— Ну надо же, жуть-то какая! — посочувствовал ему Человек. — А ты не такой идиот, каким выглядишь. Ладно, у тебя есть выбор: ты говоришь нам, где чип, и остаешься живой. Или не говоришь — и остаешься не совсем живой. Я бы даже сказал, совсем не живой. Выбирай. И хватит ныть, лингвотранслятор переводит твое дрожание как плач великовозрастного ребенка. Отдает дебилизмом. Это раздражает.
— Чип у меня, — Рафтулах, стараясь заглушить дрожь, полез в гермокарман и достал оттуда тонкую пластинку устройства. — Я боялся, что его повредят в ходе перестрелки! Вот. — Он протянул его Человеку. — Вы меня съедите, да?
— Обязательно! — заверил его монстр, забирая чип. — Но сейчас обеденное время у нас уже прошло. Так что мы вернемся за тобой в другой раз.
Человек посмотрел на своего соплеменника, удерживающего Рафтулаха, и тот разжал руку. Хорунжий шлепнулся на палубу, гремя скафандром. Люди, занимавшие оборону на капитанском мостике, проявлялись у стен и проворно выскакивали из помещения. Поняв, что человеческие монстры уходят, Рафтулах бросился за их командиром.
— Господин! Можно мне с вами? — взмолился он. — Меня все равно убьют! Никто не поверит, что я не совершал предательства! Умоляю вас! Позвольте мне уйти с вами! Я умею пользоваться гиперпеленгатором, сопряженным с мегаусилителем наносигнала! Я могу чистить его и содержать в порядке! Я могу проверять аварийные спасательные капсулы, давно не проходившие технического обслуживания! Я умею превосходно драить палубу!
— «Клинок-8»! — Командир Людей обернулся к воину, что держал Рафтулаха. — Похоже, ты уронил его со слишком большой высоты и он ударился головой. Это очень негуманно с твоей стороны. Теперь у него развился синдром гастарбайтера.
— Виноват! — бодро откликнулся тот. — Разрешите вопрос, Командующий? Что такое «гастарбайтер»?
— Это такое черноватое, плохо соображающее и вечно грязное средство, использовавшееся в древние времена правительствами для борьбы с благосостоянием собственных народов, — ответил командир монстров. — Забудь, оно кануло в Лету три с лишним тысячи лет назад. И за его возрождение положена немедленная смертная казнь. Хорунжий! — он обернулся к Рафтулаху. — Потеряйся! Не то съедим.
— Мне никто не поверит… — тоскливо выдохнул Гредринианец и обреченно уселся на палубу. — Меня обвинят в предательстве и скормят Инсам. Это нечестно… я никого не предавал, я хотел как лучше! — Он уставился в пол и тихо добавил: — Я хотел стать ученым…
Воин, что водил каким-то устройством над гиперусилителем, быстро подошел к Рафтулаху и повторил над ним ту же манипуляцию. Он посмотрел вслед командиру, и тот оглянулся. Пару секунд они смотрели друг на друга, и хорунжий понял, что между ними идет радиообмен по какой-нибудь хитроумной закрытой линии. Люди большие мастера на всякие высокотехнологичные штуки.
— Пойдешь с нами, хорунжий! — неожиданно произнес командир чудовищ. — Ты все еще излучаешь. Так тебя и действительно шлепнут. Держись возле меня, если выживешь, там разберемся, что с тобой делать. Бегом марш!
— Я прекрасно понял вас, господин Командующий! — заорал, вскакивая, Рафтулах, и со всех трех ног помчался догонять жутких человеческих монстров.
