Никита почувствовал, как сжалась в комок душа. Он скоро умрет. И Марта даже не узнает, где его могила…
Марта?! Никита ясно увидел перед собой лицо жены. Красивая, милая, любимая…
Он увидел перед собой ее мысленный образ. И вспомнил, что видел ее совсем недавно.
— Лелька! — негромко позвал он.
— Что? — едва слышно откликнулась она.
— Ты чуть жену мою не убила…
Он говорил об этом совершенно спокойно. Так же спокойно продолжал лежать на спине, смотрел в потолок. И вспоминал, вспоминал…
— Ты что, спятил? — вяло возмутилась Лелька.
— Не спятил… Помнишь, отель «Эсперанто», концертный зал…
— Ну?..
— Ты еще не в себе тогда была. И скорости перепутала… Так вот, женщина, которую ты чуть не сбила, моя жена.
— Не может быть!..
— Может… Красивая она у меня, да?
— Не помню… Я что, разглядывала ее? Сам знаешь, не до того мне было…
— А по телеку? Помнишь репортаж. Это ее хотели убить киллеры. А я ее спас… Ты представляешь, я спас свою собственную жену…
— Плохо…
— Что плохо? — не понял Никита.
— Плохо, что ты жену вспомнил.
— Почему?
— Прошлое перед смертью обычно вспоминают.
— Значит, скоро я умру… И жаль, что Марта не поплачет над моей могилкой… А может, это даже хорошо.
— А может, она тебя уже давно похоронила?
— Нет, Лелька, не знаешь ты мою Марту. Она будет ждать меня всю жизнь…
— Я тебе верю. Если твоя жена такая же чокнутая, как ты, то будет ждать.
— Она чокнутая, — сказал Никита. И Лелька, и он употребили это слово как комплимент.
— Знала бы ты, как мы познакомились…
— Как?
— Она рассыпала апельсины, — вспоминал Никита. — И стояла над ними в растерянности. Хотела их собрать, но не знала с чего начать…
— И ты ей помог…
— Она была такая хрупкая, беззащитная… Знаешь, она ведь и в жизни такая. Милая, нежная, добрая…
— Тебя не поймешь. Хрупкая, беззащитная. И в жизни она такая… А что, тогда она не такая была?..
— В том-то и дело… Ты видела, как я стреляю?
— Хорошо бы еще раз увидеть…
— Хорошо бы, — не стал спорить Никита. И продолжал: — Так вот, моя Марта стреляет еще лучше.
— Да ну?
— Вот тебе и ну… Она… — начал было Никита.
Но запнулся.
Марта была киллером. Но не рассказывать же об этом Лельке и Валере.
Он еще раньше вспомнил, что ему пришлось поставить точку в жизни Витала. Дальше как обрезало. Но сейчас он уже знал, что Витал перед смертью натравил на него одну киллерскую организацию.
«Исполнить» Никиту должна была Марта. Ради этого она разыграла перед ним сцену с апельсинами. Но и сама попалась на удочку. На удочку его обаяния. Она не посмела пристрелить его, когда он нагнулся за апельсинами. И в машине своей его не тронула, когда они вместе ехали к ней на квартиру. И дальше у нее ничего не получалось.
Они полюбили друг друга. С первого взгляда и на всю жизнь. Марта не могла убить Никиту. Зато убила свою начальницу, когда та попыталась сама исполнить ее работу. А начальницей этой была ее родная сестра.
Марта спасла Никиту. Но потеряла сестру. Жутко затосковала. А потом ее душа потянулась к богу. Она ушла в монастырь. Никита долго ее искал. И нашел. Это была целая история. Со счастливым концом. И восклицательным знаком на полтора десятка миллионов долларов.
Часть этих денег Никита пожертвовал монастырю, из которого забрал Марту. Обычно на благие нужды жертвуют десятую часть своего имущества. Никита же поступил наоборот. Он отдал все. А себе оставил только десять процентов.
Полтора миллиона долларов. С них все и началось…
Никита и дальше бы вспоминал. Но вдруг с грохотом отворились двери. И в барак влетели человек десять чистильщиков.
Бомжей они строить не стали. А сразу направились к нарам, на которых лежали Никита, Валера и Лелька. В нее-то и ткнули пальцем.
— Ты!!!
Лельку парализовало от ужаса.
— Не-ет!!! — вместо нее заорал Валера.
И слетел со своего места. Бросился на автоматчиков. Никита понял, что пришел их смертный час. И тоже ринулся в бой.
Только автоматчики как будто ожидали нападения. Никита еще в полете наткнулся на раскладной приклад автомата. И тут же кто-то достал его ногой.
Вместе с Валерой их повалили на землю. На этом для него все закончилось. Кто-то со всей силы врезал ему ногой по голове. Теряя сознание, Никита ждал выстрела…
Для сытых, крепко накачанных молодчиков Никита и Валера не представляли никакой опасности. Чистильщики легко справились с ними. Может быть, именно поэтому они не разозлились на них, не стали их добивать.
— Муфлоны облезлые! — презрительно скривился один автоматчик.
И брезгливо плюнул на бесчувственных парней.
— А ты, коза, чего трясешься? — спросил второй.
Он смотрел на Лелю и гнусно ухмылялся.
Два крепыша полезли за ней, стянули на пол, силком потащили к двери. Леля была едва живая от страха. А потому не сопротивлялась.
А если бы и сопротивлялась? Куда ей против этих молодчиков.
За ограду лагеря ее вывели под конвоем всего двух автоматчиков. Всего… Для нее много было и одного.
Он шли куда-то через лес, по хорошо натоптанной тропе. Метров двести всего протопали, вышли на какую-то поляну, Леля чуть сознание не потеряла, когда увидела, что на этой поляне творится.
Несколько парней в камуфляже. И их старший. Высокий, плотного сложения мужчина с сединой в черных волосах.
Но не на него сейчас смотрела Леля. А на трупы несчастных бомжих. Они лежали на краю поляны, у самой воды над болотной трясиной. И среди них одна живая. Она стояла на коленях. Затылком к парню, который держал в руке топор.
Короткий замах, удар. Острием топор врезается в голову женщине. Ни одна черточка не дрогнула на лице парня. Профессиональный убийца. Чудовище…
Бомжиха повалилась на землю. Убийца перешагнул через нее. Подошел к старшему.
— Отлично, номер восемнадцатый, — ровным голосом изрек мужчина с сединой.
Парень кивнул. Как бы поблагодарил за высокую оценку. И присоединился к другим таким же молодчикам. Леля зачем-то посчитала их. Шесть человек. Ровно столько, сколько было мертвых бомжих. Значит, каждому досталось по одной. Сволочи!!!
Ее затрясло от страха. И она чуть не лишилась чувств от ужаса, когда Седой обернулся. Оценивающим взглядом он осмотрел ее с головы до ног. Хищно усмехнулся.