Он весь в ее власти. О, как приятно ощущать власть над мужчиной. Сама себе богиней кажешься. И нужно не отдаваться мужчине, а, напротив, самой брать его. Но тогда он подумает, что она шлюха... Ну и плевать. Никто не узнает, как она сегодня с ним себя вела, вернее, будет вести...
Лена уже знала, как властвовать над мужчиной без боязни скомпрометировать себя.
Он лежал на откинутом переднем сиденье, совершенно голый, жадно вдыхая воздух. Тело его содрогалось в спазмах острого наслаждения. Лена была над ним. Насевшая на его «седло», она скакала, как всадница на коне. Не Илья Геннадьевич, а она сама проявила инициативу. Она такое вытворяла...
– Одевайся, – не очень вежливо сказал ей он, когда все закончилось. Он приводил себя в порядок с выражением брезгливости на лице.
Когда Илья Геннадьевич был полностью одет, она повернулась к нему, впилась в него мутным взглядом.
– Эй, что с тобой? – Он сразу почувствовал неладное.
Но ничто его уже не спасет...
Резким движением руки она ткнула его пальцем в шею. Он обмяк, закрыл глаза и безжизненно уронил голову.
Но он был еще жив.
Лена быстро оделась, взяла флягу с водой, достала носовой платок, расстегнула Илье Геннадьевичу брюки, стянула их вместе с трусами и принялась обмывать его чресла. Не должно остаться следов полового контакта с ней... Снова привела его в порядок, уложила на сиденье, руки под голову. Спать, мол, лег... Затем завела машину – бензина много, будет работать долго. Закрыла все окошки. Взяла тряпку, вытерла все места в машине, где могла коснуться пальцами, и вышла из нее. Захлопнула за собой дверь, протерла ручки. Затем вышла из гаража, поеживаясь от прохлады майской ночи, плотно закрыла калитку в воротах.
Через час она уже была дома.
А через два дня она узнала, что тело Ильи Геннадьевича нашли в машине, закрытой в гараже. Накануне он, оказывается, поссорился с женой, сгоряча решил не ночевать дома, заехал в гараж. Холодновато ему спать было, вот он и завел двигатель. И угорел бедолага...
О том, что в ту ночь с ним была Лена, никто так и не узнал.
2
Артем стоял перед командиром полка и смотрел не на него, а в окно. Чувство вины не позволяло смотреть ему в глаза.
Дурака свалял он. Нужно было сдержать себя перед проверяющим, а он не смог. В грубой форме послал его в одно не очень хорошее место. А тот обиделся, накатал рапорт по инстанции. И заскрипели шестеренки карательной машины...
– Ну, что скажете, товарищ капитан? – спросил полковник.
– А что тут говорить? Что было, то было...
Майор из штаба округа сразу же не понравился ему. Барская спесь, чванство так и прет наружу. А на него, Артема, командира разведроты, как на пыль из-под сапог смотрит. Сделайте то, сделайте это... А сам ведь холуй холуем, полковнику своему, который комиссию возглавлял, задницу лизал.
А потом этот майор нажрался как свинья. Водки и закуски ему уже мало. Ему девочек подавай... Да только Артем в сутенеры не записывался. Ну, и нашла коса на камень. Послал он проверяющего.
Артем думал, майор забудет об этом инциденте. И пьяный был, и девочек требовал – а за это по головке не погладят. Но нет, майор не только говнистым оказался, но и глупым. Жаловаться вздумал...
– Это не ответ, – покачал головой командир полка. – Вы старшего по званию оскорбили...
– Значит, надо так было...
– Что значит надо?
– Майор Федунов пьяным был, за девочками посылал меня...
– За какими девочками?
– За шлюхами... А я ему что, в сводники нанимался?.. Вот и не выдержала душа...
– Это интересно... Чего же вы в объяснительной своей этот факт не отразили?
– А-а, надоело мне все, – в сердцах махнул рукой Артем.
С детства мечтал он об армии. Сильные, храбрые, в красивой военной форме, офицеры казались ему идеалом. И он мечтал о профессиональной военной службе. В училище поступил легко. И четыре года отучился на одном дыхании. И службу в офицерской должности с удовольствием принял. Да вот, беда, служить-то он рад, да прислуживаться тошно. Каждый, кто выше, так и норовит тебя уязвить, показать твое ничтожество. Мол, я – начальник, а ты дурак. Нет, в основном, конечно, попадались командиры правильные, справедливые. Идиотов было не так уж много. Но, как говорится, ложка дегтя бочку меда портит... Надоедать ему стала армия. Ну, не создан он для армейской рутины, устал от непомерных амбиций некоторых начальничков...
– Что вам надоело? – удивленно посмотрел на него полковник.
– Ну, накатаю я телегу на этого майора. А что дальше? А дальше другой майор появится. И так до конца службы?.. Надоело рабом быть...
– Ну, это вы зря, капитан... В армии рабов нет. У нас все на сознательности...
– Спорить не буду. Но служить больше не хочу...
– Не ожидал я от вас такого, – удивленно посмотрел на него командир полка. – Вы же один из самых перспективных офицеров в дивизии. Капитана досрочно получили. Выдвигать вас собирались...
– Сколько ни выдвигайте, все равно над головой начальников много будет...
– А разве по-другому бывает?
– Бывает. На гражданке. Фирму можно какую-нибудь организовать. Маленькую, но свою. И буду сам себе голова...
– А кто же служить тогда будет, если каждый на гражданку уйти захочет? – нахмурил брови полковник.
– А это не мои проблемы...
Шел 1992 год. Прошуршал бутафорский путч, и в стране воцарилась демократия. Союз Советских канул в Лету. Павловская реформа выкачала у людей все сбережения, поставила их на грань нищеты. Инфляция галопировала. Какие-то ваучеры выдали. По одному на руки. Аж две «Волги» на каждый, мол, можно купить. Артем свой сразу продал. И в самом деле купил себе две «Волги», правда, игрушечные.
Но была и другая сторона медали. В хаосе, как в мутной воде, умные люди ловили золотую рыбку. В условиях дикого рынка и тотального дефицита деньги делались буквально из воздуха. Там дешево купил, там выгодно продал... А еще бирж, брокеров всяких развелось – хоть пруд пруди. В общем, если есть голова на плечах, смело бросайся в омут дикого рынка, занимай свободную нишу, делай деньги. Многие так и поступали. А отсюда ощутимый отток из армии молодых кадров...
И Артем уйдет.
– Вы же сознательный офицер, – начал воспитывать его командир. – Училище с красным дипломом закончили. В Афгане успели повоевать. И сейчас о вас отзываются как о грамотном, исполнительном специалисте...
– Знаю, что не дурак. Поэтому и хочу уволиться... В общем, завтра у вас, товарищ полковник, на столе будет мой рапорт. И вы дадите ему ход...
– Это еще почему?
– Я же оскорбил старшего офицера. И это известный высшим инстанциям факт. Я ведь не раскаялся в содеянном...