– Сейчас поймешь, – тяжело навалился на него взглядом подполковник. – Твои люди разоружили моих людей. Знаешь, что тебя за это ждет?
– Мои люди?
Аркаша не мог не знать, какие события разыгрались в Битове три дня назад. Поэтому имел полное представление о предстоящем разговоре. Знал, как вести себя. Круча, конечно, мент серьезный. Но и Штырь стреляный воробей. Его на мякине не проведешь.
– Да, твои люди… Один из них – Дима Левенцов, он же Петлюра. Продолжать?
– Да продолжай, мне-то что? – Штырь с трудом сохранял невозмутимость.
Этот мент знает его людей по именам, фамилиям и даже кличкам. Это уже не абстракция, это факт. А против факта переть трудно.
– Я бы продолжил. Да только какой в этом смысл. Смысл в том, что это твои люди совершили противоправные действия по отношению к сотрудникам милиции…
– Ну, знаю я Диму Левенцова, – медленно, с расстановкой начал Штырь. Он обдумывал каждое слово. Только давалось это ему не просто – мешал Круча своим гипнотическим взглядом. – Знаю, но знать больше не хочу… Дружили мы с ним когда-то. А потом он послал меня на три буквы. И ушел…
– К Сереге Елисееву по кличке Елисей…
– Может, к нему, а может, нет, мне-то какая печаль?
– И Елисея ты, конечно же, не знаешь?
– Знаю, врать не буду…
– Не будешь, это верно. Врать в твоем положении бессмысленно… Хотя нет, смысл есть. Ты открещиваешься от Левенцова и иже с ним, и с тебя как с гуся вода. Так?
Штырь вмиг ухватился за эту мысль. Лицо его просветлело. И на душе полегчало.
– Святая правда, господин начальник. Мне до Левенцова никакого дела нет. Он сам за себя в ответе…
– А Елисей?
– И до него тоже…
– А как на счет Ирины Славянкиной?
– Какая Ирина?
– Знакомая твоя. Ты ее к Елисею в секретарши устроил. Через своего Петлюру. Чтобы она спала с Елисеем и стучала тебе на него…
– Начальник, ты говоришь что-то не то, – вскинулся Штырь.
Такой поворот в разговоре его явно не устраивал. Да, это так, он нашел стоящую девчонку и подсунул ее Елисею. Если сучка Соня соскользнула с его крючка, то Ириша даже не пыталась этого делать. И готова была добросовестно работать на него… Но откуда Круча все это знает?
– Твоя девочка мне все рассказала. От "а" до "я". Мало того, ее показания запротоколированы в официальном порядке. Хочешь прослушать запись нашей беседы?
– Не отказался бы, – взглядом загнанного волка посмотрел на Степана Штырь.
– Поехали в отделение, прокручу.
– Ага, нашел дурака. Мне и здесь неплохо.
– Плохо тебе здесь. Чувствую, муторно тебе.
– Чувствуют хрен в заднице, – огрызнулся Штырь.
– Вот ты его и чувствуешь. Правда, пока только наполовину. Но ничего, скоро ты его на всю длину получишь.
– Угрожаешь, начальник.
– Не угрожаю – предупреждаю… Я сейчас буду говорить, а ты молчи. Молчи, потому что твои оправдания меня абсолютно не волнуют.
– Да что вы такое говорите? – съязвил Штырь.
И тут же пожалел об этом. Будто дьявол в Кручу вселился. Взбесился мент, да как бросится на него. Штырь и понять ничего не успел, как Волчара оторвал его от кресла и прижал к стене. Штырь просто не мог представить, что в человеке может быть столько силы. Этот Круча запросто мог бы перевернуть самый тяжелый трактор…
– Я сказал, молчать! – прошипел подполковник. Даже если бы Штырь хотел что-нибудь сказать в ответ, он бы не смог сделать этого. Слишком крепко держал его мент, горло пережал.
– Знаю, мразь, куда ты метишь, – продолжал Круча. – Битово тебе по ночам снится. С Елисеем связался. На замену Сафрону его прочишь. Чтобы наркоту свою поганую через него толкать… Только прогадал ты. Ничего у тебя не получится. Пока я жив, ноги твоей в Битове не будет… Я мог бы выйти на прокурора, подписать ордер, закрыть тебя в Бутырке. Но не нужно мне это. Возни слишком много. А через месяц-другой ты снова выйдешь. Вся работа коту под хвост… Но ты не радуйся. Потому что у меня свой закон. И ты попал под статью этого закона. Следствия не будет, оно уже проведено. Суда не жди – он уже состоялся.
Я пришел предупредить тебя, что ты приговорен. Твое счастье, что с отсрочкой приговора. Если, конечно, сдашь Елисея. Завтра, крайний срок – послезавтра этот слизняк должен быть у меня. Сдашь его и затаись. Чтобы я никогда больше не слышал о тебе. Дернешься в сторону Битова, все, считай, что сам намазал себе лоб зеленкой. Ты меня понял?
Штырь кивнул. И тут же Круча разжал руки. Словно мешок с дерьмом, тот шлепнулся на пол. Штырю даже показалось, будто что-то хлюпнуло. Снизу он с ужасом взирал на ментозавров. И облегченно вздохнул, когда они вышли из его кабинета.
С диким ревом он бросился за ними. Но не для того, чтобы остановить их, проучить. Слишком страшно было связываться с ними. Он собирался наказать своих недоумков, которые пропустили Кручу. Но те уже и без того были наказаны. Одному менты свернули набок нос, второму выбили несколько зубов, а у двух других проверили на прочность брюшной пресс. Все до сих пор не могли прийти в себя.
Штырь мог бы пожалеть, что связался с Битовом. Поздно жалеть. Мент Волчара крут. Но бояться его также поздно. Потому что теперь он сам должен бояться Штыря.
* * *
Елисею было не по себе. Зеленый, глаза неестественно расширены. Он, конечно, пыжится, строит что-то из себя, пальцы веером бросает. Но все это понты, не более того. Аркаша видел, боится Елисей, уже жалеет, что связался с ним. А сам Аркаша не жалеет? Да ему уже в падлу нужду справлять на одном гектаре с этим слизняком, не то что дела с ним иметь. Но каша заварена, придется расхлебывать ее с ним на пару. Хотя тут такое дело – кое-кто может подавиться этой кашей. Тот же Елисей, например.
– Какого хрена ты Сафрону отказался отстегивать? – жестко спросил Аркаша.
После инцидента с битовскими ментами Елисей отсиживался на старой даче Штыря. Только не здесь ему место. В Битове он должен быть. В своей конторе. Иришу на коленках держать, рассказывать ей все о своих делах. Но, увы, этого уже не будет. Елисей спорол глупость, подставил под удар всех, в том числе и Иришу, которую раскололи менты.
– Да пошел он, сколько можно ему отстегивать?
– Почему со мной не посоветовался?
Штырь с трудом сдерживал нахлынувшую злость. Из-за этого мудозвона мент Круча объявил ему войну. Из-за него приходится конкретно шифроваться, чтобы попасть на собственную дачу.
– Так получилось…
Загнать бы ему пулю промеж глаз да сказать над трупом, что так получилось.
– Получилось, – скривился Аркаша. – Что теперь делать прикажешь?
– Не знаю, – жалко пожал плечами Елисей. – Может, ментам сдаться?