Проводив летчика за дверь, Антон вернулся в номер и принялся разбирать вещи.
* * *
Осторожно раздвинув плотную стену тропических трав, Филиппов выглянул на дорогу, которая, впрочем, больше напоминала широкую тропу, нежели то, о чем говорило условное обозначение на карте. Еще бы, проложенное несколько десятков лет назад, в период расцвета туристического бизнеса, шоссе через некоторое время оказалось ненужным занятой переворотами и войной стране. Теперь остатки неширокой ленты асфальта, изъеденные ливнями и растительностью, походили на илистое дно пересохшей речки.
Дикие бананы и гигантские стрелы бамбука, росшие по обе ее стороны, образовали над ней ажурную арку, сквозь которую едва пробивался солнечный свет. Пение птиц слилось в сплошной беспорядочный шум с пустым, присущим спертому пространству, эхообразным отзвуком.
Он вновь улегся на живот, положив голову на согнутую в локте руку.
Это был второй привал его команды с того момента, как они высадились из тесного грузового отсека вертолета огневой поддержки, летевшего в направлении Киквита. Минутная посадка на промежуточном участке попутного полета обошлась Антону в тысячу долларов. Еще в гостинице от летчиков ему удалось узнать, что из Западного Конго ни самолеты, ни вертолеты в Заир не летают. Паромная переправа через реку Конго давно перестала функционировать, а ширина реки в этом районе составляет почти двадцать километров. На что рассчитывал Подковыркин, отправляя их сначала в Браззавиль, было непонятно.
За три часа они прошли чуть больше четырех с половиной километров. Оказавшись в тропических дебрях, его и без того измотанные попутчики заметно приуныли. Этих людей можно было понять. В таком обилии зелени, кишевшей разного рода ползающими, прыгающими и летающими ядовитыми гадами, с нескольких шагов невозможно было разглядеть даже слона, не говоря о двух гранитных валунах, выступающих из земли на метр, между которыми, по словам Белого, он оборудовал тайник. На карте-схеме, которую он вручил Филиппову перед самым отъездом, это место было отмечено кружком с двумя треугольниками. Они располагались в полусотне метрах от двадцатиметровой скалы и основной россыпи огромных камней.
Ко всему прочему, все плохо спали ночью. Сказалась не только жара, которая усугубилась еще больше после ливня, но и пугающая неизвестность.
Мерзкий и липкий пот, горячий и влажный воздух, при вдохе вызывающий тошноту, к полудню успели изрядно измотать. Не хотелось ни шевелиться, ни даже думать. Духота, необходимость проделывать путь в хитросплетениях лиан, ветвей и травы, непрерывно махая огромным мачете, врезавшиеся в плечи лямки тяжелого рюкзака, постоянно цепляющегося за что-то своими карманами, окончательно деморализовали прокуренного и пропитого Тарзана. Он начал отставать.
Окинув взглядом людей, не соизволивших ради пятнадцатиминутного отдыха снять рюкзаки, а прямо так и завалившихся на них, Антон кашлянул:
– Все, пора.
Лебедев и Гуру поднялись, Тарзан некоторое время продолжал лежать.
– Нам нужно пройти еще семнадцать километров, а потом найти ориентиры, – напомнил ему Антон.
– Знаю, – недовольно поморщившись, буркнул в ответ тот. – Пять минут ничего не решат.
– Решат, – уверенно заявил Антон. – Ты не отдохнешь, а расслабишься, и будет еще хуже.
– Тоже мне, учитель туристов, – пробурчал тот, однако последовал примеру остальных.
– Один из нас должен идти впереди, – дождавшись, когда все поправят амуницию и будут готовы двигаться дальше, сказал Антон. – На удалении зрительной связи.
– Это еще зачем? – хмыкнул Гуру.
– Чтобы исключить для основной группы внезапную встречу с противником. Один человек издает меньше шума, чем четверо, а в случае чего, вступив в бой, даст возможность рассредоточиться идущим следом.
– Это типа камикадзе, – усмехнулся Тарзан.
