— Тоже неплохая идея, — ухмыльнулся Дэниел. — И она почти сработала.
— А кто убил доктора Катарро?
— Русские. Они должны были разобраться и с тобой.
— А как насчет Джона? Зачем тебе нужно было его убивать?
— Это было необходимо. Он вспомнил, что Фрэнк говорил ему что-то о «Невроксиле-5», и позвонил мне узнать, не беседовал ли твой тесть на эту тему и со мной. Джон сказал, что звонил тебе и ты придешь к нему обсудить проблему лекарства. Я понимал, что необходимо немедленно заткнуть ему рот.
— И ты выстрелил ему в спину.
— Да, я должен был сделать это ради собственного спасения. А в этом нет ничего плохого.
— Ничего плохого?! — воскликнул я, не в силах скрыть изумления.
— Я жив, Саймон, и впредь намерен делать все, чтобы как можно дольше оставаться в этом приятном состоянии.
Дэниел совсем не походил на убийцу. Этот бледный, тощий и казавшийся недалеким человечек по всему облику своему был создан, чтобы горбиться за компьютером, а не размахивать револьвером. Но я хорошо знал Дэниела. Его отличала чудовищная алчность, и, кроме того, он был бесконечно уверен в своем умственном превосходстве над всеми остальными. Именно в силу своего характера Дэниел оказался перед дилеммой — или Фрэнк, или он. Все его моральные принципы подчинялись лишь собственным интересам. Дэниел знал, что его могут убить и он спасет себя убийством коллеги. Поэтому он без колебаний пошел на убийства, обеспечив себе надежное алиби и сделав главным подозреваемым меня.
А убив однажды, он был вынужден убивать снова и снова.
Мы молча поджидали Лайзу. Она сказала, что вернется домой до того, как позвонит Гарднер Филлипс, — то есть до одиннадцати пятнадцати. Я припомнил, что Лайза любит опаздывать. Раньше эта привычка меня раздражала, но теперь я молил Бога, чтобы жена вернулась как можно позже.
В кухне громко шипел кофейник.
— Принести тебе кофе? — спросил я.
— Не надо! Сиди где сидишь!
Я остался на месте. Стоящие у стены часы тикали все громче и громче. Дэниел пытался выглядеть спокойным, но с каждой минутой показное хладнокровие давалось ему все труднее. Он все время ерзал на стуле, а над его верхней губой выступили мелкие капельки пота.
Мне тоже было не по себе. Первоначальная бравада, с которой я ожидал выстрела, испарилась. Теперь, когда мне удалось избежать тюрьмы, остаться в живых после покушения и наладить семейную жизнь, смерть представлялась совершенно неуместной. Ну и мерзавец же этот Дэниел! Джон был совершенно прав в своих оценках этого типа.
Половина одиннадцатого.
Зазвонил телефон. Это был пронзительный трезвон допотопного аппарата, не знакомого с современной цифровой системой. Звонил Гарднер Филлипс. Я протянул руку к трубке.
— Не трогай! — выпалил Дэниел. — Оставайся на месте!
Пришлось повиноваться. Мы оба молча смотрели на телефон, а тот надрывался, чтобы привлечь к себе внимание. Филлипс, вне сомнения, был человеком упорным. Прежде чем аппарат умолк, я насчитал тридцать звонков. Когда наступила тишина, Дэниел заметно успокоился.
Мысли кружились в моей голове в бешеном вихре. Я не сказал Гарднеру Филлипсу, где нахожусь. Он знал только номер телефона. С помощью полиции адвокат без труда сможет установить мое местонахождение и направить помощь. Копы будут здесь уже через двадцать минут.
Но сделает ли он это? Я сказал, что дело важное и не терпит отлагательства, но о том, что это вопрос жизни и смерти, я не говорил. Скорее всего Филлипс подождет полчаса и позвонит снова.
Но через полчаса я уже стану покойником.
Без четверти одиннадцать. Время моей кончины неумолимо приближалось. Единственным утешением служило лишь то, что Лайза к этому моменту, видимо, опоздает, и у нее, таким образом, будет шанс остаться в живых. Боже, помоги ей выжить!
Без пяти одиннадцать.
И в этот момент я увидел Лайзу. Возвращаться она решила по лесной тропинке и теперь приближалась к дому с той стороны, которую пока видел только я. Но уже через несколько секунд она пройдет перед большим окном гостиной, и Дэниел ее увидит.
Я смотрел на Дэниела, но краем глаза видел, как подходит к дому Лайза. Она улыбалась, пытаясь привлечь мое внимание, не зная пока о присутствии в доме еще одного человека. С того места, где она находилась, Дэниела видно не было.
Когда до окна оставалась лишь пара ярдов, я решил действовать.
— Не знаю, как ты, а я хочу кофе, — медленно произнес я, чтобы не напугать Дэниела, поднялся со стула и направился в кухню.
— Оставайся на месте! — рявкнул он, следя за каждым моим движением.
Я помнил, что Дэниел убил Фрэнка и Джона выстрелом в спину. Не исключено, что он не решится стрелять в человека, глядя ему в глаза.
Поэтому я шел медленно, обратившись к нему лицом и подняв руки над головой.
— О'кей. Ты можешь держать меня на мушке. Но я хочу кофе.
— Стой, или я стреляю!
Я чувствовал, как по моему телу катится пот. Это не была пустая угроза. Мерзавец действительно готов стрелять. За окном, к которому Дэниел теперь стоял спиной, я скорее чувствовал, чем видел присутствие Лайзы. Я понимал, что малейшее движение глаз в направлении окна заставит Дэниела обернуться. В этом случае мы оба — покойники. Я почувствовал, что Лайза остановилась. Увидев Дэниела, она пригнулась и исчезла из моего поля зрения.
— Ладно, ладно, — примирительно произнес я и двинулся назад к стулу.
— Саймон, я намерен тебя убить, и ты это знаешь, — сказал Дэниел. — Время пока еще не пришло, но если ты не оставишь мне выбора…
Я сел на стул, и мы снова стали ждать. Интересно, что предпримет Лайза? Я очень надеялся, что она убежит и позовет полицию. Старинные дедушкины часы показывали без двух минут одиннадцать.
Времени на то, чтобы меня спасти, у Лайзы не оставалось. Но его было вполне достаточно, чтобы спастись самой и спасти нашего будущего ребенка.
Смерть, от которой меня отделяла лишь минута, становилась реальностью. Мне было очень страшно, однако уверенность в том, что Лайза и ребенок в безопасности, придавала мне сил. Теперь их должно хватить на то, чтобы умереть.
Дэниел, видя, что назначенный им срок неумолимо приближается, похоже, собирался с духом. Его тело напряглось, а на лице выступили капельки пота. Оказалось, что хладнокровное убийство после беседы с жертвой не такое простое дело.
Часы пробили одиннадцать.
Дэниел поднялся со стула и облизал губы. Револьвер в его поднятой руке слегка подрагивал.
— Думаю, она не вернется, — произнес он.
— Похоже на то, — спокойно промолвил я.