– Чего вы хотите? – упавшим голосом спросил генерал.
– Полковник Брыль остается с нами. Мы его разжалуем до рядового, и пусть он служит на блокпосте. Заодно познает, что такое тяготы и лишения воинской службы… Мы хотим выполнять поставленную нам задачу, жить и служить.
– Это и все?
– Да.
– А разве вашу задачу кто-то отменял?
– Нет.
– Тогда вы обязаны вернуться на блокпост.
– Так мы и сделаем. Прикажите своим карателям убраться с нашей земли…
– С вашей земли?.. Ну да, ну да…
– И чтобы они там больше не появлялись.
– Как скажешь, капитан.
– А флешку с разговором я уже отправил на Большую землю, нарочным. Если вдруг с нами что-то случится…
– Ничего с вами не случится! – испуганно встрепенулся генерал.
– Ну, тогда мы возвращаемся. Пусть ваши люди оставят нам все свое имущество и боеприпасы. Все пулеметы, гранатометы. Еще бы я не отказался от новых бронетранспортеров…
Я не боялся разоружить солдат, которые прибыли в Аномалье, чтобы убить нас. Мне было все равно, нападут на них зверопсы или кенги на обратном пути. Но все же я оставил им автоматы и карабины, и неважно, что с минимум боеприпасов…
И еще я запросил у генерала запас провизии, а также все, что могло нам понадобиться для обустройства на старом месте. Запросил и на все условия получил согласие. Видимо, генерал действительно боялся, что его преступный приказ мог быть предан огласке. И полковника Брыля в свое распоряжение я также получил. Видимо, такое дерьмо и даром никому не нужно…
Застава встретила нас невыносимым вороньим гвалтом. Пернатая нечисть низко кружила над блокпостом, отчего казалось, будто в небо ввинчивается огромная черная спираль…
Но вороны только шумели, махали крыльями над головой, но не пытались гадить нам на голову. Не делали этого, хотя и могли… Казалось, что Аномалье шлет нам предупреждение, ставит перед выбором – или окончательно смириться с его волей, или погибнуть…
А чего тут думать? Мы выполнили все задачи, что ставила нам Марица…
Да, она ставила нам задачи. А мы их выполняли. И убивали, убивали… Но ведь мы убивали бойцов карательного спецподразделения, зверей, как выразился о них полковник Брыль. Можно ему верить или нет, но я точно знал, что эти люди пришли сюда, чтобы убить нас, чтобы превратить страшную правду в красивую ложь…
Действительно, это элитное подразделение с потрохами принадлежало генералу. Об этом можно было судить еще и по тому, что оно беспрекословно исполнило его приказ. Несколько слов, переданных по рации, и на территории автопарка образовалась целая выставка вооружения и техники. Четыре новейших бронетранспортера – две машины с башенными орудиями, другие с пушечно-пулеметными установками, гранатометы в полном ассортименте, ящики с боеприпасами, осветительные ракеты, коробки с сухим пайком, солярка в бочках, прочее походно-боевое имущество…
Я распорядился проверить, не заминированы ли эти подарки, а сам забрался на крышу западного гаража, частично разрушенного в недавнем бою с передовым дозором карателей.
Колонна из пяти бронетранспортеров и трех тяжелых грузовиков неторопливо змеилась под утренним небом на север, к дробь-пятой границе Аномалья. В боевых машинах – суперсовременные детекторы аномалий, на броне – глаза и уши солдат, но скорость движения небольшая. Все правильно, никогда меры предосторожности не соблюдаются столь тщательно, как после хорошей трепки. Каратели пришли к нам с мечом, им же и получили… Пусть убираются…
На крыше, в нескольких метрах от меня, в пулеметном гнезде, на мощном высоком станке стоял крупнокалиберный пулемет, «подарок» от карателей. Но я не стал подходить к нему, и на это имелась причина.
У карателей оставалось оружие, в том числе снайперские винтовки. Может, из кузова грузовика, обтянутого тентом, из этого темного зева уже целятся в меня. А может, уже и в прицел взяли…
Возможно, меня уже сейчас могли убить. Могли, но не решались. Но стоит мне подойти к пулемету…
– Командир, ты бы слез с крыши, – услышал я за спиной вкрадчивый голос Шпака. – Это не зосы, это спецназ. У них снайперы…
Сержант лишь подтвердил мои опасения.
– А у нас Брыль, – неуверенно возразил я, отступая к лестнице.
И от греха подальше сошел с крыши.
Вряд ли набедокуривший генерал захочет избавиться от своего сообщника. Ему же не нужен скандал… Но у бойцов спецназа своя философия, свои интересы. До генерала им далеко, а до нас еще близко. Нас они считают своими врагами, и основания у них для этого есть. Мы убивали их товарищей, они же будут рады убить нас. Око за око…
Сейчас они уйдут, но завтра снова отправятся к нам, скрытным маршем приблизятся к нашим позициям, выведут на огневые позиции снайперов…
Да, незадача – с одной стороны зосы, с другой – спецназ. И какого черта я согласился вернуться на блокпост? Зачем позволил Марице внушить себе это безрассудное задание?..
Ночь ушла, и я уже не чувствовал, что мое сознание опутано чужими узами. Марица была где-то далеко-далеко, и я не ощущал ее влияния. Но при этом я находился на заставе, там, куда она меня привела.
Она хотела, чтобы мы помогли Аномалью, убивая карателей. И мы их убивали. Она хотела, чтобы наш гарнизон остался на этой брошенной земле. И мы снова здесь… И что бы я сейчас ни думал, Марица переиграла нас по всем статьям, заманила в ловушку, и деваться нам некуда. На Большую землю хода нет, а в глубь зоны нас не пустят, потому, что мы нужны здесь… Хоть кому-то нужны…
Полковник Брыль сидел на земле, спиной опираясь на колесо бронетранспортера. На руках веревки, во рту кляп, а ноги связаны страхом. Глядя на него, трудно было поверить, что он решится бежать. Ножом разведчика я срезал с него путы, освободил рот. После чего дал ему в руки лопату и вывел за восточный гараж, к внешней стороне обваловки, ногой очертил прямоугольник, в пределах которого он должен был вырыть двухметровую яму.
– З-зачем? – жалко, снизу-вверх глядя на меня, спросил он.
– Тебя туда посадим… Не бойся, крышу из плащ-палатки соорудим, кормить тебя будем…
– А-а, я согласен… Только не убивайте.
Полковник рьяно взялся за работу, лопата врезалась в мокрый пласт земли. Я с презрением смотрел на него, меня тошнило от мысли, что это человек был когда-то моим начальником. Причем большим начальником…
Конечно же, я не собирался сажать его в яму. Брыль рыл могилу для Малыша, в гибели которого была и его вина.
Рядом с этим местом находилась и могила Титаника. Его труп глубоко под землей – ни могильного холмика над ним, ни креста. Мы собирались уходить, когда хоронили его. Мы не хотели, чтобы его тело отправили на Большую землю, как труп врага… Малыша мы похороним со всеми почестями. Воздадим их и Титанику. Они погибли как герои… В этом я был согласен с Марицей. Хотя вряд ли эту мысль она принимала душой… Да и какая может быть душа у злоформера?