– Мы до этого момента еще не дошли, Сережа. Начали, как ты выразился, с общей теории. И тут ты ворвался, решив все по местам расставить. А насчет Стаса… Бывают, конечно, серьезные разборки у таких ребят. Но происходят они, конечно же, иначе. Тут опять под подозрением круг лиц, которые бывали в квартире. Причем имели возможность попасть туда уже после смерти Людмилы.
– В ту ночь в квартире были двое – отец и сын, – заметил Александр Васильевич. – Выпить минералку мог любой из них. Вообще-то это вопрос: для кого она была поставлена.
– Ну, я обязан рассматривать ситуацию по результату. В квартире два человека, один отравлен. У меня был случай с матерью, которая детей своих задушила и в реке утопила, и с отцом, который застрелил жену и дочь. У Олега Калинина при весьма странных обстоятельствах умирает жена, затем по случайности остается жив сын. Еще неизвестно, в каком он состоянии.
– Олег сам нас вызвал, – сказал Сергей.
– Да. И очень умно сделал, если он убийца.
– Есть сомнения в его адекватности? – уточнил Александр Васильевич.
– Нет, что вы. По всему отличный мужик. И таких убийц мы видели не раз и не два.
– Тогда мотив? – спросил Кольцов.
– Да. У него есть любовница. Вот ты в этом деле и появился, представляя ее интересы. Она к тебе за помощью обратилась. Сережа, мы с тобой договорились работать по чесноку, так? Ты, наверное, уже всех помоечных кошек опросил насчет отношений Калинина с Катей. Мне никто не рассказывает таких подробностей, как тебе. Скажи, он здорово влюблен, Олег, в нее? Хочет, к примеру, на ней жениться?
– Он ее любит.
– Вот. Лично я страшнее мотива не знаю.
– Слава, – терпеливо заговорил Сергей. – Но ситуация со Стасом все меняет. Жена могла мешать, но сын?.. Родной сын, которого он тоже любит?
– А если этот сын против Кати? Он сам жениться собирается, как мы знаем.
– Ладно, не надо только чушь городить. Ну, какие проблемы. Сын против нее. Если бы всех сыновей за это убивали… Бред.
– Может, и бред. А может, у человека от любви настолько крышу снесло, что он затеял все помехи с пути убрать. Вот не хочу я накликать ничего. Но как бы и с Катиным мужем чего странного не случилось.
Игорь приехал в редакцию, шел по коридорам, пожимал всем руки, шутил, улыбался… Никому бы в голову не пришло, что сердце его дрожит, как будто в него стреляли, что он на самом деле не способен ни на чем сосредоточиться: отвечает на вопросы и говорит на автопилоте. Он вошел в свой кабинет, растерянно оглянулся по сторонам, затем зачем-то закрыл дверь на ключ. Он не знал, сколько времени простоял рядом со своим столом, опустив руки, беспомощно расслабив плечи. Он видел себя со стороны и пугался. Крупный, серьезный мужик, который не знает, в какую щель забиться, чтобы раны зализать. Ну, есть у него эти раны. Их жизнь с Катей никогда не была безоблачной. Она очень чувствительна, ранима, он вспыльчив, в запале не выбирает слов… Ссоры возникали периодически. Просто сейчас дело не в самом факте ссоры. Они лишь пунктирно обозначили свою проблему. Всего лишь слегка коснулись больного места. Настолько больного, что он не мог об этом думать, прятался от этой мысли, заваливал ее работой и прочей ерундой. Да, сейчас вся его жизнь за пределами отношений с Катей кажется ему ерундой. Ничего не весит по сравнению с этой тяжестью. Неужели это несчастье случилось на самом деле? У Кати другой мужчина? Такое возможно? У них с Катей была общая «фишка»: Игорь очень ревнив, он постоянно что-то придумывает, а Катя – верная и порядочная. И оба они об этом знают. Но сколько можно морочить голову самому себе. Он все почувствовал сегодня рядом с ней. Он все понял. И этот звонок. И ее голос. Как встревоженно, озабоченно и, главное, интимно звучал ее голос…
Игорь рванулся с места, открыл дверь, почти влетел в кабинет приятеля – ответственного секретаря – Дмитрия Орлова.
– Привет, – улыбнулся тот, скосив глаз от монитора. – Приехал? Потом расскажешь. А лучше сразу пиши. Слушай, я фигею от этой Крымкиной. Послали ее брать интервью у нового мэра. Суть в том, что он пришел бороться с коррупцией, созданной предыдущим. Он всех оставил, чуть местами поменял. Она его спрашивает: «Ваша внутренняя задача, ваша политическая миссия на этом историческом этапе – какие они?» Он ей говорит: с коррупцией покончить, блин. Ты что, не поняла, мол, дура? Она опять: «Сегодня произошла отставка прежнего правительства, но мы видим в новом те же лица – это сознательный шаг доверия или первый шаг поэтапного движения?» Он говорит: мы так с коррупцией покончим, блин…
– Дима, ты мне эту галиматью до конца перескажешь? Ты считаешь, что я шедевр Крымкиной сам не могу вообразить? Я к чему. А не послать ли нам все к такой-то бабушке на пару часиков… Ну, поправить настроение надо. Знаешь, Москва меня встретила такой унылой порой, перестроиться трудно, не работается. Может, я того, в магазин? Ты прервешься?
– Нет. Ни за что! Ты с ума сошел! Номер надо сдавать.
– Да куда он денется, твой номер. Сядем вдвоем, поднажмем, Крымкину на первую полосу, портрет мэра на три колонки. Кстати, кого назначили?
– Ты чего, правда, не знаешь? Счастливый человек. Слушай, а если действительно – ты в магазин? Зачах я тут без тебя. У главного то ли климакс, то ли осеннее обострение, зарплату по-хамски урезали… Точно. Иди на задание. Деньги есть?
– Конечно.
…Номер они делали весело, только журналист может смеяться до упаду от того, что получается, если два заголовка прочитать вместе. Если постараться, чтобы вышло что-то совсем нелепое или неприличное. Они старались. Сидели допоздна. Уже все ушли из редакции, когда они решили, что поработали здорово. Дима закрыл дверь, они пошли к машине Игоря, рассказывая другу другу новости, перебивая, не дослушивая, теряя нить…
– Слушай, ты как, ничего? – посмотрел Дмитрий на друга, у которого, блестели глаза, движения были далеко не точными, короче, выглядел Игорь здорово пьяным.
– Ничего хорошего, конечно, – рассмеялся Игорь. – Но куда-то доедем. Куда, кстати, поедем?
– Я думал, к тебе, – удивился Дима. – У меня дома даже хлеба нет, а тебе Катя, наверное, даже что-то сварила.
– Нет, – нахмурился Игорь. – К тебе поедем. По дороге купим пожрать.
Он резко рванул с места, было достаточно поздно, пробки рассосались. Они продолжили начатый в редакции треп. Вдруг их обогнал мотоциклист в шлеме. Метнулся прямо перед носом машины и помчался обгонять следующую.
– Ах ты, паршивец! – Игорь завелся. – Слушай, вот догоню его, по ушам прокачусь.
Он поехал быстрее, потом скорость так подскочила, что Дима, взглянув на спидометр, схватил друга за локоть.
– Ты это брось. Что за дела! Мы сейчас вмажемся в кого-нибудь. Ты свихнулся: за рокером гоняться?
– Подожди, – пробормотал Игорь, ему казалось, что он просто сядет на хвост парнишке, так и было, тот вильнул, метнулся налево… Игорь не вписался в поворот. Они врубились в бетонный забор стройки…