Тимур снова встретился с Супониным. Был заключен ряд очень выгодных для него договоров. Холдинговая компания «Большая нефть» значительно упрочила свои позиции на российском и мировом рынке. Но и «Еврос» остался на плаву. Только эта компания уже не представляла для Тимура никакой опасности.
Опасность исходила от матвеевской общины. Судя по всему, оставшаяся без лидера братва не собирается без боя сдавать «Аврору». Назревал конфликт. Но Качан ничего не боялся и рвался в бой. Гена горой стоял за ним и за него.
Тимур не очень хотел вмешиваться в эту чисто криминальную грызню. Выгода от «Авроры» не шла ни в какое сравнение с теми миллионами, которые он заработал, опустив «Еврос». Но раз уж каша заварилась, он не имеет права открещиваться ни от Гены, ни от Качана. Не по понятиям это. Да и не по-дружески...
Еще совсем недавно Матвей рассказывал всем сказки о красивой жизни. Мол, поднимет он дело с нефтью, большие бабки в общак пойдут. Вот когда его пацаны заживут. И что из этого всего вышло?
Нежданно-негаданно вынырнул из небытия Тимур Беспашный, поставил всех на уши. Деловары, с которыми мутил Матвей, скопытились. А за ними утяжелился на девять свинцовых грамм и сам бригадир.
На его похоронах была куча народу. Все знали, кто его положил. Но что-то никто не метал икру, не взвывал о святой мести. Причина проста как два пальца под струей – никто не хочет связываться с белокаменскими.
И Ромчик тоже не хочет с ними связываться. Но деваться-то некуда. Братва подняла его не для того, чтобы он разбазаривал нажитое Матвеем. А белокаменские наглеют, требуют отдать им «Аврору». Что делать?
Для начала Ромчик обратился к своему коронованному покровителю. Снежень вор бывалый, он подскажет, как за Матвея предъявить.
– А за что Матвея завалили? – первым делом спросил вор.
Вопрос, что называется, в глаз.
– Так вы ж сами знаете, Евгений Ильич. Он же за «Еврос» подписался...
– Зачем подписался? Чтобы «Большую нефть» свалить? А кто за «Большой нефтью» стоит, а?.. То-то же... Знаю я Беспашного. Безбашенный, в натуре. Его трогать нельзя. Он без ответки не останется... Короче, нарвался твой Матвей. Белокаменские его по понятиям сделали...
По идее, Снежень должен был взывать к мести. Но, видно, не все законники мертво стоят за воровскую идею, если перед сильными гнутся.
– А что, был разбор? Кто его на понятия ставил, Тимур, да? А кто он такой, чтобы рамсы разводить? Он что, коронованный?
– Не коронованный. Но ведь и Матвей твой не черной масти...
– Так что, Тимуру и предъявить нельзя?
– Почему нельзя? Можно. Он же Матвея сделал. А за это ты вправе с него спросить...
– А вы? Вы можете с него за Матвея спросить?.. Матвей же вашим человеком был. И в общак всегда сполна отстегивал...
– Не всегда и не сполна, – покачал головой Снежень.
– Так я не понял, вам что, не в масть за Матвея ответку давать?..
Вор ответил не сразу. Сначала смерил Ромчика недовольным взглядом. Поморщил в раздумье лоб.
– Ну почему же, – медленно, с расстановкой начал он. – Я могу подписаться за Матвея. Могу Тимуру предъявить... А толк? Тимур не шпана. Он хоть и не коронованный, но стоит сильно...
– Короче, ему ваши предъявы до одного места, да? – ухмыльнулся Ромчик.
– Ты базар фильтруй! – взвился Снежень. – Я – вор. И мои предъявы не могут быть до одного места... Короче, еще один выверт в том же духе, я тебе пасть порву!
Вор был грозен в своем гневе. Но Ромчик хвост не поджал. Больше шума, чем дела. Пока Снежень чует в Ромчике слабину, он будет давить на него. И на Тимура он мог бы наехать. Но Тимур – величина. За ним громкие дела и реальная сила. Снежень не дурак, чтобы соваться в его дела. Без башки можно остаться... А с Ромчиком чего церемониться? Он же даже не Матвей.
Грубость вора зажгла фитиль, но Ромчик нашел в себе силу и мудрость, чтобы затушить его, не допустить взрыва. Снежень – фуфло, но ему об этом пока не нужно знать. Ромчик сейчас у власти, под ним конкретная команда, свои заповедные угодья, деньги. Лучшей стартовой площадки для стремительного взлета не придумать. Он резко пойдет вверх, поднимется на высоту Тимура Беспашного. И тогда можно будет конкретно опустить Снеженя. Он пошлет его на три буквы, и пусть вор сосет лапу. Больше в его воровской общак со стола матвеевской братвы не обломится ни цента. Но это все будет потом, а сейчас надо примеряться к обстановке.
– Ты меня понял, молодой? – спросил Снежень.
– Понял, – кивнул Ромчик.
– То-то же... – расправил плечи вор.
Крутизну свою почувствовал. Лучше бы он на Тимуре себя проверял...
– Белокаменские на «Аврору» наехали, – сказал Ромчик. – Назад требуют...
– А разве «Аврора» им раньше принадлежала?
– Так это, они ж бабки в нее вкладывали... Да вы же в курсах, Евгений Ильич?
– В курсах. Сам этот рамс разводил...
– Ну вот, вы ж тогда белокаменских припустили. И сейчас можете припустить...
– Могу, – вяло кивнул вор. – Кто конкретно на тебя наехал?
– Качан.
– Разговор с ним уже был?
– Нет, мы пока только на стрелу забились.
– Вот на стреле ему и скажи, что надо бы вопрос через воров утрясти...
Что-то не очень уверенно говорит Снежень. Сомневается... Что ж, пусть сомневается. И Ромчик будет сомневаться. Но когда придет его час, он будет действовать наверняка – сильно и жестко.
На следующий день он встретился с Качаном. Никаких пустырей, запущенных стройплощадок. Чисто деловая встреча в цивильном ресторане. Большой зал, поделенный пополам. На одной стороне отбойщики Ромчика, на другой – Качана. Они сами в центре зала, за столиком. Жратву не подают – это не в тему.
– Жаль Матвея, хороший пацан был, – сказал Качан.
В его голосе не было фальши, взгляд предельно серьезный. Ромчик удивленно посмотрел на него. Быть такого не может, чтобы Качан так хорошо и при этом искренне отзывался о его покойном бригадире.
– Был, – с особым нажимом на это слово усмехнулся Ромчик.
– Ты думаешь, что мы его сделали?
– Давай не будем городить огород, – поморщился Ромчик. – Все знают, кто Матвея сделал. И не надо мне тут парить мозги... Короче, какие-то проблемы?
Качану явно не понравилась его напористая тирада. Он весь подобрался, лицо окаменело, взгляд налился кровью. Не человек, а источник высоковольтной угрозы. Ромчику стало не по себе. Но он сумел взять себя в руки, в зародыше задавил начинающийся мандраж.
– Проблемы, – мрачно изрек Качан. – У тебя, брат, проблемы... «Аврору» придется сдать.