…Дальнейшее напоминало вавилонское столпотворение в урезанном варианте — скопище разномастных машин с мигалками, профессионально-равнодушная суета обмундированных и штатских, неведомо откуда вынырнувшая орава репортеров, вопли и мельтешение разъяренных народофронтовцев. Хорошо еще, очень скоро кто-то, облеченный властью, распорядился выдавить их за пределы двора и поставить плотное оцепление.
Данил уже нимало не сомневался, кого здесь вскоре увидит. Как и следовало ожидать, оказался прав: минут через двадцать после первого натиска, когда по «Авто» пробежали несколько милиционеров, наспех опросивших всех и каждого и велевших не покидать здания, — что подкрепили крепким «ястребом», вставшим с автоматом наперевес у двери на лестницу — торчавший возле стола охранника Данил узрел майора Пацея. И снова вспомнил здешнее присловье насчет черта и мостика.
Майор поприветствовал его, как старого доброго знакомого:
— Данила Петрович! У вас опять, я смотрю, неприятности?
— У меня? — поднял брови Данил, выразительно чеканя слова.
— Ну, не придирайтесь, не придирайтесь к случайным обмолвкам, — примирительно заявил майор. — Конечно же, я не вас персонально имел в виду, я говорил о конторе…
— Простите, а с чего бы это вдруг неприятности должны быть и у конторы? сказал Данил, не нарываясь, но и не пытаясь лебезить. — Причем тут контора?
— Насколько я знаю, они опять против вашей фирмы устроили демонстрацию…
— Ну и что?
Майор по-прежнему являл собою образчик доброжелательного терпения:
— Есть одна загвоздка. Отыскались, понимаете ли, целых два свидетеля, которые видели, что стреляли из ваших окон. Упорно стоят на своем, показания уже фиксируются…
— А вы этих свидетелей на шизофрению не проверяли? — спросил Данил.
— Пока не возникало такой необходимости, — хладнокровно отпарировал майор. — То есть предусмотренной законом ситуации…
— Посмотрите, — сказал Данил, сделав широкий жест рукой. — Все выходящие во двор окна как на ладони. Мы здесь были втроем, — он указал на охранника и Волчка, с безразличным видом стоявшего поблизости. — И никто из нас не стрелял. Ну, а не заметить чужого стрелявшего мы решительно не могли — весь коридор отсюда просматривается, сколько его, этого коридора… По-моему, стреляли на нижнем этаже, вряд ли под нами, на четвертом, скорее на третьем.
Я слышал звук, похожий на выстрел. Вполне возможно, это был наган, хотя решительно утверждать не берусь.
— Не нервничайте вы, право, — сказал майор, хотя Данил держался абсолютно спокойно, ни малейшей нервозности не проявлял. — Вас, кстати, уже допросили о том, что касалось прискорбного события, имевшего место на даче генерала Басенка?
— Да, — ответил Данил холодно. — И в прокуратуре, и от вас в «Клейнод» приезжал очень деловитый молодой человек…
— Вы уж извините, но придется вас в очередной раз допросить — вместе со всеми здесь находящимися, в качестве свидетеля…
— Бога ради, — сказал Данил, любезно раскланиваясь. — Как всякий законопослушный гражданин, обязан всемерно содействовать представителям органов правопорядка…
Он смотрел в невозмутимое лицо майора и пытался понять: знает ли тот уже о Сердюке или нет? Если только они с паном Сердюком как-то повязаны. Не определить, это тебе не Смок, это противник посерьезнее… Ну не мог он случайно взять и прицепиться к фирме, к Данилу, не мог он случайно оказываться на месте происшествия со столь завидной регулярностью. Но почему он так светится? Неужели не может выставить вперед какого-нибудь старлея?
Звездочку на нас хочет заработать? Или что?
— Рад встретить столь яркий пример гражданской сознательности, — душевно произнес майор. — А сейчас, пожалуйста, посидите где-нибудь в кабинете, нам нужно поработать…
Дверь распахнулась, и в коридор прямо-таки хлынули субъекты в штатском и в военной форме, один вел на поводке чепрачную поджарую овчарку, другой нес какой-то прибор.
— Пожалуйста… — уже тверже повторил майор.
Данил развернулся и направился в кабинет Байко. Зародившиеся у него подозрения не только не исчезали начали крепнуть. Самый удобный случай для несанкционированного обыска: в строгом соответствии с законами, при наличии веских оснований, когда есть возможность подвести под «место преступления» всю эту длинную пятиэтажку. И никакой санкции прокурора. Ну, а ежели в кладовушке обнаружится нечто противозаконное, можно сколько угодно отрицать непричастность всех здесь находящихся к выстрелу — это уже никого не будет интересовать, всплывет другой вопрос…
Они с Тышецким и Байко вяло перебросились парой дежурных реплик, потом появился человек в штатском и пригласил Максима пройти с ним. Оставшись вдвоем, они окончательно замолчали. Данил не отходил от окна — смотрел, как в похвальном темпе суетятся на площади рабочие, как помаленьку растет каркас высокой трибуны. На душе было скверно.
— Можно вас пригласить? — спросил Пацей, деликатно просунув голову в дверь. — Нет, именно вас, Данила Петрович…
Данил вышел, уже зная все наперед. Отсюда он прекрасно видел, как из дальней двери спиной вперед появляется человек в форме, держащий один конец длинного ящика, а за ним и второй, подхватив другой конец. Именно возле этой двери и концентрировалась большая часть оперов, собака мирно сидела у подоконника, вывалив розовый язык, и была единственной, кто Данила не раздражал…
— Неприятные новости, Данила Петрович, — сообщил майор. — Только что наши сотрудники обнаружили совершенно противозаконные предметы…
— Надеюсь, не ядерные отходы? — усмехнулся Данил.
— Нет. Что, все другое, кроме ядерных отходов, вас словно бы и не удивляет?
— А меня давно уже ничто не удивляет, — сказал Данил. — Становлюсь стар и нелюбопытен. Впрочем… Что там ваши мальчики откопали, не гранаты ли? Не автоматы ли?
— Уж извините, я на этот вопрос пока что отвечать не буду. А вот помещение, боюсь, придется опечатать вместе со всем содержимым… законным содержимым, я имею в виду. Вы не зыркайте исподлобья, Данила Петрович, есть у меня такое право — в связи с только что сделанными находками. Если вас что-то не устраивает, обращайтесь в прокуратуру, я уверен, вас там с радостью встретят и постараются оказать предусмотренную законом поддержку…
Ящик пронесли мимо — длинный, аккуратно сколоченный из выкрашенных в защитный цвет досок, но крышка была подогнана плотно, и Данил не смог увидеть содержимого. Судя по прошлому опыту, речь, вероятнее всего, идет о боеприпасах, в таких вот ящиках бывают и заряды от подствольников, и минометные мины среднего калибра…
— Поговорим под протокол свидетельских показаний?
— Давайте, — кивнул Данил, как будто у него был выбор.