– Понятно, – Грымов прошел в расположение и сел на стул у своей кровати.
Он прекрасно знал, почему начальник связи, как говорится, «съехал с катушек». Алиахметов после завтрака подошел к нему у столовой и рассказал, что накануне подбросил Авдееву анонимное письмо, в котором советовал присмотреть за женой. Написано оно было от руки русской женщиной за небольшую плату. Она и предположить не могла, кому и зачем было адресовано послание. Алиахметов представил все таким образом, будто просто хочет разыграть друга.
Славик отвернулся к окну. Стоило остаться одному, как он невольно возвращался во вчерашнюю злополучную ночь. Славик пытался представить себе, как могли обернуться события, поступи он по-другому, и не мог.
После всего кошмара чеченцы вывели его во двор, дождались, пока умоется, и даже принесли зеркало и бритву, а потом побрызгали одеколоном. В довершение всего Грымову ввели в вену какой-то препарат, проинструктировали, чтобы вел себя как обычно, и выдворили за ворота.
Еле волоча ватные ноги, он дошел до КПП, где удивил наряд своим возвращением. Пришлось соврать, что дежурил на узле связи в прокуратуре и не стал ждать, когда оттуда пойдет машина, а добрался пешком. Благо здесь недалеко, да и светло уже.
В казарме, как он и предполагал, его отсутствия никто не заметил. Чтобы чем-то себя занять, а заодно избежать разговоров с сослуживцами, снова по пояс разделся и долго мылся. Потом был завтрак, занятия, обед, после которого он принялся готовиться к наряду. Постепенно Славик понял, что может жить среди своих сослуживцев, не выдавая волнения. Но страх не проходил. Грымов на это и не надеялся. Он не находил себе места, не чувствовал вкуса пищи. Славик и в страшном сне не мог представить, что когда-то может превратиться в самого настоящего убийцу. Перед глазами постоянно стояла Рита. Именно из-за этой рыжеволосой красавицы он пошел в армию и остался служить на Кавказе в надежде заработать на первое время немного денег. Что будет, если она узнает, что он натворил?
– Узнает! – Внезапный шепот над самым ухом бросил в жар и заставил соскочить с табурета. Славик оглянулся. Но рядом никого не было.
– Фу ты, черт! – он трижды перекрестился, поймав себя на мысли, что раньше никогда так не поступал, а если и осенял себя крестным знамением, то делал это в церкви да при молебнах, которые периодически проводил в бригаде приходящий священник.
Сердце колотилось точно так же, как и в ту злосчастную ночь.
«Наверное, нет мне теперь прощения, – с тоской подумал он, снова садясь на свое место, – я ведь все заповеди нарушил».
Снова к горлу подступил ком. Что будет после того, как он выполнит последнее поручение бандитов? Они придумают ему новое? Конечно, а когда он перестанет быть им нужен, попросту убьют.
Сзади раздался шум. Славик обернулся. Из канцелярии роты вышел Авдеев и направился к выходу. Грымов хотя и пытался подготовиться к этой встрече, но сейчас оробел, из головы напрочь вылетели заранее заготовленные к разговору с майором слова.
«Надо было для храбрости накатить», – с тоской подумал он, направляясь следом.
Авдеев вышел на улицу, прошел в курилку, достал сигареты. Грымов оглянулся по сторонам, лихорадочно прикидывая, как все же преподнести майору «новость». Но в голову ничего не лезло.
«Товарищ майор, это, конечно, не мое дело, – стал быстро соображать он. – Нет. Товарищ майор, извините, но думаю, что лучше сказать… Тоже бестолково! И вообще, театр абсурда, сержант лезет в жизнь офицера! Он сейчас мне морду набьет! Точно. По-другому и быть не может. Почему бы Алиахметову не взять это на себя? Все же прапорщик, и возраст у них один». – Злясь на себя, он направился в курилку.
– Что, Грымов, такой хмурый? – вопрос Авдеева заставил его вздрогнуть. В голове окончательно все перемешалось. Славик уставился на майора, глупо хлопая глазами.
– Что с тобой? – Авдеев задержал сигарету у рта.
Взгляд тоскливый. Заметно, что офицер заговорил с сержантом через силу, лишь потому, чтобы отвлечься от каких-то своих невеселых мыслей. И тут Грымова осенило.
– Я думал, вы на рынке…
– Чего я там забыл? – удивился майор.
– Хм. – Грымов сделал вид, будто уходит, потом неожиданно собрался с духом и выпалил: – Там лейтенант, разведчик… В общем, пьяный он.
– Так! – протянул Авдеев. Рука с сигаретой мелко затряслась. – И что?
– Он там с другим командиром взвода…
Грымов окончательно стушевался.
– Говори! – потребовал Авдеев.
– Будь я офицером, обязательно ему бы за вас морду набил, а так никто не поймет…
– Почему ты за меня должен избивать Пахомова? – безошибочно точно назвал фамилию одного из трех командиров взводов Авдеев, чем окончательно убедил Грымова в том, что прапорщик свою часть работы сделал.
– Он там вашу жену и вас грязью поливает…
И без того неважно выглядевший Авдеев переменился в лице.
– Пойдем, покажешь!
– Не могу, – растерялся Грымов, лихорадочно придумывая причину. – В наряд должен идти. Инструктаж скоро.
Авдеев оглянулся на плац, куда уже вышел караул и несколько дежурных по подразделениям.
– Где он?
– У Лиса в палатке.
– Кто такой?
– Сладостями торгует с женой…
Авдеев развернулся и быстрым шагом направился в сторону КПП.
Грымов вернулся в роту.
– Ты что как в воду опущенный? – спросил столкнувшийся с ним нос к носу лейтенант Никитин.
– Я? – испуганно переспросил Грымов. – Нормальный. А что?
– Ты Авдеева не видел?
– Нет, – соврал Грымов и проскочил в двери.
Оказавшись в казарме, прошел к оружейной комнате, получил у старого дежурного штык-нож. Состояние было паршивым. На душе скребли кошки. Он не знал, что делать. На минуту присел, бессмысленно глядя в одну точку. И вдруг подскочил с табуретки. А ведь именно сейчас убивают Авдеева! Но ведь еще можно что-то изменить! Что, если рассказать все начальнику штаба? Или сразу особистам? Но на это уйдет время! Неожиданно на него словно снизошло озарение. Надо догнать Авдеева и вернуть! Все рассказать ему! Его еще можно спасти! Посадят? Ну и пусть! Так мне и надо.
Он бросился из комнаты. На одном дыхании добежал до КПП и рванул на себя дверь. В узком коридорчике, у дверей напротив, за вертушкой, скучал с автоматом караульный.
– Куда?! – Он преградил Грымову дорогу.
– Сашка, ты чего? Я с Авдеевым, – заторопился Грымов. – Он только что прошел, а меня отправил за…
Он не договорил, оттеснил солдата и выскочил на улицу. Прохожие с удивлением наблюдали за тем, как сержант стремительно пронесся через две улицы и перешел на шаг лишь перед воротами небольшого рынка. Народу было немного. Он направился в конец крайнего ряда и остановился перед прилавком с конфетами.