Голова отказывалась соображать. Но Стас взял себя в руки. Отставил в сторону полуразвалившийся диван, вместе с Володей распахнул разбитое окно. Ларчик-то, оказывается, раскрывался просто. Жаль, что ларчик находится в клетке. А до взрыва остаются считаные секунды.

Фокин и Чумаков снова схватили диван. Разогнались. Со страшной силой послали таран в цель. Диван развалился окончательно. Но и решетка сдвинулась с места. Так что шансы еще есть. Но как стремительно они тают!

Стас схватил одно кресло, Володя – второе. Первый пуск, второй... Решетка со звоном падает на асфальт. Путь свободен...

Фокин не помнил, как выскочил из окна. Помнил только, что летел через двор с Ларисой на руках. Джипа уже не было. К счастью, Белла очень спешила унести ноги, поэтому оставила ворота открытыми. На преодоление забора просто не было времени. И в свою машину Стас тоже не успевал запрыгнуть. Надо было бежать, не сбавляя скорости, чтобы как можно дальше удалиться от заминированного дома.

Протикали последние секунды, а дом стоял как ни в чем не бывало. И «шестерка» возле забора цела и невредима.

Фокин остановился, обессиленно уложил бесчувственную Ларису на землю, сам сел рядом с ней.

– Обдурила нас Белла, – насмехаясь над самим собой, сказал он.

– А ведь могло и рвануть, – кивнул Володя.

– Ладно, я к машине.

Стас попытался подняться, но Лариса вдруг пришла в движение и мертвой хваткой вцепилась в его руку. Глаза закрыты, на лице никакой мимики.

Он попытался высвободиться, но хватка у нее железная. Легче язык от чугунной трубы при сорокаградусном морозе отцепить. Он оставил тщетные попытки, склонился над Ларисой.

– Эй, хватит притворяться! – улыбнулся он.

Но, похоже, Лариса не притворялась. Веки ее дрогнули, но глаза она открыть не смогла. Не хватало сил. И рука ослабла, сама упала на землю. Стас был свободен. И мог идти к машине.

Но только он поднялся, как началась атомная война. Во всяком случае, ему так показалось, когда с оглушительным грохотом вампирское логово взлетело на воздух. Взрывная волна была такой силы, что Фокина швырнуло на землю. Рядом распластался Володя.

Когда они поднялись, от дома осталось только облако пыли. Опускалось оно на каменные руины и на то, что совсем недавно называлось машиной.

– Стас, да ты не расстраивайся, восстановим твою «шестерку», – попытался утешить его Чумаков.

Но Фокин не нуждался в утешениях.

– Да машину-то починят. А ты представляешь, что было бы со мной, если бы я в нее сел?

А ведь он собирался сесть в машину. И сел бы, если бы в него не вцепилась Лариса. Может, сам ангел-хранитель вселился в нее, чтобы удержать его на месте?..

К развалинам дома подтягивался народ. Кто пешком, а кто на машинах. Первая же машина была зафрахтована под «Скорую помощь». И на всех парах помчала Ларису в ближайшую больницу.

3

Ларису отвезли в больницу, пронесли через приемный покой. Ей срочно требовалась кровь. Фокин предложил свою, но его группа не подходила для нее. И Чумаков тоже ничем не мог помочь. Нужна была кровь четвертой группы отрицательного резуса. А в больнице таких запасов не было.

Хорошо, что неподалеку находилась воинская часть. Фокин развил бурную деятельность, нашел донора, привел в больницу... В общем, Ларису откачали, отправили в реанимацию. Володя отправился в Москву, а он остался. Всю ночь провел в больничном коридоре. К Ларисе его так и не подпустили.

Утром Лариса пришла в сознание, но тут же уснула. Напрасно Стас пытался прорваться к ней. Врач обещал, что разрешит свидание после обеда, ближе к вечеру. Чтобы не терять время зря, он отправился в Калиновку. И не один, а вместе со Званцевой и Володей Чумаковым. Они приехали, чтобы проведать Ларису, а Фокин потащил их на пепелище.

Там уже хозяйничала оперативно-следственная группа из УВД Московской области. Фокин представился, объяснил, как все было. Ему было что сказать, но и областные опера кое-что накопали. Оказывается, в гараже за домом находилась целая лаборатория по уничтожению трупов. Их растворяли в серной кислоте. И, судя по всему, в тот момент, когда Фокин с Чумаковым ворвались в дом, Белла тем и занималась, что избавлялась от трупов сразу двух мужчин.

Из Калиновки Фокин вернулся в больницу. Вместе с Ариной. Чумаков вошел в его положение и вызвался отбуксировать его автомобиль на станцию техобслуживания.

Званцева отправилась в ординаторскую, а Стас беспрепятственно вошел в палату, где лежала Лариса.

Она спала. На губах застыла безмятежная улыбка, длинные ресницы подрагивают. Она была такой милой. Родной и любимой. Стас чувствовал, как заходится сердце.

В палате, кроме них двоих, никого нет. А губы у Ларисы такие сладкие на вкус. Сейчас он в этом убедится... Он тихо подошел к ней, наклонился. Губы все ближе и ближе.

Он мягко коснулся ее губ. И в то же мгновение очутился в ее объятиях. Голова закружилась, земля выскользнула из-под ног, и он рухнул на пол. Но вовсе не от избытка чувств. Это Лариса в который раз показала ему один из своих неотразимых приемчиков. И сейчас стояла над ним в боевой стойке. Кулак застыл в воздухе, готовый в любой момент заехать ему в лоб.

Лариса смотрела на него мутным качающимся взглядом. Такое ощущение, будто она не могла поймать его в фокус.

– Стас, ты? – наконец она узнала его.

– Я.

– Извини, я не хотела тебя обидеть.

К счастью, она уже отдавала отчет в своих действиях.

– А кого хотела?

– Беллу. Больше некого...

Она легла на кровать, накрылась одеялом и посмотрела на него извиняющимся взглядом.

– Думала, что это она ко мне подкрадывается... Вы ее взяли?

– Увы.

– Я так и знала... Ничего, будет и на нашей улице праздник.

Лариса мягко улыбнулась и обессиленно закрыла глаза.

– Рассказывай, как все было, – попросила она. – Как я здесь оказалась? Почему ты рядом?

Фокин рассказал все. От начала до конца. От того, как он потерял ее в парке, и до того, как оказался на полу под ее кулаком.

– Лариса, все очень просто. Если ты теряешься, то я обязательно тебя нахожу. Это закон... Закон жизни... Нашей с тобой жизни...

– Моя жизнь могла оборваться.

– И моя тоже...

– Ты бы не смог жить без меня?

– Нет, не в том дело. Просто мы могли взлететь на воздух вместе с домом...

– Вот как. А я думала, ты без меня не можешь.

Фокин далеко не всегда мог отличить, всерьез она говорит или прикалывается. Но сейчас он точно мог сказать – подкалывать она его не собирается.