– О, господи, – сказал я по возможности более безразлично.
– Вот именно, – согласился Роб. – О, Господи. Не знаю почему, но я не продал и после того, как стали известны данные о сумме денег в обращении.
Роб мрачно уставился в кружку. Я тоже не мог понять, почему он ничего не продал. Правда, я не понимал и другого – зачем он вообще затеял эту операцию. Он не продумал причины, по которым могла бы уменьшиться находившаяся в обращении денежная масса. Роб руководствовался всего лишь «шестым чувством». Хамилтон никогда бы так не поступил. Впрочем, большинство трейдеров были ближе к Робу, чем к Хамилтону.
Роб оторвался от кружки.
– Вчера Хамилтон провел блестящую операцию, да? – сказал он. – Я так и не смог разобраться в ситуации. Джефф тоже. Кажется, он даже немного расстроился. – Роб имел в виду Джеффа Ричардза.
– Из-за чего? – не понял я.
– Хамилтон всегда угадывает ситуацию на рынке.
– Да, но ведь и Джефф тоже бывает обычно прав, не так ли?
– Да, в целом это так, – согласился Роб, – но для этого ему нужно не один день просидеть над цифрами. Только после этого он решит, пойдет курс вверх или вниз. Потом ему приходится ждать – иногда неделями, – пока рынок не подтянется к его расчетным данным. Мне кажется, его раздражает, что Хамилтон без всяких теоретических расчетов угадывает, что случится на рынке в ближайшее время. Как это ему удается?
– Он учитывает все, – ответил я. – Он никогда не надеется на везение, он принимает решение, когда видит, что у него очень много шансов на успех. У него ты бы мог научиться многому.
– Это понятно, – сказал Роб. – Расчетливый, хладнокровный и немного безжалостный сукин сын, да?
– Похоже, так, – не стал возражать я. – Но он играет честно. Мне нравится работать с ним. Когда видишь его в деле, не веришь своим глазам. Вот и вчера было так же.
Хамилтон – великий учитель, подумал я. Когда-нибудь, если мне удастся перенять у него все, что он знает, я буду таким же. Втайне я надеялся, что буду даже лучше Хамилтона. Такова была моя цель. И я был намерен сделать все, чтобы ее добиться.
Роб кивнул и сделал глоток пива.
– Я слышал, ты собрался на экскурсию? – сказал он.
– На экскурсию? Если ты имеешь в виду поездку в Америку, то это будет довольно тяжкая работа, – улыбнулся я.
– В Аризону?
– Да, в Аризону. Впрочем, сначала я хочу на несколько дней задержаться в Нью-Йорке, чтобы понять, что и как делается на Уолл-стрите. А потом, конечно, заеду на денек в Лас-Вегас, посмотрю своими глазами на «Таити».
– Если это не экскурсия, тогда не знаю, что тебе нужно, – оставался на своем Роб. – Знаешь, мне тоже предстоит потрясающая командировка.
– Ах, так? Я не .знал, что Джефф расщедрился на дополнительные расходы.
– Видишь ли, , он согласился в виде исключения. Это двухдневный семинар по роли центральных банков в контроле валютных курсов. Семинар будет в Хаунзлоу. Ты не хочешь поехать со мной? Я слышал, в это время в Хаунзлоу отличная погода.
– Спасибо, но, к сожалению, не могу, – ответил я. – Ладно, хватит о работе. Как твои любовные дела?
Роб снова моментально помрачнел.
– Не очень хорошо? – подтолкнул я его.
– Ужасно, – признался Роб.
– Я понял, что ты еще бегаешь за Кэти Лейзенби?
Роб грустно кивнул.
– Однажды у меня появилась великолепная мысль, – сказал он. – Кэти избегает меня, это совершенно точно. Но я не собирался так просто сдаваться. Вот я и решил, что мне, нужно что-то придумать.
Роб достал сигарету и закурил. Он никогда не курил на работе и лишь изредка, в минуты особенно сильного возбуждения, в свободное от работы время.
– Я послал ей факс, – продолжал Роб. – Я написал, что на меня произвели большое впечатление ее мысли относительно рынка государственных облигаций, но прежде чем принимать окончательное решение, я и мои коллеги хотели бы поговорить с пей лично. Короче говоря, я пригласил ее на обед в ресторане «Бибендум», в Челси.
Роб заметил мое удивление и рассмеялся.
– Я послал факс от имени Джона Кертиса из «Албион иншуранс», – пояснил он.
– Что ты сделал? – воскликнул я.
– Она говорила, что страховая компания «Албион иншуранс» – ее самый крупный потенциальный клиент. Значит, она должна была прийти. Для ответа я дал ей номер факса нашей компании, так что Кертис ничего не узнает. Она ответила, конечно.
Так вот, на восемь часов я заказал два столика: один от имени Кертиса на четыре персоны и один от своего имени на двоих. Я пришел минут на десять пораньше и в ожидании Кэти подпирал стойку бара. Ты хоть раз был в «Бибендуме»?
Я покачал головой.
– Нет, но мне рассказывали.
– Очень хороший ресторан. Он находится в старом «Мичелин-билдинге». Отличное обслуживание, изумительная кухня. Так вот, Кэти опоздала минут на десять. В черном декольтированном платье она выглядела потрясающе. Официант провел ее к пустому столику, а я уже стоял поблизости. Она хотела было сделать вид, что не заметила меня, но это было исключено – нас разделяли футов десять, не больше.
В конце концов она посмотрела на меня, и я подошел к ее столику. Оказалось, мы оба ждем – я сказал, что договорился встретиться здесь с дядей. Она согласилась выпить со мной у бара. Она заметно нервничала, немного выпить ей не повредило бы в любом случае.
Я заказал бутылку «Тайттингера», объяснив, что мой дядя всегда пьет шампанское этой марки. Мы выпили по бокалу, потом по второму. Кэти постепенно успокаивалась. Она призналась, что для нее очень важно произвести хорошее впечатление на Кертиса. Потом она совсем расслабилась. К девяти часам не появились ни Кертис, ни мой дядя. Я сказал, что если они не придут и через десять минут, то черт с ними, пообедаем вдвоем. Она согласилась. Естественно, никто так и не пришел. Обед был великолепным. Мы выпили море шампанского. Вечер прошел чудесно.
– Пока все отлично, – заметил я.
Роб отпил еще глоток пива и улыбнулся.
– Мы расправились с потрясающим летним пудингом, наелись до отвала, а потом Кэти сказала, что, пожалуй, она даже рада, что Кертис так и не пришел. Она согласилась, что вечер удался на славу. А потом...
– Замолчи, можешь дальше ничего не говорить, – умолял я, пытаясь подавить смех. Но Роб был неумолим.
– Потом я признался, что сам все это подстроил, что ни мой дядя, ни Кертис и не должны были приходить.
– И Кэти это не понравилось?
– Ей это не понравилось, – признал Роб. – Совсем не поправилось.
– Что же она сделала?
– Она вышла из себя, – сказал Роб, – покраснела, выкрикнула, что из нее еще никогда не делали такую дуру, что я лгун, что мне ни в чем нельзя доверять. – Роб помедлил. Очевидно, воспоминания об этой сцене доставляли ему мало радости. – Я сказал, что люблю ее и знаю, что она любит меня.