– Разве нам не следует посвятить других в наши планы? – спросил я. – Может быть, полицию или хотя бы мистера де Джонга?
Хамилтон снова опустился в кресло. Он раскрыл ладони, посмотрел на свои руки и вздохнул.
– Вчера вечером я тоже думал об этом. Полагаю, нам не следует этого делать.
– Но мы раскрыли крупную аферу. Разве мы не обязаны сообщить об этом властям? – настаивал я. Инстинктивно я понимал, что нужно пойти в полицию, и пусть мошенниками занимаются следователи.
Хамилтон подался вперед.
– Вы помните, я рассказывал вам, как в Японии нашел нового крупного инвестора? «Фудзи-лайф». Так вот, я почти уверен, что японцы дадут нам в управление пятьсот миллионов долларов. Если все будет в порядке, мы получим эти деньги уже в следующем месяце. Вы знаете японцев. Если столь престижная корпорация, как «Фудзи-лайф», даст нам столько денег, другие компании последуют ее примеру. – Теперь Хамилтон говорил быстрее. – Результатом может быть взлет компании «Де Джонг». Мы имеем реальный шанс стать одним из крупнейших распорядителей фондов в Лондоне. – Хамилтон смотрел мне прямо в глаза. Я почти физически ощущал силу его убеждения и его воли. Он хотел стать самым могущественным распорядителем фондами в Лондоне; ради этой цели он был готов на все. А я должен буду ему помогать. Хамилтон снова перешел на обычный тон.
– Вы знаете Джорджа. Ему захочется немедленно сообщить нашим инвесторам. Нам едва ли удастся его переубедить. А если он выполнит свое намерение, то репутации компании будет нанесен серьезный ущерб. Оправиться от такого удара будет нелегко. Мы определенно не увидим денег «Фудзи-лайф». Если же дело дойдет до полиции, то будет еще хуже.
Хамилтон видел, что не вполне убедил меня.
– Послушайте, мы с вами имеем уникальнейшую возможность превратить нашу маленькую фирму в мощную компанию. Могу ли я рассчитывать на вашу помощь? Если мы в течение двух-трех месяцев вернем наши деньги, то выиграют все – и фирма, и Джордж де Джонг. Если же до Рождества мы ничего не добьемся, то поставим его в известность. Вы выполнили свой долг, рассказав мне. Вы чисты, вам ничто не угрожает. Теперь за все отвечаю я, и я намерен довести это дело до конца.
Я на несколько минут задумался. Пятьсот миллионов долларов от «Фудзи-лайф» потянут за собой Бог знает сколько еще японских денег. С такими фондами мы могли бы финансировать серьезные операции. Мы управляли бы рынками, другим оставалось бы только вскакивать при нашем появлении и следить за каждым нашим жестом. И, конечно, я принимал бы в этом самое активное участие. Хамилтон не раз говорил о нас двоих как о единой команде. Мне это нравилось. У нас были все предпосылки для крупной игры. Я понимал, что относительно Джорджа де Джонга Хамилтон прав – он непременно расскажет инвесторам и этим все испортит.
Итак, Хамилтон просил моей помощи. Он ее получит.
– Хорошо. Вы правы. Давайте сначала найдем деньги.
Я вернулся на свое рабочее место возбужденный и немного озадаченный. Заманчиво вместе с Хамилтоном попытаться вернуть наши деньги. Но как, черт возьми, мы будем это делать? Я не имел ни малейшего представления, какими путями я смогу получить ту информацию, о которой говорил Хамилтон. Конечно, я сделаю все, что от меня зависит, и потом посмотрю, что из этого получится. Но что бы ни получилось, я не собирался бросать Хамилтона.
На столе я обнаружил записку: мне звонила Клер. Я набрал ее номер.
– БЛЖ.
– Привет. Это я, Пол.
– А, доброе утро. Я рада, что ты все же добрался до работы. У меня есть данные о некоторых курсах. Думаю, тебе это будет интересно.
Голос Клер всегда казался мне очень чувственным. Вот и теперь я сразу вспомнил предыдущую ночь.
– Я в восторге от этой ночи, – сказал я.
– Я тоже. Было очень хорошо.
– Следовало бы как-нибудь повторить.
Клер с минуту помолчала, потом сказала:
– Знаешь, Пол, я думаю, не нужно.
Я почти ожидал подобного ответа. Клер продолжала:
– Понимаешь, я совершенно серьезно говорила, что иметь связь с клиентами – это непрофессионально. Мы отлично провели ночь. Никто от этого не пострадал. Но лучше на этом и остановиться.
Я был разочарован и не пытался этого скрыть. Если для Клер профессионализм так важен, то что же означала эта ночь? Но... Клер была права. Пока никто от этого не пострадал. И впервые за очень долгое время я получил истинное наслаждение. Мне нужно просто записать ту ночь на свой счет.
– Теперь относительно курсов...
Как обычно, паб «Глостер армз» был переполнен. В одном из углов прокуренного зала человек пять новозеландцев весело болтали с компанией хихикающих итальянских студенток. Несколько солидных посетителей подпирали бар; из-под слишком коротких маек выглядывали их разбухшие от неумеренного потребления пива животы. Немного эксцентричный пожилой джентльмен, попыхивая трубкой, вертел в руках «Дейли телеграф». Места справа и слева от него никто не осмеливался занимать. Очевидно, он казался не настолько нормальным, чтобы рядом с ним можно было чувствовать себя в безопасности. «Глостер армз» был далеко не самым привлекательным пабом в Лондоне. Но он располагался рядом с моим домом. Наверно, я провел там чуть больше времени, чем следовало бы, снимая напряжение рабочего дня, вспоминая удачные сделки и стараясь поскорее забыть ошибочные решения. Я устроился в углу зала, неторопливо пил йоркширское горькое и смотрел на смеющихся, жестикулирующих посетителей. По мере того как пустела моя кружка, бродившие весь день в моей голове тысячи неспокойных мыслей постепенно отступали на второй план. Там оставались Дебби, Пайпер и «Тремонт», но я уже решил, что успею всерьез подумать о них завтра утром.
Я поднял голову и в противоположном углу зала увидел круглое лицо Роба. Он перехватил мой взгляд и стал проталкиваться ко мне. В «Глостер армз» мы встречались довольно часто. Он тоже жил неподалеку, так что паб был удобен и для него и для меня.
– Привет. Заказать тебе еще кружку? – спросил он.
Я согласно кивнул, и скоро он вернулся с двумя пинтами йоркширского. Роб отхлебнул из своей кружки, блаженно закрыл глаза и расслабил плечи.
– Давно мечтал о глотке пива, – вздохнув, сказал он.
– Неудачный день?
– Можно и так сказать, – ответил Роб и удрученно покачал головой. – Я сам во всем виноват. Вчера я купил пакет немецких, рассчитывая, что сегодня на рынок будет выброшено меньше наличных, чем ожидалось.
– Так в чем же проблема? – не понял я. – Разве ты не был прав?
– Да. Курс поднялся на один пункт. Но я, вместо того чтобы продать и получить прибыль, купил еще.
– Зачем?
– Не знаю. Мне просто показалось, что так нужно сделать. А потом этот сукин сын Пель сказал, что, несмотря на хорошие показатели, федеральный банк ФРГ еще обеспокоен грядущей инфляцией, и курс упал на полтора пункта.