс.
– Послушай, боюсь, что сейчас не время выступать с угрозами в мой адрес, – отозвался Алекс.
– Это не я. Взгляни. – Он показал на свое лицо.
– Выходит, ты не падал с лестницы?
– На меня напали этим утром поблизости от дома. Было еще темно, и какой-то парень толкнул меня в грязь и вытащил револьвер. Он сказал, что вышибет мне мозги, если я не заставлю тебя прекратить задавать вопросы. После этого он меня пару раз ударил. Дело в том, что я ему поверил. Не сомневался, что он меня убьет. – Карр-Джонс посмотрел на Кальдера.
– Я тоже в этом не сомневаюсь, – ответил Кальдер.
– Ты очень многое просчитал правильно. Но уверяю тебя, я не убивал ни Джен, ни Перумаля.
– Если ты настолько невинен, то почему угрожаешь купить аэродром?
– Я хотел, чтобы ты перестал копать. Это было необходимо сделать, потому что докопайся ты до истины и отправься с этой истиной в полицию, мы оба тут же стали бы покойниками. Все просто и понятно. Именно поэтому ты должен отступить.
– Расскажи мне о переоценке облигаций ИГЛОО в прошлом году. Ты знал, что Перумаль смошенничал?
Карр-Джонс покачал головой. К нему мало-помалу возвращалось самообладание.
– Я ничего тебе не скажу. Ты заявил, что сейчас убьешь меня, но я тебя знаю: ты этого не сделаешь. Если же я развяжу язык, то можешь считать меня покойником, как Джен и Перумаль.
На какой-то момент у Кальдера возникла желание измолотить его до полусмерти и, может быть, даже скинуть в воду. Но, посмотрев на жалкого, мокрого насквозь и уже сильно избитого человечка, он понял, что не сможет заставить себя сделать это.
Он сел рядом с Карр-Джонсом на скамью и стал следить за мириадами крохотных взрывов, вызываемых каплями дождя на темной поверхности воды у заброшенного пирса. Дело в том, что он ему поверил. Карр-Джонс всегда готов кого-то унизить или погубить чью-то карьеру, но на убийство он не пойдет. Такие, как он, ловкие политиканы, в этом просто не нуждаются. Смерть и физическая опасность для него под запретом.
Итак, он не убивал Джен. И он не убивал Перумаля.
– О'кей. Если ты их не убивал, то кто же тогда это сделал? – спросил Кальдер.
– Точно я не знаю, а спекулировать на эту тему не хочу.
– Жан-Люк Мартель?
Карр-Джонс не ответил.
– Ну хорошо. Но я хочу, чтобы ты заверил меня в том, что «Бринтег глобал инвестментс» завтра же откажется от своего предложения купить аэродром.
– А ты перестанешь задавать вопросы?
Кальдер повернулся лицом к Карр-Джонсу, снова захватил лацканы его плаща, приподнял и жестко произнес:
– Я буду делать то, что сочту нужным. Но если ты не откажешься от этой сделки, то я тебя найду и уничтожу. Ты все понял?
– Да-да, – поспешно сказал Карр-Джонс. – Я прослежу, чтобы предложение отозвали.
Кальдер отпустил лацканы.
Карр-Джонс обессиленно сел на скамью, радуясь тому, что его отпустили.
– Что ты намерен сейчас делать? – спросил он.
– Ты уверен, что обязательно умрешь, если я продолжу задавать тебе вопросы?
Карр-Джонс обреченно кивнул.
– В таком случае я отправлюсь в Вайоминг, чтобы задать несколько вопросов Жан-Люку Мартелю. – Увидев выражение лица Карр-Джонса, Кальдер не смог сдержать улыбку. – До встречи, – бросил он и зашагал прочь.
Следующий шаг Кальдера напрашивался сам собой. Ключ к разгадке тайны смерти Джен и Перумаля находился в Джексон-Холле. Ужас, который испытывал Карр-Джонс, вызывал у него презрение, но дураком этот парень не был. До тех пор пока преступники не предстанут перед судом, Джастину и ему будет грозить опасность. Поэтому чем скорее он начнет действовать, тем лучше.
Он вернулся на машине в Норфолк, чтобы собрать вещи, необходимые для недели жизни в Скалистых горах зимой. Кроме того, следовало сказать Джерри, что угроза потери аэродрома миновала, хотя угроза смерти для одного из его владельцев оставалась в полной силе. На время отсутствия Кальдера Джерри обещал держать заведение в полном порядке. Весть о том, что аэропорту ничто не грозит, вызвала у него облегчение, и Кальдер был глубоко тронут той тревогой, которую испытывал Джерри в связи с его предстоящим полетом в США. Это еще раз говорило о том, что он нашел себе прекрасного партнера.
Ночь перед отлетом Кальдер хотел провести у Энн, но когда позвонил сестре, та сказала, что у них на пару дней собирается остановиться отец. Он попытался отыграть назад, однако Энн не приняла его отговорок, и, поразмышляв немного, Алекс решил, что сестра во многом права. У него просто не осталось сил для борьбы со старым занудой. Кальдер решил, что не станет обращать внимания на критику и попытается быть вежливым. Впрочем, следовало отметить, что точно такие же намерения у него имелись перед каждой встречей с отцом.