– Церковь…
– Какая церковь? Знаете, сколько их? Да каждая или почти каждая секта себя к церкви причисляет. Может, записи остались? Книги какие-нибудь? Может, ваша супруга упоминала о каких-либо «святых местах»? Говорила, что собирается уехать в «общину»?
– Нет. – Не упоминала, не оставляла, не говорила… В последние месяцы они с Томочкой вообще не разговаривали, потому как любое самое безобидное замечание приводило к ссоре.
– Значит, никаких зацепок… а девочка ваша, скорее всего, в какой-нибудь общине, которая с одинаковым успехом может быть и на Урале, и в десяти километрах от Москвы. Это я образно говорю. Россия велика, и деревень заброшенных хватает – живи не хочу.
– А учет… Регистрация…
– Какая регистрация, Егор Мстиславович, кому надо их регистрировать? Приезжают в деревню молодые ребята, восстанавливают пару домов и живут – вот вам и община. А то и новые поселения возводят. Но со старыми проще, там и дома есть, и коровники – только работай.
– Но зачем?
– Бизнес. У вас, например, фирму отобрали. А есть те, кто добровольно отписывает свое имущество в пользу общины, это одно. Ну, и взрослый здоровый человек, работающий бесплатно, «за идею», – хорошее приобретение. Это два. Хозяйство подымается, доход приносит. Просто, как все гениальное. Ну, есть еще побочный доход…
– Какой? – Не то чтобы Егору хотелось знать, чем именно промышляют сектанты, но он должен иметь хотя бы приблизительное представление, куда попала его дочь.
– Работа в городе – уборщицы, грузчики, дворники, ничего серьезного или ответственного, чтобы, не дай бог, не привлечь внимания. Милостыню просят опять же. Проституция…
– Что?
– То, что слышали, – капитан вздохнул. – Не хотелось бы вас пугать, но явление не такое уж и редкое. Во многих сектах сексуальная свобода является неотъемлемой частью учения. Тяжелее всего приходится детям…
– И Юля?
– Не знаю.
– И что мне делать?
– Для начала я бы посоветовал вам решить финансовые дела – девочку вам в любом случае не вернут, поэтому не вижу смысла отдавать еще и бизнес. Второе – найдите знакомых жены. Перетряхните вещи, и ее, и дочери, возможно, повезет, и узнаете что-нибудь полезное. Ничего не выбрасывайте – любые бумажки, имена, даты, названия – все пригодится. Наши ребята, конечно, посмотрят, но вы лучше знаете привычки вашей жены… И последнее. Егор Мстиславович, если вам станет что-то известно, не пытайтесь больше действовать самостоятельно. Эти люди – опасны. Сегодня они вам укол сделали, а завтра пулю в лоб пустят. А вместе с вами и девочку уберут, просто на всякий случай, чтобы вопросов не возникло, понятно?
– Нет, ну ты видел, до чего сектанты оборзели! – возмущался Сергеич, Васютка возмущению внимал и старшему не перечил, за что Сергеич Васютку уважал. Впрочем, уважал – это сильно сказано, Сергеич просто снисходил до общения с новичком, да и что ему еще оставалось делать, когда других желающих выслушивать длинные Сергеичевы монологи не находилось.
– Представляешь, одного бизнесмена тут развели, как лоха. А мужик-то не мальчик, конкретный, я тебе скажу, мужик, серьезный, а туда же… – Сергеич выцарапал из кармана пачку «Примы». – Будешь?
– Не, спасибо, у меня свои. – Курить Сергеичев горлодер Васютка не собирался.
– Ну, как хошь.
Сизый дым поплыл по кабинету, в горле запершило, и Игорь поспешно достал свои сигареты, впрочем, не особо надеясь перебить «ароматы» «Примы».
– Так что там, с сектантами?
– Да ничего, – махнул рукой Сергеич, – сделали, как пацана. Этот горе-бизнесмен все время своим бизнесом занимался, а жена тем временем со скуки в религию ударилась, где ей мозги и промыли. Мадам, забрав дочку, сбежала, предположительно к сектантам. Ну а те через пару денечков, когда нервишки у мужика добела раскалились, позвонили и, пообещав вернуть девочку, договорились о встрече. Дальше – совсем интересно…
– Побили?
– Да ну, побили… это ж народ образованный, интеллигентный, и схемы у них тонкие. Встретили по высшему разряду, поговорили по душам. По словам потерпевшего, разговор шел один на один, то есть вроде как по-честному, ему выдвинули ультиматум – либо бизнес, либо дочь.
– И согласился?
– А то ж, куда он денется, дочка – она ведь дороже имущества, подписал все бумаги как миленький.
– А просто дать по шее, чтобы собеседник раскололся?
– Говорил, что сначала думал, что этот… переговорщик вроде как только посредником был. Да и тронь парламентера, так на девочке отыграются. Сам понимаешь, рисковать при таком раскладе не с руки, так что бизнесмен наш послушно подписал все бумаги и собрался домой, ждать девочку.
– Дождался? – в принципе спрашивал Васютка лишь для поддержания беседы.
– Даже не доехал. Сказал, будто потерял сознание в машине, а очнулся на лавке в парке, его там патруль подобрал, думали, пьяный.
– А он?
– Его какой-то дурью накачали, чтобы, значит, не мешал имущество реализовывать, три дня из памяти начисто.
– А девочка?
Сергеич лишь развел руками:
– Будем искать… Ох, чувствую, повесят на меня этого бизнесмена, а на фига? Чего я сделать-то смогу, когда этих сектантов развелось. Нечего было жене попустительствовать, делом надо было занять, чтобы у бабы на дурости всякие времени не оставалось. А то он натворил, а нам, значит, разгребай…
Мы выехали на рассвете. Было тяжело осознавать, что больше я сюда не вернусь. В предрассветный час окна казались грязными и грустными, но Андрей не позволил мне попрощаться, наверное, боялся, что я, в слабости душевной, сверну с выбранного пути. Зря. Я твердо все решила.
Ехали долго. День и еще день – ночевали в машине, было неудобно, холодно и немного страшно, но Андрея такие пустяки не волновали. Прочитав короткую молитву, он заснул, а я лежала, вглядываясь в густую черноту за окном, и пыталась понять, что же, собственно говоря, происходит. Нет, я не сомневалась в правильности выбора, просто безотчетный страх и желание вернуться.
Я ни слова не сказала Андрею о своих сомнениях, а он не стал задавать вопросы, слишком поглощен был дорогой. Андрей остановил машину у высоченного забора, сложенного из толстых неошкуренных древесных стволов, и посигналил. Ворота медленно распахнулись, пропуская автомобиль во двор.
– Стой здесь, я скоро. – Андрей ушел, а я, прижавшись к теплому боку автомобиля, рассматривала свое новое пристанище. Здесь мне обещали покой и возможность замолить грехи. Да, нужно думать о том, что, когда я замолю грехи, душа Валюшки попадет в рай, а не о том, что это место похоже… Я даже не знаю, на что оно похоже. Кособокие деревянные постройки, тянущиеся друг к другу, точно больные деревья в поисках опоры, неестественно зеленая трава, голодная собака, не спускающая с меня настороженных желтых глаз… Слава богу, Андрей вернулся раньше, чем я окончательно передумала здесь оставаться. Он пришел не один.