Пятерка «Вампиров», отчаянно маневрируя, уходила от несметного облака истребителей, наседавших со всех сторон. Десантные корабли огрызались огнем и использовали преимущество в скорости, но применить форсажное ускорение не удавалось. За время проведения операции по захвату Миноритарного Акционера Ваау весь карательный флот противника бросил свои позиции и устремился спасать флагман. Теперь отовсюду навстречу «Вампирам» мчались тысячи вражеских кораблей, и перейти на сверхсветовую скорость без опасности столкновения пока возможности не представилось. Пилоты делали все, чтобы вывести машины с линии удара линкора «Александэр» и при этом не быть сбитыми противником. Щиты трещали по швам под непрерывным ливнем ударов, системы ремонта брони работали на пределе мощности, латая повреждения, и счет шел на секунды.
Тринадцатый бросил взгляд на тело Ваау. Тот неподвижно лежал на гравиплатформе в состоянии комы. Все произошло в точности, как предсказывал Андрей. Едва Чебурашка оказался от Миноритарного Акционера в десятке шагов, тот потерял сознание и рухнул, словно подкошенный. С тех пор так и лежит, испуская то самое ощущение чего-то злобного, исключительно враждебного и очень далекого. Для того чтобы исключить любые проколы и неожиданности, мышонок сразу после захвата уселся на грудь пленному и не двигался с места. Алекс посмотрел на донельзя сосредоточенного команданте и послал ему мысленный образ: «Смотри, осторожнее, не раздави его своей мощной тушей!» В ответ Че заявил, что, между прочим, весит целых восемьсот грамм, это очень серьезная мышечная масса, и потому он и сам уже подумывает, а не сменить ли место сидения, чтобы у пленного не возникло пролежней. Алекс поинтересовался, не является ли понятие «серьезная мышечная масса» большим скоплением мышей, но команданте лишь возмущенно пискнул, отвергая столь кощунственно-превратную двоякость толкования. Тринадцатый улыбнулся, глядя на Друга. Этого ничем не возьмешь, он заранее уверен, что они выберутся из любой передряги. Командующий посмотрел на сфероид тактического анализатора. Кольцо врагов сжималось, все новые и новые корабли противника выходили на дистанцию удара, еще немного, и щиты не выдержат. Добраться до флагмана под полями преломления оказалось легче, чем уйти. Никто не ожидал, что враги поумнеют настолько, что так грамотно выйдут из гипера, сразу окружив линкор «Александэр». Для операции захвата это ничего не меняло, но вот эвакуация мгновенно превратилась в задачу предельной сложности. Впредь стоит учитывать изменения в поведении марионеток Идеального, раз они начали интересоваться вопросами тактики. Впрочем, до уровня Владетелей прошлой войны им еще далеко, и необходимо пользоваться этим, пока есть возможность. Но наша главная надежда лежит сейчас на этой гравиплатформе, придавленная серьезной мышечно-ушастой массой. Если Андрей сумеет вытянуть из него хоть что-то…
— Тринадцатый, я — «Коробочка-1»! — раздался во внутреннем эфире голос Алисы. — Десять секунд до выхода из фронта атаки!
— Принял тебя, — ответил Командующий и переключился на канал связи с эскадрой: — Внимание эскадре! Готовность — восемь секунд! Командирам кораблей действовать самостоятельно!
Одна из отметок «Вампиров» на тактическом анализаторе запульсировала розовым цветом.
— Я — «Коробочка-4»! — зазвучал голос пилота. — Защита пробита, получаю множественные повреждения, потеря скорости двадцать процентов! На борту трое «трехсотых»!
— Всем «Коробочкам»! — Тринадцатый немедленно вышел в эфир. — Разворот! Взять поврежденную машину на гравитационную…
Отметка четвертой «Коробочки» полыхнула ярко-розовым и исчезла. Система биологического мониторинга замерцала красными строками, сообщая о боевых потерях. Тут же последовал доклад:
— Я — «Коробочка-5»! — Голос пилота был спокоен и сосредоточен. — «Коробочка-4» уничтожена! Спасательных капсул не наблюдаю. Отстреливаю сборщиков ЭСС-модулей. Истребители противника ведут по ним огонь! Мы не успеем подобрать всё!