– Что желаешь? – спросила чеченка и поправила стопку шоколада.
– Где Лис?
– Какой такой Лис? – нахмурила подведенные брови женщина.
– Хозяин твой! – прорычал Грымов и бросился между столиками. Здесь стояли контейнеры. Двери одного из них были открыты, но брезентовый полог опущен. Однако едва Грымов хотел проскочить под него, как путь преградил молодой чеченец в спортивном костюме.
– Туда нельзя!
– Пусти!
Грымов толкнул его в грудь.
Чеченец схватил Грымова за горло. Однако тот вывернулся и заскочил внутрь контейнера.
– Тебе кого, солдат? – удивленно спросил пожилой чеченец. Он укладывал на деревянную полку свернутый в рулон кусок брезента. Вдоль стены слева стояли одна на одной коробки и мешки.
– Где?! – задыхаясь от бешенства, завопил Грымов и бросился на мужчину.
Тот схватил его за плечи и отбросил, словно котенка, в сторону. Грымов со всего размаха налетел на деревянные полки и упал на пол. Сверху посыпались коробки.
– Ты почему врываешься и начинаешь бить людей?! – с возмущением спросил мужчина.
Грымов встал на четвереньки и поднял на него взгляд:
– Я знаю, сюда майор Авдеев шел… Это я его отправил. Не думай. Я признаюсь сейчас во всем. Вам всем здесь… – Невесть откуда взявшийся в руках мужчины кинжал ледяной иглой вошел в спину. В последнее мгновение Грымову показалось, будто его внутренности обожгло кипятком, а висевшая под потолком контейнера лампочка начала медленно гаснуть.
* * *
Казим пил чай, подсчитывая, как скажется на его финансовом состоянии удачно проведенная операция с сыном русского генерала. Ни Ширрер, ни Муджав не назвали окончательную цену. Сам Казим постеснялся намекать, что такая работа потребует более значительных затрат. Смета, как говорят строители, уже превысила запланированные три тысячи долларов вдвое. Алиахметов потребовал увеличить вознаграждение. К тому же пришлось заплатить кругленькую сумму кому надо на постах, чтобы вывезти Пахомова в предгорье. Теперь еще по сто долларов торговцам с рынка…
Казим поставил чашку на стол и посмотрел на часы. Он явно волновался. Именно сейчас на рынок должен прийти майор Авдеев. Его, как и Пахомова, обманет все тот же сержант Грымов. Он подойдет к начальнику связи бригады и «по секрету» сообщит, будто только что был на рынке и своими глазами видел пьяного Пахомова, который набрался где-то по пути из госпиталя. Якобы лейтенант во всеуслышание рассказывал какому-то офицеру, как «наставил рога майору». Конечно, не в такой открытой форме. Но непристойности в отношении жены должны сыграть роль детонатора. Вся комбинация была придумана Назыфом. По его требованию прапорщик Алиахметов за дополнительную плату уже нашептал Авдееву, что лейтенант неровно дышит к его супруге. Так что майор уже был доведен до кондиции. Оставалось, как говорят русские, подлить масла в огонь.
Лай собаки со двора отвлек от размышлений. Казим посмотрел в окно. Возившийся под капотом «Нивы» племянник прикрикнул на Казбека и отправился к воротам. Казим встревожился. Он встал, прошел в другую комнату, из окон которой было видно калитку. Племянник как раз впустил во двор милиционера.
– Шайтан! – процедил сквозь зубы Казим и двинулся навстречу.
– Здравствуй, Казим, – капитан Медоев был участковым уполномоченным в селе. Рядом с ним, с опаской поглядывая на собаку, стоял оперативник в гражданской одежде и с автоматом.
– Заходи, – поприветствовав милиционера, Казим посторонился.
– Спасибо, некогда, – капитан снял фуражку, вытер платком пот.
– Что, даже моджахедов искать не будешь? – насмешливо прищурился Казим.
– Не шути так, – на полном серьезе предупредил Медоев.
– А чего мне бояться? – развел руками Казим. – Честно отсидел свое. Разве мешаю? Зачем пришел, если в гости не заходишь?
– Ты же знаешь, проверять я тебя должен, – напомнил Медоев. – Ты к нам почему только раз в неделю ходишь?
– А сколько надо? – Казим сделал вид, что не знает.
– С твоим прошлым я должен постоянно видеть тебя и знать, что ты не взялся за старое, – с назиданием проговорил милиционер.
– Ты думаешь, я не хочу с хорошим человеком поговорить? – цокнул языком Казим. – Только у меня ведь тоже дела. Сколько лет не был дома? Все делать надо. Крыша течет, забор в саду обвалился. Разве должен так настоящий хозяин жить?
– Я не требую в отделе сидеть, – понимающе кивнул милиционер. – Но появляться должен, как установлено законом, а не когда вздумается.
– Ты сам так сказал. – Казим сделал лицо удивленным. – Я что, мальчик, туда-сюда каждый вечер бегать. Покажи мне такой закон.
– Я здесь закон, – милиционер водрузил на голову фуражку. – Или не согласен?
– Согласен! Почему нет? – пожал плечами Казим.
– Ты второго сентября где был? – неожиданно спросил Медоев.
Вопрос застал Казима врасплох. Опасаясь выдать свою растерянность, он сделал вид, будто сосредоточенно копается в памяти. На самом деле он прекрасно помнил, что в этот день убивал прокурора Сарпова. На этот случай у него было и алиби. Но если он вот так с ходу его предъявит, это только усилит подозрение. Ведь прошел не один день.
– А почему спрашиваешь? – прищурился Казим. – Какое дело на меня повесить хочешь? Неужели ты думаешь, что если человек раз оступился, он до конца дней должен с клеймом ходить?
– Ты не помнишь?
Казим закатил глаза к небу. Вопрос озадачил. Неужели у них на него что-то есть? Вряд ли. Просто прощупывают тех, кто так или иначе пересекался с этим человеком. А Сарпов курировал ход расследования в отношении Оспанова.
– А какой день был? – делая вид, будто напряженно вспоминает, спросил Казим. – Уже много времени прошло. Знал бы, что спросишь, запомнил.
– Вторник, – сокрушенно вздохнул Медоев.
– Не могу точно сказать. В эти дни мы с женой к ее сестре ездили, – стал перечислять Казим. – Потом я дома работал, – он показал рукой на сад. – Груши резал. Племянник и жена могут подтвердить.
– Хорошо, – милиционер направился прочь.
«Надо срочно уходить отсюда, – глядя ему вслед, подумал Казим. – Как он еще не вычислил, что я в Баку летал?»
Казим знал, что рано или поздно ему все равно придется уйти в лес. Говоря языком Муджава, перейти на нелегальное положение. Но он как можно дольше оттягивал этот момент. Если десять лет назад семье воевавшего в горах моджахеда соседи помогали, то сейчас каждый за себя. Все боятся. Милиция взяла за правило так или иначе мстить родственникам боевиков и попала точно в цель. Нет ничего дороже для чеченца, чем семья. И ради нее он готов на все.
Едва Казим вернулся в дом, как пришел Нусрат. Чеченец выглядел возбужденным. Он с опаской посмотрел на дверь в соседнюю комнату, а когда Казим махнул рукой, давая понять, чтобы он говорил, выдохнул: