– Привет! – Она подскочила к нему и подставила щеку для поцелуя.
Только Жорж не торопился целовать ее. И старательно прятал глаза.
– Что с тобой, дорогой? Что случилось?
– А что с тобой? – В голосе его зазвенел металл.
– О чем ты?
– Зачем ты посадила Леона?
Ах, вот оно что!.. Олеся похолодела.
– Жорж, я не хотела, так вышло...
И она пустила слезу. Нужно разжалобить Жоржа. Тогда он снова станет мягким как воск.
– Я хотела его всего лишь попугать. Я собиралась забрать заявление, но мне не дали...
Из ее глаз потекли уже настоящие слезы. Сейчас она не думала о Жорже. Ее мысли занимал Леон. Она всегда плакала, думая о нем. Бедный он, по ее вине на четыре с половиной года в колонию попал. Нет ей прощения... Но и Жоржа она потерять не может...
– Сказки...
– Нет, клянусь, так все и было... Следователь обещал меня посадить, если я заберу заявление...
– Ну и села бы!
В голосе Жоржа не было жалости.
– Да ты что, лучше умереть... Я, между прочим, умереть и хотела. Таблеток нажралась, еле откачали... Жорж, ты должен простить меня...
– А Леон тебя простил? – хищно сузил глаза Жорж.
А он вовсе не такой простачок, каким кажется.
– Не знаю, – пожала она плечами.
– Врешь! Знаешь, что Леон не мог тебя простить...
– Ну виновата я, виновата... Что же мне теперь делать? Посоветуй!
– Да?.. Ты когда на Леона в милицию заявляла, моего совета спрашивала?.. В общем так, заявление из загса я уже забрал...
– Зачем?
– Я не собираюсь жениться на тебе... Ты, конечно, мне нравишься. Но я не смогу жить с тобой. У меня есть совесть... Ты хоть знаешь, кто для меня Леон? Он даже больше чем брат... Ты предала его, значит, предала и меня... Все, прощай...
Жорж резко повернулся к ней спиной и пошел от нее прочь.
* * *
Капитан Осинцев возвращался со службы в двенадцатом часу ночи. Он уже подходил к дому, когда послышался женский вскрик. Негромкий, но отчетливый. И направление нетрудно было вычислить.
Капитан жил в частном секторе, флигель в доме у одного куркуля снимал. Рядом также частные дома. И вот в одном из них кто-то ждет помощи...
Осинцев вычислил дом, тихо подступил к забору, достал табельный «макаров». Прислушался. Нет ли во дворе собак? Но все вроде спокойно, если не считать, что в самом доме что-то происходит. И дай бог, если он ошибается...
Но он не ошибался. Подкравшись к дому, заглянул в окно. И увидел жуткую картину. На диване лежала женщина. Рот у нее был забит кляпом. Чтобы больше не орала. А над ней суетились двое крепких мужиков. В руках у одного был паяльник.
Вначале Осинцев подумал, что женщину хотят изнасиловать. Но паяльник... Наверняка ее пытать собираются. Скорее всего это грабители. Ворвались в дом к женщине, связали, заткнули рот, а теперь будут требовать деньги...
Надо действовать. Можно вызвать подмогу. Но как? До ближайшего телефона десять минут ходьбы. Да и если бежать, это тоже время. А грабители ждать не будут. Паяльник уже раскален, сейчас им жечь начнут...
А-а, была не была!
Осинцев снял пистолет с предохранителя, дослал патрон в патронник и быстрым бесшумным шагом направился к двери дома. Она была открыта. Он распахнул ее, но в сени зайти не успел...
– Стоять, козел! – неожиданно послышался сзади чей-то голос.
Капитан хотел развернуться, но в затылок больно уперся ствол пистолета.
– Только пошевелись, ублюдок... Пошел!
Под давлением ствола в голову он зашел в дом. Его ввели в комнату. Он увидел осклабленные лица грабителей. И тут же сильный удар ребром ладони в сонную артерию вышиб из него сознание...
* * *
Генка Осинцев повесился. Застрелил свою любовницу и повесился. Бред сумасшедшего! Не было у Генки любовницы. Он свою жену до безумия любил. И вообще, Генка самый порядочный человек...
Осинцева подставили. Кто-то в этом доме вырубил его, затем с его руки навел табельный пистолет на женщину, выстрелил.
Все против него. Отпечатки пальцев на пистолете, микрочастицы пороховых газов на руке после выстрела. И везде отпечатки его пальцев. На деревянных частях дивана, на столе, стуле, с которого он завис с петлей на шее. И даже на кухне его пальчики. Никаких других отпечатков пальцев, кроме его и убитой, не было. Кто-то неведомый очень тщательно фиксировал версию убийства из ревности. И неудивительно, что следователь так за нее ухватился.
Но только оперуполномоченный городского уголовного розыска капитан Михайлов знал, что Генку подставили. И он поклялся, что найдет ублюдков, которые это сделали...
Всего полдня понадобилось ему, чтобы выяснить, кем была покойница. Оказывается, она была любовницей заместителя генерального директора Задворского алюминиевого комбината. Где цветной металл, там криминал. А где криминал, там смерть и кровь... Кто-то хочет подобраться к заместителю генерального директора, взять его в оборот. И легче всего это сделать через его любовницу. Вот и наехали на нее. А Генка каким-то образом оказался в доме. Да ведь он рядом жил.
Вывод один. Убийцы рвутся к контролю над алюминиевым комбинатом. Работают они с умом. Умеют путать следы. Значит, добраться до них будет непросто. Но капитан Михайлов до них доберется. Пусть в этом никто не сомневается...
* * *
Самый дорогой ресторан в городе – «Алмазная звезда». Ходили сюда только избранные. Не так-то просто было заказать столик.
Граф открыл ресторан полгода назад. В конце девяностого года. Роскошный вместительный зал на полсотни столиков, эстрада, бильярдный зал на четыре стола, бар. Повара высший класс, «халдеи» вышколенные, культура обслуживания на высоте, швейцар на входе, три вышибалы во избежание инцидентов постоянно дежурят. Спокойно здесь. Заглядывает сюда братва, у кого «бабки» водятся. Но ни драк, ни разборок не бывает. Знают, Граф за такой «косяк» голову кому угодно открутит. Боятся братки испохабить его бизнес. И девочки здесь на эротический десерт козырные подаются. И полная гарантия, что не кинут на том же клофелине, не обчистят до нитки. А пусть попробуют...
Ресторан на подставное лицо оформлен. Но истинный хозяин Граф. На его деньги кабак отгрохали...
Со всех сторон обложил он алюминиевый комбинат. Вася Самохвал от правосудия откупился, теперь на него пашет, за долю в деле. Фирму коммерческую возглавляет, которая опять же Графу принадлежит. «Косяков» он уже не допускает, дело как по маслу идет. По льготной цене закупает партию металла, двигает его за бугор, на баксы приобретается бытовая техника и гонится в Союз. «Бабки» варятся конкретные. Граф на этом уже «лимон» баксов сделал.