— Слышь, земляк, ботинки почистишь? — спросил один с лицом кавказского типа, но с рыжими волосами.
— Смотря, сколько заплатишь, — растягивая слова, с блатной интонацией произнес он. — Уж больно они у тебя грязные…
— Вот столько! — рыжий извлек из кармана газетный фунтик, неспешно развернул и показал содержимое: буро-рыжие крупинки разного размера с зеленоватым оттенком.
Звягинцев рассматривал то, чего никогда не видел, а оба продавца внимательно изучали Звягинцева.
Он взял товар в щепотку и по тяжести понял, что это действительно золото.
— Ну, как, нравится? — улыбаясь, спросил напарник рыжего. Улыбка получилась нехорошей, лучше бы ее вообще не было.
— Я в этих делах не спец, — с трудом сохраняя спокойный тон, сказал Сергей. — А того, кто в металле шарит, такие слезы не интересуют.
— А сколько ему надо? — теперь спросил рыжий.
Сергей пожал плечами.
— Не знаю. Может, ведро, может, два…
Напарник рыжего повернулся и молча пошел к машине. Открыл дверцу, вытянул тяжелую сумку и вернулся.
— Ведра с собой нет, а вот что есть…
Он извлек сверток, размотал и вытащил на свет божий бутылку из-под шампанского.
— Это тоже слезы, — сказал Звягинцев.
— Возьми, подержи! Только не урони…
Если бы не это предупреждение, Сергей обязательно уронил бы бутылку. Потому что весила она не меньше десяти килограммов.
Продавцы высокомерно рассмеялись.
— А ты ведро хотел!
Звягинцев кивнул.
— Ладно, это другое дело. Сейчас спец приедет, и будете торговаться.
Он достал телефон, машинально набрал номер Видина.
— Товар хороший, приезжай! — сказал он.
Увидев его жест, сантехник и покупатель сигарет побежали к сапожной будке. В руках у них были пистолеты.
— Стоять! — кричал Черемхов. — Стрелять буду!
Продавцы ощерились, как загнанные в облаву волки.
— Ментам продали, суки! — рыжий выдернул из-под куртки двуствольный обрез и направил на Звягинцева. Черные отверстия уставились в лицо, как ворота на тот свет. Сейчас полыхнет — и все! Сергей инстинктивно схватил дубинку и бросил. Тяжелая железяка попала рыжему в лицо и раскровянила губу. А он до сих пор был еще жив, хотя толстый палец с коротко стриженным ногтем, отчаянно дергался на спуске.
Увидев обрез, Черемхов действительно выстрелил в воздух. Раз, потом второй… Преступники бросились к своей машине. С Лысой горы, наверное, на выстрелы, выехал «УАЗ» ППС. Из правого окна торчал автомат. Волин и Черемхов блокировали «жигуль».
— Руки поднять, завалим! — истошно орали они. — Поднять, сказал, стреляю!
Кавказцы заметались, рыжий переводил обрез с одного на другого, но, видно, оружие заклинило.
— Наземь! Лягай наземь! — рявкнул коренастый патрульный, выпрыгнув из автомобиля и в упор целясь в бандитов из автомата.
Всем стало понятно, что сейчас начнется стрельба. Но огневое преимущество было на стороне милиции. Обрез звякнул об асфальт. Кавказцы нехотя подняли руки. Если бы злые взгляды могли испепелять, то от сотрудников остались бы только пять кучек серой пыли. Но такое бывает только в мистических фильмах. Поэтому задержанных заковали в наручники и запихали в задний отсек «УАЗа».
— Зря вы сюда полезли, — кривя рот, произнес рыжий. — Это политика. Золото продаем, оружие покупаем, за свободу народа воюем. Вы что, самоубийцы?
— Заткнись! — трясясь в горячке несостоявшейся перестрелки, скомандовал пэпээссник. — А то зубы выбью!
Дверца с лязгом захлопнулась.
Тяжеленная бутылка осталась стоять на дощатом полу сапожной лавки, на столе рассыпалось несколько буро-рыже-зеленых крупиц. Сергей завернул их в клочок бумаги и сунул в карман, а бутылку отнес в «УАЗ». Потом взял обрез, покрутил в руках, легко сдвинул овальный прямоугольник с пупырышком, поднял стволы в пасмурное небо и нажал спуск. Раздался грохот, руку отбросило вниз, а вверх со свистом улетел заряд картечи. Коллеги шарахнулись в стороны.
— Ты что делаешь?!
— Р-р-реб-б-бя-т-т-та, он з-заб-б-был п-п-пред-дохрран-н-нитель сн-нять! — заикаясь, произнес Сергей, представляя, как лежал бы сейчас в будке с развороченной грудью.
В отделе участники операции написали рапорта. Все предвкушали премии, а может, и правительственные награды.
Но неожиданно оказалось, что в бутылке никакое не золото, а обычная колчедановая руда. Удивленный Звягинцев отнес свои крупинки знакомому ювелиру.
— Стопроцентное приисковое золото! — уверенно сказал тот. — Ваши эксперты что, совсем безграмотные? Или забашляли им хорошо?
«Это дело рук Видина! — решил Звягинцев. — Поделился с руководством, получили фиктивную экспертизу — и все в порядке, все довольны! А то, что мы своими шкурами рисковали — так это побоку!»
А на следующий день подполковник вызвал его к себе и попросил переписать рапорт: дескать, ты же из обреза выстрелил, теперь ничего не докажешь. Найдут твои отпечатки, скажут, что это твоя пушка! Пусть лучше оружия вообще не будет! Зачем нам лишний геморрой?
Геморрой никому действительно не нужен, и в новом варианте рапорта обрез рыжего продавца бесследно исчез.
Задержанных через двое суток выпустили. Гуссейна это сильно обеспокоило.
— А они мне ничего не сделают? Может, лучше на время уехать?
Сергей проконсультировался у Видина.
— Да кому он нужен! — пренебрежительно ответил подполковник. — Пусть пургу не гонит!
Именно так по смыслу, но более мягко, Сергей ему и передал.
— Хорошо, — смиренно ответил Гуссейн. И сразу спросил: — Вы можете оформить регистрацию для моего земляка? Он заплатит, а я с вами поделюсь!
— Конечно, — ответил Звягинцев. — И делиться не надо, ты ведь на нас работаешь… Приноси его документы!
Гуссейн был очень доволен. А через неделю его убили: изрезали ножом в темном переулке перед общежитием.
— Видно, за махинации с регистрацией, — сказал Видин, когда узнал об этом.
Вечером, остановив затонированный «БМВ» седьмой модели, Колтунов, как всегда, попросил документы, сквозь приспущенное стекло рассмотрел, что салон до отказа забит пассажирами, ощутил внутри напряженную тишину и почувствовал биоволны отчетливой угрозы. Никого из коллег рядом не было: Сидорчук поднялся на пост, а Вепрев пошел в дощатый туалет на заднем дворе.
Заглянув в документы, он ощутил, как по спине прошел холодок: техпаспорт был выдан на «мерседес SL» с тем же государственным номером, который сейчас стоял на проверяемой машине. Все стало ясно: в машине опасные и дерзкие преступники! Жизнь инспектора повисла на волоске. Проще всего сейчас было сунуть документы обратно в черную щель и произнести традиционную фразу: «Счастливого пути!»