– Насчет посмеивается, тут ты не права.
– А насчет гонит права?.. Ты не хочешь искупаться? – неожиданно спросила Тома.
– Ты с ума сошла? Сентябрь месяц на дворе.
– Я и в ноябре купаюсь… Не хочешь – как хочешь…
Она вышла из машины, направилась к озеру. На полпути остановилась, легким быстрым движением сняла с себя трусики. Степан обалдело уставился на ее обнаженную попку. И чуть не побежал вслед за ней, когда она снова пошла к воде.
Он вышел ей навстречу, когда она выходила из озера. Прекрасная обнаженная нимфа в ореоле неотразимого обаяния. Дрожащая нимфа… Ей было холодно – тело покрылось гусиной кожей, зубы выбивали барабанную дробь.
Тома подбежала к нему, сунула руки под куртку, прижалась к нему мокрым телом.
– Согрей меня, – потребовала она.
Пришлось крепко прижать ее к себе. Теперь его тело покрылось гусиной кожей. От возбуждения…
– Уже теплей, – лукаво улыбнулась она. – А теперь отнеси меня в машину…
Степан повиновался. Легко как пушинку поднял ее на руки, открыл машину, уложил ее на правое переднее сиденье. И тут же ощутил вкус ее губ. Она целовалась жадно, будто хотела втянуть в себя его душу…
Он понял, что попал в ловушку. Тома замерзла нарочно, чтобы пленить его. Он настоящий мужчина и просто обязан спасти продрогшую женщину. Чтобы спасти, он должен ее согреть. А чтобы ее согреть, должен свалиться в пропасть порока…
Отстраниться от нее стоило ему огромных усилий. Он снял с себя куртку, накрыл девушку. Затем вернулся на свое место, завел машину, включил печку.
– Сейчас ты согреешься, – стараясь не смотреть на нее, сказал он.
– Ты издеваешься? – не выдержала, вспылила она. – Ты надо мной издеваешься!.. Знаешь, кто ты после этого!
Тома швырнула в него куртку. Схватила кофточку, джинсы, выскочила из машины, оделась. От возмущения ее трясло. Степану даже показалось, что она возненавидела его. А ведь это запросто. Не зря говорят, что от любви до ненависти один шаг. И он, возможно, заставил ее сделать этот шаг.
А еще говорят, что отвергнутые женщины очень опасны в гневе. Не грозит ли ее ярость ему самому?.. Вряд ли. Скоро Тома успокоится. Поймет, что между ними ничего не может быть. Здравый рассудок подскажет ей правильное решение. Скоро она забудет о нем навсегда…
Тома оделась и пошла по дороге прочь от озера. Степан просто наблюдал за ней. Ждал, когда эмоции в ней перестанут бить ключом. Только когда она скрылась за поворотом, направил машину вслед за ней.
Она шла с высоко поднятой головой. Он не видел ее глаз. Но догадывался, сколько в них отчаяния.
Степан перегнал ее, остановил машину, вышел ей навстречу, руками нежно взял за плечи.
– Тома, ты меня извини. Я не должен был так поступать. Но я не мог по-другому.
Она стояла, стиснув зубы, и смотрела куда-то вдаль.
– Садись в машину. Я тебя подвезу…
Только сейчас она глянула на него. Нужно было видеть, сколько обиды и ненависти было в этом взгляде.
– Да будь ты проклят, мент! – зло бросила она ему в лицо.
Вырвалась от него, развернулась и побежала прочь от него. Через несколько шагов свернула на какую-то тропинку и скоро скрылась среди деревьев.
Догонять ее Степан не стал. Пока смотрел ей вслед, поймал себя на мысли, что это не последняя их встреча. Чутье подсказало, что им еще придется сойтись на узкой жизненной дорожке.
Эдик влетел в кабинет как ошпаренный. Если бы Степан стоял у двери, он бы наверняка сбил его с ног. Глаза красные от крови, как у быка. Но ведь Степан не матадор, чтобы на него бросаться. Впрочем, Савельев и не собирался ни на кого нападать.
Он резко затормозил перед самым столом и плюхнулся на свободный стул. Взгляд успокоился, лихорадка прошла. Но зубы еще стиснуты и кулаки сжаты.
– Что случилось? – спросил Степан.
– А ты не в курсе?.. Глюка и его выродков под залог выпустили…
– Я что, ослышался? – Он сунул мизинец в ухо, ковырнул им для виду.
– Да нет, с ушами у тебя все в порядке… Этих выродков в суд возили. Судья их под залог выпустил…
– Весело живем, – присвистнул Степан.
И недели не прошло, как Глюка и его банду отправили в Бутырку. Все как положено, их провели через «сборку», расфасовали по камерам, следователь прокуратуры взял их в оборот, начал крутить на признание. Степан пару раз присутствовал на допросе.
Правда, дело не заладилось с самого начала. Обвиняемые меняли показания, все отрицали и пускали пыль в глаза. Девчонку они знать не знают, случайно, мол, познакомились, на природу решили вывезти – шашлычки там, балычки. А тут парень какой-то непонятный. Начал к ним приставать, двоих чуть не до смерти избил. Они, конечно же, просто защищались. Ни про какую банду и знать никто ничего не знает. А то, что в Битове оказались, так это случайность. В квартиру к Римскому пришли, чтобы, типа, водички попить. А тут менты. Они еще, гады, и «волыны» им подбросили. Глюка, естественно, взяли вообще незаконно. Мол, на каком основании менты ворвались к нему в дом?
Бандиты путались в показаниях – нестыковок и несуразиц пруд пруди. Следователь Прядкин был уверен, что со временем он сможет прийти к единому показателю, который подведет их всех под черту приговора. Надеялся он раскрутить их на эпизоды разбойных подвигов. Уже запущена была в прессу ориентировка для населения: «кто видел, кто знает…»
Степан со своей стороны чем мог помогал следствию. И тоже надеялся, что бандитским отморозкам воздастся по заслугам. И тут на тебе, такой поворот.
– Мне Прядкин звонил, – сказал Эдик. – Он сам в трансе… Говорит, как-то все чересчур быстро было сделано. Его самого перед фактом поставили. Мол, Глюка и с ним еще троих уже в автозак грузят, чтобы в суд везти. Он, конечно, на суде присутствовал. Но его даже слушать никто не стал…
– Ты удивлен?
– Я возмущен!
– Я тоже…
Пора бы привыкнуть, что в этой стране все может произойти. Был недавно случай, когда убийце девять лет дали. Условно! Это вообще ни в какие рамки не лезет… А то, что суд выпускает на свободу отпетых уголовников всех мастей и рангов, это уже привычно…
А ведь он предвидел подобное развитие событий. Только не думал, что все произойдет так быстро. Обычно под залог выпускают после долгих процедур, нудных согласований. А тут раз, два и готово. Видно, Вильям знал, к кому обращаться и кому сколько отстегивать. Да, лихо он сработал, ничего не скажешь.
Хорошо, хоть к Кадету его не подпустили. Там совсем другой уровень следствия, там в раскрытии заказных убийств заинтересованы высокие чины. Хотя, возможно, Вильям и здесь что-нибудь придумает.