– Он прав, – вмешался до этого молчащий Лебедев. – Без головного дозора больше шансов влипнуть. – Он посмотрел на Антона: – Давай я пойду. Мне это по Афгану знакомо.
– Чего ты у него разрешение спрашиваешь? – неожиданно возмутился Гуру. – Его, по-моему, никто старшим не назначал!
– Слушай, ты, – вспылил Лебедев, – заткнись!
Назревал нешуточный скандал, который мог неизвестно чем закончиться, и Антон встал между ними:
– Все, кончай базар!
– А то что будет? – взвился Гуру.
Разговор был прерван шумом взлетевших с тревожными криками птиц. Развернувшись на звук, Антон увидел в нескольких десятках метров качающиеся ветки. То ли их задели крыльями потревоженные пернатые, то ли еще кто-то. Неожиданно послышался едва уловимый ухом лязг металлического предмета.
– Докричался, лох сраный, – со злостью прошипел Лебедев, присаживаясь на одно колено и направляя ствол автомата в сторону подозрительного звука.
Антон, забыв о склоке, указал Тарзану рукой направление, где тот должен занять позицию. Знаками дал понять Гуру, чтобы он оставался на месте, а сам, сняв рюкзак и оставив его у банановой пальмы, бесшумно ступая, направился в обход места, где чем-то были напуганы птицы.
Одетого в камуфляжную куртку и серые измазанные грязью штаны негра в синей кепке он увидел, когда тот направил на него ствол автомата. Абориген сидел за каким-то экзотическим деревом с покрытым похожей на шерсть порослью стволом. О том, что этот человек не является бойцом регулярной армии, говорила его внешность. Либо это был представитель повстанцев, либо местный житель из расположенной неподалеку деревни. Оружие в Заире было практически у каждого, а средняя стоимость автомата была около десяти долларов. Пытаясь определить, один он здесь или нет, одновременно ломая голову над тем, как избежать кровопролития, Антон, не снимая руки со спусковой скобы автомата, направленного в ответ, постарался изобразить на лице дружелюбную улыбку и медленно поднял левую руку вверх. Однако распоровшая звуки джунглей автоматная очередь бросила Филиппова на землю. Он отчетливо видел, что «папуас» не стрелял в него, но странно дернулся. Огонь велся с нескольких шагов от негра, из зарослей. По-видимому, стрельбу начал кто-то из компаньонов, и негр, отвлеченный Филипповым, не заметил, как к нему подкрались. Почти одновременно джунгли словно ожили. Треск очередей раздался сразу с нескольких направлений. На Антона полетели срезанные пулями ветки. Пытаясь определить по звуку, откуда по нему ведется огонь, он перевернулся на спину. Обилие зелени и влажность создавали впечатление, что из автоматов молотят со всех сторон. Наконец Антон заметил мелькнувшую в зарослях фигуру. Не раздумывая, он влепил по ней из автомата и сразу сменил позицию, ужом переместившись на несколько метров в сторону своих. Оттуда, куда он стрелял, раздался животный вой и какая-то незнакомая и быстрая речь. Примерно прикинув расстояние, он вынул гранату и критически посмотрел на предполагаемую траекторию ее полета в случае броска. Лианы, ветви деревьев и бамбук создавали море препятствий на ее пути. Антон чертыхнулся, основной боекомплект был в рюкзаке, который он оставил. Если бы была «эфка», которая независимо ни от чего взрывается лишь через четыре секунды, то она, возможно, долетела бы. «РГН», срабатывающая от касания, может шарахнуть прямо над головой. От броска пришлось отказаться. Между тем треск очередей стих так же неожиданно, как и начался. Вой подстреленного Антоном человека тоже прекратился. Теперь на разные голоса шумели растревоженные джунгли. Поднявшись, Антон осторожно направился обратно. Не доходя пару десятков метров до лежащего лицом вниз и не подающего признаков жизни негра, он остановился. В нескольких метрах позади убитого послышался звук трущихся по материи ветвей. С другой стороны тоже кто-то пробирался сквозь заросли.